Кэтлин Вудивисс - Где ты, мой незнакомец?
На лице Эштона не дрогнул ни один мускул. Он по-прежнему не проронил ни слова, но у Хорэса глаза вдруг чуть не полезли на лоб — дверь широко распахнулась и на пороге выросла гигантская фигура чернокожего управляющего Белль Шена. Джадд Барнум шагнул вперед, в руках он держал дробовик, за пояс были заткнуты два пистолета, а на груди крест-накрест висел патронташ, битком набитый патронами. В полной тишине чернокожий гигант остановился на крыльце, широко расставив ноги, и, порывшись в кармане сюртука, вытащил пригоршню маленьких зазубренных металлических дробинок и принялся набивать их в ружье. Оставив несколько дробинок на широченной ладони, Джадд лениво обвел взглядом застывшую в молчании толпу и перехватил на лету затравленный взгляд стоявшего впереди коротышки.
Кое-кто из непрошеных гостей хорошо представлял, что будет, если негру придет в голову сделать хоть один выстрел по толпе. Многие почувствовали, как волосы у них зашевелились, и по спине пополз холодок. Все предприятие, которое поначалу представлялось чем-то веселым, даже забавным, вроде воскресного пикника, вдруг стало совсем иным, и кое-кто задумался, а стоило ли вообще ввязываться в это дело и беспокоить хозяев Белль Шена?!
— По-моему, джентльмены, вы явно делаете большую ошибку, — весьма доброжелательным тоном произнес Эштон.
Хорэс лихорадочно пытался что-то сказать, но у него вмиг пересохло в горле, на этот раз от испуга. Ему уже не раз приходилось слышать, что Эштон Уингейт, не задумываясь, готов в любую минуту дать отпор кому угодно, но он как-то не предполагал, что ему самому придется столкнуться с чем-то подобным, да еще во главе целой экспедиции. Сейчас же, когда он был совершенно уверен в том, что находится на волосок от смерти, Хорэс мгновенно растерял свою заносчивость и мог только молча хлопать глазами.
Ледяной взгляд вновь остановился на нем.
— Вы, мистер Тич, в первую очередь.
— Но почему… — полузадушенным голосом с трудом прохрипел Хорэс.
— Та леди, имя которой вы сочли возможным упомянуть, не кто иная, как моя жена. По-моему, мистер Тич, вы знаете меня достаточно хорошо, чтобы понимать — никогда в жизни я не допущу, чтобы моя собственность попала в руки кому-то еще, даже если у меня попробуют отнять ее силой. Так что же тогда говорить о том, чем я дорожу больше всего на свете?!
— Но если это ваша хозяйка, сэр, так чего ж она раньше-то не показывалась? — немного осмелев, выкрикнул бородатый субъект с гнилыми пеньками вместо зубов и снова укрылся за спины соседей.
— Если шериф Доббс сочтет необходимым задать мне вопросы, я готов ответить на них. Но перед вами, джентльмены, я не обязан отчитываться.
— Ага…но ведь шериф-то ваш приятель. Старина Харви будет из кожи вон лезть, только бы ничем не обидеть вашу милость. Нет, парни, если мы хотим, что бы все было по закону да по справедливости, надо бы самим обо всем позаботиться!
— Вот-вот! А вдруг именно она зарезала служителя, что тогда? Кого она прикончит в следующий раз, может, кого-нибудь из нас?
— Точно! Либо отдавай свою девку, либо мы сами ее возьмем!
Разъяренная толпа качнулась вперед, но в эту минуту Джадд, все еще стоя на крыльце, вытащил из-за пояса пистолет. При виде наставленного на них дула буяны, ворча, попятились.
— Эй, вы, невежи, как это вам пришло в голову пачкать чистое крыльцо массы Эштона своими грязными сапожищами?! — произнес он добродушно. Негр широко осклабился, и на черном лице сверкнули белоснежные зубы. — Да и в дом вас никто не приглашал, так что валите отсюда! Масса Эштон страсть как не любит, когда его выводят из себя. Глядите, что будет, коли он велит мне пульнуть в вас — сразу недосчитаетесь парочки-другой глупых голов! Крови будет — страх! Но что делать — ведь он хозяин, и мне придется делать, что прикажут. Вам понятно, ребята?
— Похоже, ты сам чего-то не понимаешь, ниггер проклятый! Только попробуй убить белого, и тебя мигом вздернут, и глазом моргнуть не успеешь! Подумай лучше о себе!
Джадд смерил смельчака невозмутимым взглядом и его добродушная ухмылка стала еще шире.
— Да вам-то что проку, мистер, буду я болтаться в петле или нет? Ведь вас-то уже и на свете к тому времени не будет!
— Наглый, грязный черномазый! — прошипел чей-то злобный голос. — Кем он себя воображает — лордом, что ли?
— Да ладно, ребята! Чего испугались? Нас много, а их всего двое! — выкрикнул еще чей-то голос из толпы.
— Хорошо тебе говорить. А вот я слышал, как они вдвоем успокоили старину Сэла, — возразил кто-то более осторожный. — Так что советую еще раз подумать прежде, чем лезть на рожон.
— Хорошо сказано, джентльмены, — согласился Эштон. — Не стоит горячиться, и все будет хорошо.
— Что, хотите нас запугать, мистер Эштон?! — воскликнул пузатый мужчина. — Да мы сейчас вас в муку сотрем! И вашего черномазого вместе с вами!
Эштон широко развел руки в разные стороны.
— Эй, ребята, покажитесь, пока эти дуралеи не наломали дров!
Где-то в задних рядах один оборванец подтолкнул другого, испуганно покосившись в сторону. Головы отказывались поворачиваться на одеревеневших со страху шеях, кое у кого от испуга отвисла челюсть. Если одного появления чернокожего гиганта, притом вооруженного до зубов, оказалось недостаточно, чтобы погасить воинственный пыл толпы, то сцена, открывшаяся перед ними сейчас, довершила начатое. Из-за дома с двух сторон выступила шеренга лоснившихся на солнце мускулистых черных тел. Кое у кого в руках были только косы, топоры или вилы, но многие сжимали в руках пистолеты или другое огнестрельное оружие, вполне способное нагнать ужас на любого современного человека. По белозубым ухмылкам было легко догадаться, что представившееся зрелище доставило чернокожим бездну удовольствия. На крыльцо с допотопным мушкетом в руках на цыпочках выскользнул Виллис, глаза его от волнения чуть не вываливались из орбит. Из-за дома тяжелой поступью поспешал и верный Хирам, где-то раздобывший винтовку, весьма подходящую ему при его слоновьей силе.
Эштон, как на параде, неторопливо прошелся перед шеренгой своих войск, а потом обернулся, вглядываясь в побледневшие, перепуганные лица городских искателей справедливости.
— Вы, ребята, знаете, что я терпеть не могу, когда кто-то забирается в мои владения, особенно если поохотиться без спроса, украсть или разрушить что-то, что принадлежит мне. Говорят, что со мной шутки плохи и что я готов жестоко расправиться с любым, кто осмелится нанести мне обиду. К несчастью вздернуть вас я не могу, тем более, что пока что вы не нанесли мне никакого ущерба. К тому же вас слишком много, чтобы сунуть вас в кутузку, да и вряд ли гостеприимство шерифа придется вам по душе. Конечно, следовало бы примерно наказать вас за то, что вы позволили себе явиться сюда, но на ваше счастье, у меня полно других дел. Все же я уверен, что приятная, долгая прогулка по свежем воздухе до самого Натчеза — именно то, что вам надо … — Он слегка улыбнулся и небрежно кивнул, взглянув через плечо на Джадда. Негр ухмыльнулся и, спустившись на ступеньку, поднял пистолет и ружье. Прогремел выстрел, и в небо с грохотом и свистом взлетела целая туча мелких кусочков свинца. Примеру Джадда последовали и другие чернокожие. Выстрелы слились в какую-то чудовищную какофонию. Испуганные лошади взвились на дыбы, и их пронзительное ржание слилось с воплями тех в чье тело впились посыпавшиеся с неба осколки свинца, жалившие перепуганных насмерть людей, как стая злых ос. Поднялся невообразимый бедлам. Объятые ужасом лошади метались во все стороны, взвивались на дыбы и падали, пытаясь избежать жалящих укусов. Вожжи выскользнули из рук Хорэса и его скакун, почувствовав вновь обретенную свободу, рванулся прочь, куда глаза глядят. Остальные метались взад-вперед, стараясь кое-как успокоить бесившихся коней, хватали несчастных животных за что придется, будь то уздечка, хвост или грива, боясь до смерти, что их собственные лошади поспешат присоединиться к скакуну Хорэса. Тяжелые подкованные копыта грохотали над головой и незадачливые хозяева исполняли нечто вроде дикой джиги, чтобы не попасть под копыта. Самые упрямые из них застыли на месте, и их жестоко посекло, многие лошади галопом бросились наутек, а толпившиеся вокруг невольные зрители одобрительно заулюлюкали им вслед.
