Вирджиния Хенли - Брачный приз
— Не менее четырех часов, госпожа. Вам придется ужинать без него.
— Нет, — покачала головой Розамонд. — Я подожду и поужинаю здесь, с сэром Роджером, если ты будешь так добр принести нам еду попозже, Гриффин.
Она решила прогуляться с Чирк в саду, прежде чем опустятся сумерки. Искупается потом.
Завернувшись в подбитый мехом плащ и взяв терьера на руки, Розамонд спустилась вниз и пошла по вьющейся тропинке. Высокие стены загораживали свет, и под деревьями было почти совсем темно. Она поставила Чирк на землю и решила не выпускать собаку из вида.
— Malo perro! Противный пес! — прозвучал нежный женский голос.
Розамонд увидела клубок белого меха, катившийся прямо к ней.
— О, я не заметила вас из-за черного плаща! — воскликнула она. — Я тоже вывела собаку в сад. — Подхватив мальтийскую болонку, она вручила ее хозяйке.
— Спасибо! Он такой непослушный! Я нахожу свою новую страну чересчур холодной, но ему здесь нравится.
Розамонд уже поняла по нескольким брошенным словам, что перед ней испанка, и угадала ее имя.
— Вы принцесса Элеонора, невеста лорда Эдуарда! Для меня большая честь познакомиться с вами. Я Розамонд де Лейберн, жена его друга и управителя.
В этот момент вернулась Чирк, воспылавшая неподдельным интересом к мальтийскому красавцу.
— О, я так счастлива, что и у тебя есть маленькая собачка, Розамонд. Похоже, королева терпеть не может моего Бебе. Надеюсь, Эдувард любит собак.
— Очень! Ваше высочество, вы замерзли, вам нужен меховой плащ. Возьмите мой! — воскликнула Розамонд, сбрасывая плащ и закутывая дрожащую принцессу.
— Не стоит, Розамонд! А как же ты?
— Ничего страшного. Давайте скорее войдем в башню!
Вдоль лестницы горели зажженные факелы, что позволило обеим леди как следует рассмотреть друг друга. Розамонд восхищенно взирала на принцессу.
— Вы все еще дрожите, — заметила она.
— От волнения, потому что увидела Эдуварда!
Любовь и обожание сияли в огромных глазах Элеоноры, и Розамонд внезапно охватило дурное предчувствие. Ей хотелось предостеречь новую подругу, посоветовать получше охранять сердце, чтобы не обжечься. Но она не могла заставить себя омрачить счастье Элеоноры.
— Доброй ночи. Мы обязательно встретимся за завтраком.
Вернувшись к себе, Розамонд сказала Нэн, что сама закончит раскладывать вещи, и велела служанке отдохнуть. Как ни странно, она не чувствовала ни малейшей усталости, наоборот — ощутив прилив энергии, стала увлеченно развешивать роскошные платья в гардеробной. Найдя в сундуке белую ночную сорочку из тонкого шелка и свечу с розовым маслом, она положила и то и другое около высокой кровати. Потом потребовала горячей воды для купания и попросила принести еще несколько ведер, когда придет сэр Роджер.
Помывшись, Розамонд надела сорочку, красный бархатный халат и подбросила дров в камин. Она решила взять инициативу в свои руки. Ей давно пора стать женщиной. Конечно, он обучил ее чувственным радостям, а она оказалась хорошей ученицей. Сколько раз он искушал ее, заставляя чувствовать себя особенной, но сегодня их роли переменятся! Она сумеет настоять на своем.
Наконец в комнату вошел Роджер в сопровождении Гриффина.
— Я прикажу принести воду, господин, — сказал оруженосец, снимая с хозяина кольчугу.
Розамонд зажгла душистую свечу.
— Не стоит, Гриффин. Я сама позабочусь о муже, — заговорщически подмигнула она. — Принеси ужин примерно через час.
Она поймала недоумевающий взгляд Роджера, но не потеряла уверенности, зная, как красиво лежат ее волосы на красном бархате. Прежде чем он успел что-то сказать, появились слуги с горячей водой.
— Ты хорошо вышколил челядь, господин мой, — заметила Розамонд и, поблагодарив дюжих парней, поспешила выпроводить их. — Не присоединишься ко мне… в раздевальной? — хрипловато спросила она.
Пораженный, Род молча последовал за ней, сгорая от любопытства и желания. Он присел на край чана и затаил дыхание, когда она подошла ближе и принялась развязывать тесемки полотняной рубахи, которую он носил под кольчугой. При первом же ее прикосновении его плоть восстала, а когда игривые пальчики запутались в темной поросли на груди, Род едва не потерял голову. Розамонд продолжала дразнить его, проводя ладошками по твердым мышцам.
Потеряв дар речи, он наблюдал, как она становится на колени, чтобы снять с него сапоги. Когда Розамонд наклонила голову и светлые волосы рассыпались по его бедрам, щекоча тугую выпуклость под черными шоссами, он поспешно освободился от остальной одежды и с облегчением вздохнул. Сердце бешено забилось, едва Розамонд сбросила халат, оставшись в одной сорочке.
— Жалко мочить бархат, — с невинным видом объяснила она.
Роджер ступил в воду, втайне надеясь, что Розамонд действительно захочет вымыть его. Садясь, он не сводил с жены глаз и замер в сладостном предвкушении, когда она встала на колени, выбрала длинную жесткую мочалку и потерла между ладонями. Она до того распалила его, что во рту пересохло.
— Ты очень велик, — заметила она, глядя в воду. Роджер услышал собственный стон.
Розамонд намылила мочалку, поднялась и обошла кругом, так, что он оказался спиной к ней. Она начала усердно тереть ему спину уверенными движениями. Роджер закрыл глаза, отдаваясь удовольствию, чувствуя, как уходит напряжение, сводившее мускулы, как растет другое напряжение, сладостное. Настоящий рай… истинный ад!
Розамонд ополоснула мочалку и пустила по воде. Стряхнула капли с рук и белого шелка, ставшего прозрачным от влаги. Роджер почти обезумел, когда она снова опустила пальцы в воду, достала мочалку и при этом случайно задела головку его фаллоса. Он понимал, что для нее это игра, и готов был стать пылким партнером.
Чтобы омыть его плечи и шею, ей пришлось податься вперед. Кончики волос дразнили его, касаясь и щекоча. Руки ее скользнули ему под мышки, и она, ослабев, закрыла глаза, словно дотронулась до запретного местечка. Потом Розамонд смыла пену и помедлила, нерешительно сжимая мочалку. На миг воцарилось полнейшее молчание, но Роджер мысленно умолял ее перейти к нижней части его тела.
Розамонд облизнула губы.
— Если тебе что-то понадобится, Роджер, стоит лишь попросить.
Он мгновенно понял, куда она клонит. Значит, предстоит борьба характеров, опасная игра, которой он искренне наслаждался, и хотя ему не хотелось мыться самому, он все же взял у нее мочалку и быстро завершил мытье. Стоило ему выйти из воды, как Розамонд возобновила игру, подхватив полотенце и подступив ближе. Сначала она тщательно растирала его, затем ее руки стали задерживаться в самых интимных местах. Когда дело дошло до спины, пальцы нырнули в расселину между ягодицами, вызвав лихорадочную дрожь, которую он не смог сдержать. Потом, встав перед ним, она окинула взглядом его блестящую мокрую грудь. Прежде чем коснуться его полотенцем, Розамонд начала снимать языком капельки воды, поблескивавшие на сосках. Он ощутил, как соски тут же затвердели, а мужская плоть восстала, словно умоляя о поцелуях. Жидкий огонь пробежал по жилам, когда строптивая прелестница опустилась перед ним на колени, но восторг сменился разочарованием, стоило ей приложить полотенце к его ногам. Опустив глаза, он увидел, что она рассматривает серебристый шрам, бегущий по его бедру. Розамонд поспешно подняла взгляд и снова облизнула губы.
