Майя Родейл - Сладкое поражение
— Мне не хотелось бы причинять неудобства…
— Чепуха. У меня достаточно большой дом, а тебе, как я понимаю, идти больше некуда.
— Но расходы…
— О таких вещах в приличном обществе не говорят, — решительно прервала ее тетя. — Даже не думай об этом.
— Извините, но я так долго жила в монастыре, что совершенно отвыкла от мирской жизни.
— Да, похоже, — согласилась леди Палмерстон, оглядывая ее простенькое серое платьице. — Поход к модистке совершенно необходим. В таком наряде я не могу представить тебя свету.
— Я не могу выходить в свет.
— Интересно почему?
— Моя репутация погублена. Вы об этом знаете.
— Прошло шесть лет. Это практически целая жизнь. Ты даже не имеешь представления, какие серьезные скандалы происходили за это время. Уверяю тебя, никто даже не вспомнит.
— Но вы же вспомнили.
— Бог наградил меня превосходной памятью, какой мало кто может похвастаться в моем кругу. Первое, что мы сделаем, — купим тебе новые наряды. И, пожалуйста, не воспринимай это как благотворительность. Просто я не могу видеть то убожество, которое на тебе сейчас, и обязана позаботиться о твоем внешнем виде. А потом мы начнем выходить в свет и найдем тебе мужа.
— Леди Палмерстон, я не хочу искать мужа. Я поставила крест на мужчинах.
— Несчастная любовь, не так ли?
— Как вы догадались? — спросила Анджела, буквально поперхнувшись глотком чая.
— Так говорят практически все, оставшись с разбитым сердцем. Время от времени это случается с каждой из нас. Но не стоит бояться, эта болезнь не смертельна.
— Вы меня утешили, — сухо произнесла Анджела. — Мне совсем не хотелось бы скончаться прямо здесь, в вашей гостиной.
— Мне бы тоже этого не хотелось. Слишком много хлопот. Леди Палмерстон сделала еще глоток. Анджелу вновь заинтересовал стол, на котором в беспорядке лежали газеты. Она обратила внимание на название одной из них.
— Это номер «Лондон уикли»?
— Конечно. Это Библия светского общества.
— Значит, у этого издания вполне приличная репутация?
— Абсолютно. Это самая модная, самая читаемая газета в Лондоне. Советую тебе полистать ее, если хочешь иметь представление о светской жизни Лондона.
— Вообще-то мне предложили работу в этой газете в качестве иллюстратора.
— В самом деле? — Леди Палмерстон со звоном поставила чашку на блюдце.
Анджела рассказала о встрече в экипаже днем. Леди Палмерстон громко рассмеялась.
— Мы отправимся туда с визитом, как только у тебя будет приличный вид. Подумать только! Моя племянница будет иллюстрировать «Лондон уикли»! Ты знаешь, это мое любимое издание. Да, ты должна остаться у меня, и я тебе помогу — в одной из комнат мы устроим рабочий кабинет.
— Спасибо, леди Палмерстон, — только и смогла вымолвить Анджела. Рабочий кабинет! Об этом она даже и мечтать не могла.
— Называй меня Дорой. И ты должна показать мне свои рисунки.
Анджела незамедлительно выполнила просьбу тетушки, она была ей так благодарна за доброе отношение. Есть где остановиться, наряды, рабочий кабинет! Она ни на секунду не задумалась о том, что подумает о ее рисунках тетушка, но напрасно. Когда леди Палмерстон открыла наугад одну из страниц, ее глаза широко раскрылись, а брови взлетели на недосягаемую высоту.
Анджела заглянула на страницу, которая так заинтересовала тетю, и прикусила губу. На рисунке красовался почти обнаженный Филипп.
— О нет, ты ведь не могла… — пробормотала леди Палмерстон.
Она определенно узнала Филиппа. Она прищурилась и поднесла изображение ближе к глазам, Анджела видела, что она внимательно рассматривает все детали — мускулы на груди, руки. Ох уж эти руки!
— Именно так, — ответила Анджела с вздохом. Отпираться было бесполезно. Это не смог бы сделать даже самый талантливый актер на свете.
— Но как? Когда? Где?
— Он был ранен, и его принесли к нам в монастырь. Мне поручили ухаживать за ним. Думаю, я слишком добросовестно выполняла свою задачу.
— Мне очень жаль. Но позволь мне кое-что уточнить. Филипп Кенсингтон? В монастыре?
— Да. — Несмотря на свои переживания, даже Анджела не смогла удержаться от улыбки.
Губы леди Палмерстон скривились. Потом ее глаза увлажнились. Затем она расхохоталась. Прошла целая минута — Анджела отметила это по часам на каминной полке, — прежде чем леди Палмерстон успокоилась.
— Странно, что этот монастырь не сгорел дотла. Он уцелел? Ведь не в этом причина твоего отъезда?
— Вообще-то крыша часовни и в самом деле загорелась, когда в нее ударила молния, — ответила Анджела с вымученной улыбкой.
— М-да, — проговорила леди Палмерстон и хихикнула. — На самом деле это не смешно. Ирония судьбы.
— Полагаю, что да. Правда, он помогал ремонтировать крышу.
— Он… что?
— Он работал вместе с деревенскими жителями, делал новую крышу. Ему нужно было заработать денег, чтобы добраться до Лондона.
— Филипп Кенсингтон работал?
— Да, но ваша реакция мне понятна, — грустно сказала Анджела. — Он сильно изменился.
— Или адское пламя превратилось в лед, или ты обладаешь какой-то магической силой. Наверное, благодаря твоему влиянию этот человек смог поднять что-то, кроме бокала бренди.
— Ну, в монастыре бренди вообще не водится. Я могла бы польстить себе и сказать, что это так. Но это не имеет никакого значения, потому что моего влияния оказалось недостаточно. Он уехал — неожиданно, даже не попрощавшись.
Голос у Анджелы дрожал. Вновь ей чего-то не хватило — не важно чего, — чтобы удержать мужчину.
— Моя милая девочка, он оставляет всех.
— Я знаю, — прошептала она, хотя в какой-то момент ей показалось, что она в его жизни играла особую роль.
— Но ты же не влюбилась в него? — с надеждой спросила леди Палмерстон, глядя ей прямо в глаза.
— Наверное, влюбилась, — призналась Анджела с вздохом.
— Я говорила, что все мы иногда теряем голову. Но как ты умудрилась влюбиться в отъявленного негодяя? Я и слышать об этом не хочу. Кто-нибудь знает о ваших отношениях?
— Только монахини в аббатстве.
— Хорошо. Никому не рассказывай. Даже один разговор с ним может скомпрометировать девушку.
— Он говорил то же самое.
— Ты не беременна?
— Нет.
— Хорошо, а то это помешало бы нашим планам. Я должна предупредить тебя, что моя племянница Эмилия замужем за Девоном, братом-близнецом Филиппа. Сходство поразительное. Даже отец с трудом различал их.
— Я их не перепутаю. Могу я вас попросить не рассказывать им о моих отношениях с Филиппом? Я начинаю новую жизнь, и мне совсем не хочется, чтобы прошлое мешало мне, — сказала Анджела.
