Нора Робертс - Мятеж
— Я не хочу быть леди Эшберн!
Фиона заморгала, удивленная горячностью, с которой были произнесены эти слова.
— Потому что он англичанин?
— Да… Нет, потому что я не хочу быть графиней.
— Это хорошая и почтенная семья.
— Дело в титуле, мама. Один его звук пугает меня. Леди Эшберн должна жить в Англии на широкую ногу. Она должна знать, как модно одеваться, как вести себя с достоинством, как устраивать шикарные обеды и смеяться над изысканными остротами.
— Никогда не думала, что увижу, как дикая кошка Иэна Мак-Грегора загнана в угол и хнычет.
Щеки Сирины густо покраснели.
— Я боюсь, и признаю это. — Она встала, сплетая пальцы. — Но я боюсь не только за себя. Я бы поехала в Англию и постаралась стать такой женой, которая нужна Бригему, такой леди Эшберн, которая может быть хозяйкой Эшберн-Мэнор, хотя ненавидела бы никогда не быть свободной, не иметь ни минуты, чтобы вздохнуть спокойно. Но дело не только в этом. — Она сделала паузу, ища нужные слова, чтобы мать поняла ее. — Если Бригем любит меня такой, какая я есть, будет ли он любить такую женщину, какой я должна быть, став его женой?
Некоторое время Фиона молчала. Девушка превратилась в женщину, с женским умом, женским сердцем и женскими страхами.
— Ты много думала об этом?
— Я уже несколько недель не думала ни о чем другом. Бригем своего добьется — в этом я уверена. Но я спрашиваю себя, не пожалеем ли мы оба об этом.
— Если он любит тебя ради тебя самой, то не захочет, чтобы ты притворялась кем-то еще, и не попросит тебя об этом.
— Я бы предпочла скорее потерять его, чем опозорить.
— Дочь, я могла бы сказать тебе, что ты не сделаешь ни того ни другого. — Фиона поднялась. — Но ты должна понять это сама. И я хочу сказать тебе кое-что еще. В кухне ходят сплетни. Я случайно подслушала разговор Паркинса и миссис Драммонд, работая возле кухонного окна в саду.
— Да, мама? — Сирина едва сдержала усмешку. Мысль о ее матери, подслушивающей разговор лакея и кухарки, была слишком нелепой.
— Кажется, тем утром, когда он покинул Лондон, Бригем дрался на дуэли с офицером правительственной армии по фамилии Стэндиш.
Краска сбежала с лица Сирины.
— Бригем? — Она вспомнила рану на его плече, которую он упорно отказывался обсуждать. — Стэндиш… — прошептала Сирина, представив себе офицера драгун, почти десять лет назад бьющего по лицу ее мать. — Боже мой, как это случилось? Почему?
— Я знаю только, что дуэль состоялась и Стэндиш мертв. Да простит меня Бог, но я этому рада. Человек, которого ты любишь, отомстил за мою честь, и я никогда этого не забуду.
— И я тоже, — пробормотала Сирина.
Этой ночью Сирина пришла к Бригему. Час был поздний, в доме стояла тишина. Открыв дверь комнаты, она увидела его при свете луны и свечи пишущим письмо. Воздух, проникавший сквозь открытое окно, был теплым и спокойным, поэтому он остался в одних бриджах, небрежно повесив рубашку на спинку стула.
Прошла лишь минута, прежде чем Бригем поднял взгляд и Сирина могла смотреть на него незамеченной. Но эта минута запечатлелась в ее памяти, как первый поцелуй.
Свет падал на его кожу, заставляя Сирину думать о мраморных статуях, которые описывал Колл после путешествия по Италии. Статуях богов и воинов. Волосы Бригема, густые и темные, были подхвачены тесьмой на затылке и слегка всклокочены, как будто он трепал их рукой. Глаза казались сосредоточенными и обеспокоенными.
Сердце Сирины плясало в груди, когда она стояла в дверях. Это был мужчина, которого она любила, человек действия и преданности, безрассудный и осторожный, высокомерный и сострадающий, человек чести.
Бригем поднял голову и увидел Сирину. В лесу ухала сова — звук появлялся и исчезал, словно призрак. Он отложил перо и встал, когда она закрыла за собой дверь. Пламя свечи заколебалось от движения воздуха.
— Сирина?
— Я должна была повидать тебя наедине.
Бригем глубоко вздохнул, с трудом сдерживаясь, чтобы не подойти к ней и не заключить ее в объятия. На Сирине была только белая ночная рубашка из тонкого льна; распущенные волосы волнистой массой падали на ее плечи и спину.
— Тебе не следовало приходить сюда ночью.
— Знаю. — Она облизнула губы. — Я пыталась заснуть, но не могла. Ты завтра уезжаешь.
— Да. — Его взгляд и голос смягчились. — Любовь моя, неужели я должен снова говорить тебе, что я вернусь?
Слезы подступили к глазам Сирины, но она сдержала их. Он не должен запомнить ее слабой, плачущей женщиной.
— Нет, но я хочу сказать тебе, что буду ждать. И буду горда стать твоей женой, когда ты вернешься ко мне.
Мгновение Бригем молча смотрел на нее, словно убеждаясь, что не ослышался. Сирина стояла, сверкая глазами и вскинув подбородок. Он подошел и взял ее за руку.
— Тебе приказал отец?
— Нет, это только мое решение.
То был ответ, которого ждал и на который надеялся Бригем. Он мягко скользнул губами по ее пальцам.
— Я сделаю тебя счастливой, Рина. Клянусь честью.
— А я клянусь, что буду такой женой, которая тебе нужна.
Бригем наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.
— Ты и есть жена и женщина, которая мне нужна. — Шагнув назад, он снял с пальца перстень с изумрудом. — Это кольцо Лэнгстоны носили более чем сотню лет. Я прошу тебя сохранить его для меня, пока я не вернусь и не подарю тебе другое. — Бригем надел перстень ей на палец. Сирина машинально сжала руку в кулак, чтобы удержать его. — Я дам тебе другое кольцо и свое имя, как только позволит Бог.
— О, Бригем, будь осторожен. — Сирина бросилась в его объятия. Бороться со слезами становилось все труднее. — Если я потеряю тебя, то не смогу жить. Помни об этом и береги себя.
Бригем со смехом погладил ее волосы:
— Никогда не говори, что ты беспокоишься обо мне, Рина.
— Буду говорить, — пробормотала она, прижимаясь к его плечу. — Если ты дашь себя убить, я возненавижу тебя.
— Тогда я постараюсь остаться в живых. А теперь уходи, пока ты не заставила меня чувствовать себя слишком живым.
Сирина усмехнулась:
— Боюсь, милорд, я уже это сделала. — Она приподнялась на цыпочки, чтобы почувствовать его желание. — Мое присутствие всегда делает это с тобой?
— Слишком часто. — Его смех звучал напряженно, так как он ощущал изгибы прижимающегося к нему тела.
— Я рада. — Сирина подняла голову и хитро улыбнулась. — Очень рада.
— Ты расцветаешь перед моими глазами, Рина. Под моими руками. — Бригем осторожно поцеловал Сирину, хотя ее губы искушали его на более смелые действия. — Интересно, есть ли дар драгоценнее, чем тот, что женщина может преподнести мужчине?
