Кристиан Малезье - Очаровательная шпионка Марии Медичи или Альковная дипломатия
– Ах, вот вы о чем!– Король нахмурился.– Да, лорд Солсбери уже докладывал мне о вашем недовольстве. Но, дорогой посол, если Испания, как вы утверждаете, питает к Англии братские чувства, то какие же секреты могут быть друг от друга у братьев?
Дон Гондомар с поклоном попятился назад: Солсбери и тут обвел его вокруг пальца.
Его Величество взял под руку свою очаровательную спутницу и объявил, что собирается сегодня заменить прогулку по саду посещением своего любимого павильона. Придворные понимающе переглянулись и поклонились.
Графиня Дорсет с ненавистью взглянула на светящееся торжеством лицо соперницы. Она прекрасно знала, что означали слова короля: сколько счастливых дней и ночей она сама провела в этом павильоне вместе с королем! Тогда для влюбленного властелина не существовало других женщин, кроме графини. Даже во время болезни королевы Он покинул умирающую для того, чтобы уединиться с возлюбленной. Даже после похорон своей супруги Яков прямо из усыпальницы отправился в павильон и всю ночь так изливал фаворитке свое горе, что она спустя известный срок родила ребенка. К несчастью, мертвого. Теперь король все забыл. Но ничего, она найдет способ напомнить ему об этом!
Король и леди Диана направились к лестнице. Внезапно Дорсет загородила им дорогу.
– Ваше Величество, неужели вы хотите подвергнуть себя опасности простудиться? Насколько я помню,– она метнула на соперницу уничтожающий взгляд,– осенью в павильоне довольно прохладно!
– Не беспокойтесь, графиня, я велю затопить камин,– насмешливо ответил король и, обернувшись к Сомерсету, крикнул:– Мой друг, займите графиню. Она не понимает, что втроем в павильоне делать нечего!…
ГЛАВА XXVII
О, эти панталоны – сущее наказание
Едва Дорсет и ее спутник очутились в безлюдной части парка, как гордое величие схлынуло с лица честолюбивой интриганки, и графиня разрыдалась.
– Я погублю ее! Погублю!
– Ну, ну, успокойтесь, дорогая,– пытался утешить ее Сомерсет.
– Я отравлю ее…
– Не стоит…– Сомерсет нежно обхватил тонкий гибкий стан графини.– Этим вы только погубите себя. Король предвидел, что ваш гнев примет такую форму, и приставил к ней своих людей. Если кто-то и пострадает от яда, то именно они.
– Проклятье!!!– вскричала Дорсет в бешенстве.– Как король заботится об этой пустоголовой красотке!
– Его Величество заботится не только о ней, но и о том, кому вскоре суждено появиться на свет…
– Что? Диана ждет ребенка? Вы это знаете наверняка?– воскликнула изумленная графиня.
– Нет никаких сомнений. Без корсета ее беременность уже довольно хорошо заметна.
– Без корсета? Неужели вы можете похвастаться тем, что видели ее и без корсета?
Сомерсет с усмешкой пожал плечами.
– Как вам удалось соблазнить ее?– недоумевала графиня.
– Так же, как и всех остальных: парочка комплиментов, любовное письмецо, романтичное свидание под луной,– и красотка с восторгом прыгает в мою постель.
– Надеюсь, меня вы не относите к этим красоткам?– высокомерно осведомилась графиня.
– Вас? О, нет! Вы сдались только после длительной осады. И, клянусь честью, победа была самой желанной из всех, которые мне доводилось испытать!
Дорсет снисходительно улыбнулась, но граф воспринял это как поощрение. Он притянул собеседницу к себе и заглянул за вырез корсета.
– О, какое совершенство! Позвольте взглянуть!
– Сомерсет, вы наглец!– возмутилась Дорсет.
– Я просто хочу возобновить близкое знакомство с вашей очаровательной грудью,– проговорил вельможа, и рука его проворно скользнула за корсет.
– Вы и так с ней неплохо знакомы. Пустите, я хотела поговорить с вами о чем-то серьезном,– сопротивлялась графиня.
– Что может быть серьезнее этого?– лукаво улыбнулся Сомерсет.
– Роберт, пустите. Вы забыли, где мы находимся! Нас может увидеть король!
– Нет, дорогая, это вы забыли, где сейчас находится король.– Рука графа продолжала блуждать в поисках крючков.– У вас невероятно сложная застежка!
– Граф, вы просто негодяй,– проговорила Дорсет уже не пытаясь сопротивляться.
– Я был бы негодяем, если бы остался равнодушным к вашей красоте. Ах, какие прелестные ножки! Вы просто очаровательны. Ну, ну, Анна, позвольте еще раз полюбоваться тем, что вы прячете под своими юбками… Ах, господи, что это?– Сомерсет озадаченно взглянул на графиню.
– Это? Панталоны,– улыбнулась она.
– Раньше тут не было никаких преград, и это нравилось мне куда больше!
– И мне, представьте, тоже. Но современная мода так требовательна…
– О, эти панталоны – сущее наказание! Где находится застежка?
– Поищите сами. Вы близки к разгадке…
– О, как ужасно быть жертвой дамской моды! Одно утешение, что вы, графиня, всегда опережаете в этом вопросе всех других лондонских красавиц.
– Как? Леди Диана еще не носит панталоны? Фи!!! – поморщилась Дорсет презрительно.
Хватка Сомерсета меж тем слабела и слабела. Вскоре он отчаялся вконец и раздраженно воскликнул:
– Ваши застежки, дорогая, охладят пыл любого кавалера! Эти панталоны – самое скверное изобретение из всех, о которых мне приходилось слышать!
Дорсет, глядя на растерянного графа, принялась хохотать, меж тем как тот продолжал:
– Приятно думать, что под юбками у красавицы, с которой ты беседуешь, ничего нет. Эта мысль воспламеняла меня так, что я спешил удостовериться в ее правильности!
– Вы рассуждаете как пастушок. Расположение интересующей вас особы нужно завоевать…
– А я, по-вашему, чем занимаюсь?!– воскликнул Сомерсет, возобновляя атаку.
– Ах, Роберт, я говорила не об этом,– отбиваясь, продолжала Дорсет.– Любовь должна быть вознаграждением!
– Так вознаградите же меня наконец!– нетерпеливо воскликнул Сомерсет.– Ведь я добиваюсь этого уже целых полчаса!!!
– Случалось, что прежде вы добивались меня еще дольше. Но на этот раз вы напрасно тратите пыл. Награды вам не будет! За что мне вознаграждать вас? Ведь вы не выполнили своего обещания.
– О каком обещании вы говорите?
– Как? Вы уже забыли?– Графиня расстроенно вскочила на ноги и принялась поправлять кружева и оборки.
– Анна, прошу вас, не сердитесь…
– Вы обещали мне вернуть любовь короля…
– Но, графиня, вы же видите: король не слушает больше моих советов!
– Просто вы не пожелали быть красноречивым,– холодно ответила Дорсет, надевая слетевшую во время борьбы туфельку.
– Ах, графиня, как вы ко мне несправедливы…– попробовал возразить Сомерсет, но тут же умолк.
