Джоржетт Хейер - Переполох в Бате
Она смутилась.
— Не вижу никакого смысла. О каком фонде идет речь?
— Не… не о каком-то необычном, — пробормотал майор, сбитый с толку ее полнейшим непониманием.
Он увидел, что Фанни смотрит на него с невинным недоумением, и поспешно сказал: — Сейчас не тот случай и не то место! Я надеюсь, что обговорю все с лордом Ротерхэмом, и он даст свое согласие.
— Но это не имеет никакого отношения к Ротерхэму! — с негодованием воскликнула Серена. — Что ты предлагаешь?
— Не будь такой недотепой, Серена, — нетерпеливо сказал Ротерхэм. — Насколько я понимаю, майор Киркби хочет сказать, что твое состояние следует вложить в ваших детей.
— В моих детей! Ты именно это имеешь в виду, Гектор? Господи Боже, почему же ты не можешь сказать это?
— Потому что сейчас не время, — сказал Ротерхэм. — Он же сказал тебе.
— Ну, если это и так, то вы, кажется, так не думаете.
— Нет, но это потому, что у меня отсутствует деликатность.
Она рассмеялась.
— И на меня ничего не тратить? Знаешь, Гектор, мне не хотелось бы вкладывать все состояние в моих детей.
— Не все! Я не настолько неблагоразумен. Но если ты оставишь себе десятую часть, Серена, разве нельзя удовлетвориться этим, тем, что у тебя есть сейчас, и тем, что я могу тебе дать? — умоляюще произнес майор.
Она не колеблясь ответила:
— И этим, и даже меньшим, если бы я была бедна, любимый! Но… но я не бедна и думаю, что с нашей стороны будет смешно выбрать более низкий доход, чем нам необходимо. Допустим, я действительно залезу в долги или нам неожиданно потребуется крупная сумма денег? Мой дорогой, мы сойдем с ума, думая, какими мы были глупцами, отказавшись от этих денег.
Ротерхэм хохотнул.
— Восхитительный здравый смысл, Серена! Я верю в ваш успех и в то, что вы заставите майора Киркби думать по-вашему. Но в конце концов у вас будет несколько месяцев, чтобы решить этот вопрос.
— Да, давайте не будем больше говорить об этом! — взмолилась Фанни, вставая со стула. — Вам обоим это очень сложно.
Майор подошел к двери и распахнул ее. Фанни остановилась рядом с ним, заглянула в лицо и сказала с тоскливой улыбкой:
— Вы найдете разрешение проблемы — я в этом уверена!
Его напряженное лицо расслабилось, он улыбнулся в ответ, но с усилием. Фанни с Сереной вышли из комнаты, он прикрыл за ними дверь и повернулся к Ротерхэму.
Глава XIV
Ротерхэм снова сел и наполнил стаканы себе и майору. Гектор вернулся к своему стулу, но остановился, уцепившись руками за спинку, и резко сказал:
— Ее необходимо убедить в этом!
— Не знаю, насколько силен ваш дар убеждения, — ответил Ротерхэм, — но сомневаюсь, что вам удастся сделать это.
— Если бы она знала, что вы договорились со мной…
— Это наверняка лишь укрепило бы ее в своем мнении. Более того, я не согласен с вами и не понимаю, почему Серена должна быть лишена того, чем по праву может наслаждаться. — Ротерхэм поднял свой бокал и откинулся на спинку стула, вытянув одну ногу перед собой, а руку засунув в карман бриджей. Он смотрел на майора несколько насмешливо.
— Серена, мой дорогой сэр, дочь исключительно богатого человека и прожила всю свою жизнь до смерти Спенборо в роскоши. Я не вижу причин, почему она должна провести оставшуюся ее часть в лишениях. Я сомневаюсь, что ей понравится это. Хотя это, конечно, и не мое дело. Убеждайте ее любыми способами, если хотите, и верьте в то, что сможете содержать ее, когда добьетесь своего.
Наступило долгое молчание. Майор тяжело опустился на стул и некоторое время молча сидел, уставившись на бокал с вином, который он, не переставая, крутил в руках. Наконец сделал глубокий вдох и решительно поднял голову.
— Лорд Ротерхэм, когда я делал предложение Серене, то не знал, что ее состояние такое огромное, иначе расценил бы свое предложение как наглость. Я удивлен, что вы ведете себя так… я бы сказал… снисходительно. Я прекрасно представляю, в каком свете я предстану перед теми, кто не знаком с обстоятельствами дела. В свою защиту могу сказать, что я влюбился в нее… с первого взгляда. Серена тоже ответила мне взаимностью. Она еще много лет назад вышла бы за меня замуж, но мое положение было недостаточно прочным. Я был просто никто, младший сын. Мы разлучились! Я не надеялся увидеть ее вновь, но забыть уже не мог. Для меня она была недостижимой мечтой, прекрасной богиней! — Киркби помолчал, и с некоторым трудом продолжил: — Но, кажется, я не должен объяснять это вам. Я знаю… Серена рассказывала мне…
— Если Серена рассказывала вам, что я когда-либо называл ее богиней, она либо обманывалась, либо намеренно обманывала вас, — перебил Ротерхэм.
— Она не… Я только думал…
— Тогда больше так не думайте. Я понимаю, что когда вы унаследовали ваше нынешнее состояние, то решили, что Серена теперь доступна для вас?
Майор покачал головой.
— Это никогда не приходило мне в голову. Я не надеялся, что она даже помнит меня. Но мы встретились здесь, в Бате, никто из нас и не мечтал об этом.
Он поднял глаза и, краснея, закончил:
— Словно и не было этих прошедших лет…
— Понимаю. — Ротерхэм еле заметно улыбнулся. — Фактически ваша мечта осуществилась.
— Может, это звучит глупо. Я не собирался вам все это рассказывать. Но то, что произошло сегодня…
— Вовсе нет. Вам очень повезло, майор Киркби. По собственному опыту скажу, что обычно такие мечты кончаются полным разочарованием. Значит, Серена — именно такая, какой вы ее считаете? Должно быть, вы знаете ее намного лучше, чем я мог представить.
— Как могу я… как я могу разочароваться в ней! — воскликнул майор с излишней горячностью.
— По всей видимости, нет.
— Нет! Это немыслимо.
— Тогда нам не нужно думать об этом. Я признателен вам за ваши уверения, но они были излишними. Мне не приходило в голову, что вы хотите жениться на Серене ради ее состояния: она не такая глупая, чтобы влюбиться в «ловца удачи». Да и в своих действиях мне подотчетна.
— Разве вы не должны были охранять Серену от всяких «ловцов удачи», когда ее отец назначил вас опекуном?
Губы Ротерхэма сжались.
— Нет. Он несомненно надеялся, что я должен предотвратить ее брак с нежелательным человеком. Простое неравенство положений не является нежелательным в глазах закона. Она вышла бы замуж за кого хотела, даже если бы я поклялся, что не дам ей ни гроша к тому, что у нее имеется. — Он коротко рассмеялся. — И сразилась бы со мной после всего в Апелляционном суде! — Он встал. — Кажется, говорить больше не о чем. Пойдемте?
