Патриция Мэтьюз - Мечты сбываются
Пока они вместе с остальными нарядно одетыми мужчинами и женщинами не спеша двигались к парадным дверям, Котти перехватил пару-другую неодобрительных взглядов, брошенных в его сторону несколькими гостями, в которых он узнал посетителей своих таверн, однако чуть поклонился каждому из них, спрятав вспыхнувший гнев за любезной улыбкой. Кто дал им право косо смотреть на него? Ведь некоторые из них бывшие осужденные – теперь они называли себя «освобожденными», – и прочие ничем не лучше самого Котти и его подопечных.
Сразу за входной дверью образовался своеобразный коридор встречающих, в начале которого стояли губернатор Блай и элегантный Чарльз Бонни, с легкой улыбкой на красивом смуглом лице представлявший губернатору прибывающих гостей. Котти, в первый раз встретившийся с новым губернатором, постарался получше рассмотреть его. На вид Блаю можно было дать лет пятьдесят пять. У него был высокий лоб, широко посаженные проницательные глаза и маленький капризный рот. В нем чувствовалась военная выправка, на первый взгляд он казался подтянутым и хорошо одетым, но при ближайшем рассмотрении было видно, что его одежда, хотя и пошитая на заказ, подогнана плохо. В левой руке Блай держал стакан, к которому прикладывался время от времени между пожатиями протянутых рук.
Наконец дошла очередь до девушек и Котти. Узнав их, Бонни широко улыбнулся, в его угольно-черных глазах сверкнули искорки, и, представляя прибывших, он не отводил глаз от Чарити.
– Губернатор Блай, разрешите представить вам Котти Старка и двух его воспитанниц – Чарити и Хоуп Блэксток.
Девушки сделали реверанс, а Котти с легким поклоном пожал руку губернатора, которая оказалась мягкой и потной.
– Ваше превосходительство, я глубоко польщен.
– Ах да, господин Старк, владелец таверн! – Глаза Блая остановились на Котти, а пухлые губы сложились в улыбку, которая могла одновременно означать и одобрение, и насмешку. – Знаю-знаю, некоторые называют вас королем Скал.
– Это просто шутка, сэр. – Котти пренебрежительно пожал плечами. – Прозвище, которое случайно прилипло ко мне. – Он чуть заметно усмехнулся. – Я до сих пор не могу понять, оскорбление это или комплимент.
– Думаю, вы оцениваете себя по справедливости, господин Старк, – несколько напыщенно произнес губернатор. – В Сиднее у вас неплохая репутация. – Он прищурился и выпустил руку Котти. – Я слышал о вашей дуэли с Джейкобом Райтом. Говорят, вы позволили ему выстрелить первым. Это благородно.
– Или безрассудно.
– Дуэли запрещены, вам это должно быть известно, – нахмурившись, продолжал губернатор Блай, – и вас следовало бы наказать, но, – он скупо улыбнулся, – уклонение от законов, видимо, становится в колонии популярным видом спорта.
– Закон о дуэлях здесь редко соблюдается, – вставил Котти.
– Очевидно, как и все прочие законы, – добавил Блай, и в его горящих глазах вспыхнул огонь фанатизма. – Но я твердо намерен положить этому конец. То, что эта страна возникла недавно, вовсе не означает, что она не должна быть цивилизованной. Это в первую очередь относится к законам, касающимся контрабанды и перегонки спирта. Как вы на это смотрите, сэр?
– Как владелец двух таверн и нескольких питейных лавок, я считаю, что приобретать необходимое спиртное проще, когда законы строго соблюдаются.
– Совершенно верно, – кивнул губернатор, сверля Котти пронзительным взглядом. – Значит, если я правильно понял, вы не на стороне этого вздорного мерзавца Макартура и его прихлебателей?
– Как владелец таверн, я стараюсь не становиться ни на чью сторону в этом достаточно запутанном деле, – осмотрительно ответил Котти. – Чью бы сторону я ни занял, это не принесет успеха моему бизнесу, так как у меня есть постоянные клиенты от обеих сторон.
– В жизни каждого человека однажды наступает момент, когда ему приходится выбирать, с кем он. Вы согласны со мной?
Но Котти не пришлось отвечать на этот каверзный вопрос, потому что Чарльз Бонни наклонился к губернатору и что-то прошептал ему на ухо.
– Вы должны извинить меня, господин Старк, – нахмурился Блай, – мне нужно вернуться к обязанностям хозяина, но я уверен: позже у нас еще будет возможность продолжить беседу.
Когда Котти с девушками отходили, Бонни, задержав Чарити, склонился к ее ручке.
– Мои официальные обязанности скоро закончатся, мисс Блэксток, и я прошу вас оставить для меня танец.
– С удовольствием, сэр. – Чарити порозовела от смущения.
– Не думаю, что тебе стоит его поощрять, – кисло заметила Хоуп, когда они вошли в большую комнату, превращенную на сегодняшний вечер в танцевальный зал. Там играл маленький оркестр и кое-кто уже танцевал.
– Ну вот еще! – беззаботно откликнулась Чарити. – Какой вред от одного танца?
– Она права, Хоуп, – поддержал Котти. – Что плохого в танцах? А кроме того, мы не спустим с нее глаз.
Чарити бросила на сестру победоносный взгляд, и Хоуп, несмотря на все ее дурные предчувствия, пришлось прикусить язычок. Веселая музыка, яркий свет, каскадом льющийся от нескольких ярусов свечей в люстрах, нарядные одежды мужчин и женщин, грациозные движения танцующих – все это было так изысканно, что Хоуп, испытывая радостное возбуждение, не стала обращать внимания на реплику сестры.
Котти проводил девушек в дальний конец зала, к длинному столу с двумя огромными чашами пунша и многочисленными блюдами с закусками на любой вкус, и налил всем по стакану пунша.
– Вам не стоит этим увлекаться, – предупредил он, отхлебнув глоток, – сюда добавлен ром.
Хоуп, не очень любившая спиртные напитки, последовала его совету, но Чарити сделала несколько больших глотков и сразу же порозовела и развеселилась. Однако Хоуп решила промолчать и не делать сестре замечаний. Если Чарити выпьет слишком много и ей станет плохо, быть может, это послужит для нее уроком. Затем они втроем отошли в сторону и, потягивая пунш, стали слушать, как музыканты исполняют кадриль. Когда оркестр заиграл менуэт, Котти повернулся к Хоуп, легко наклонив голову:
– Разрешите пригласить вас на танец, миледи?
– Буду счастлива, сэр! – Она просияла и подала ему руку, чувствуя себя польщенной. Она была уверена, что первой Котти пригласит танцевать Чарити.
Некоторое время назад Котти решил, что девочки должны уметь танцевать, и нанял им учителя танцев, а затем сам присоединился к их занятиям. Он стал великолепным танцором, и сейчас, исполняя сложные фигуры менуэта, Хоуп на мгновение позабыла обо всем на свете, кроме Котти и музыки. Приближаясь к молодому человеку, она ощущала, как у нее начинает учащенно биться сердце, и чувствовала исходящее от Котти мужское тепло. Их близость возбуждала ее чувства и воображение. Она представила себе, что Котти – ее кавалер и ведет ее в танце… Но музыка кончилась слишком скоро, и, пока он провожал ее с танцевальной площадки, Хоуп медленно возвращалась к действительности.
