Фиби Фиджеймс - Серебряный ангел
— П-понимаю, — запинаясь произнесла Брайди, еще не зная, какую роль должна сейчас сыграть: благодарной или оскорбленной. — Просто я слышала… просто кое-кто сказал мне…
— В таком случае этот кое-кто сказал вам неправду. — Лицо Слоана осветилось открытой, ребяческой улыбкой, в которой не было и тени насмешки. — И мне очень жаль, если мои слова вас разочаровали.
— О, нет! — воскликнула Брайди. Она хотела было дотронуться до его руки, но вовремя удержалась. — Я и не собираюсь продавать свой отель. Просто Ник…
Мгновенно ни от улыбки Таггарта, ни от сияния в его голубых глазах не осталось и следа.
— Мэллори! — процедил он сквозь зубы. — Советую вам держаться подальше от этого человека, мисс Кэллоуэй.
— Но он так мил и внимателен.
— Нисколько в этом не сомневаюсь, — презрительно цыркнул Слоан.
Брайди резко вскинула голову, собираясь одарить его своим высокомерным взглядом сверху вниз. Но сделать это было не так-то просто, потому что Таггарт был слишком высок ростом.
— Вы сами начинаете выводить меня из себя, мистер Слоан, — сказала она. — Я понимаю, что у вас с Ником были какие-то проблемы на семейной почве, но…
— На семейной почве? — взорвался Таггарт. Лицо его потемнело, глаза сузились. — Вот, значит, что он вам сказал! Проблемы на семейной почве! Черт возьми!
Брайди решила, однако, не сдавать позиции. Слоан выглядел взбешенным, но и она никогда не принадлежала к робкому десятку.
— Совсем не обязательно так выражаться, — заметила она и сейчас же почувствовала себя круглой идиоткой.
— А вам совсем необязательно совать свой нос туда, куда нас не просят, — отрезал он. — И еще, мисс Кэллоуэй, я давно хотел вам сказать: вы очень красивы. Уверен, что вам уже говорили об этом сотни раз. И я также уверен, что вы чрезвычайно этим гордитесь. Но, поверьте, вы гораздо милее, когда не пытаетесь изображать из себя надменную светскую даму. Мы не такие уж глупые, жалкие или нечестивые, как вам, должно быть, кажется. И я ругаюсь и выражаюсь, черт возьми, когда захочу.
Закончилась эта словесная дуэль тем, что с ледяной почтительностью, от которой Брайди хотелось провалиться сквозь землю, Слоан поклонился и ушел.
Она провожала его взглядом, пока за ним ни закрылась дверь банка. Бедняжку трясло, как в лихорадке.
Не успела девушка перевести дыхание и успокоиться, как к ней подошла вдова.
— Я видела, что вы разговариваете с Тагом, — заметила она, как бы между прочим, и прибавила: — Как хорошо, что два самых крупных в городе землевладельца, наконец-то нашли общий язык и вообще…
Создавалось впечатление, что все в этом городе вращалось вокруг Таггарта Слоана: и разговоры, и события. «Таг! — презрительно фыркнула про себя Брайди. — Ну и имечко! Оно скорее подошло бы для собачьей клички!»
Но злилась она больше на себя, чем на Слоана. Нельзя было отрицать того, что на этот раз он был предельно вежлив и внимателен. Особенно, если учесть, сколько грубостей наговорила ему она сама. Но Брайди ничего не могла с собой поделать. Она не могла смириться с тем, что этот человек спокойно себе разгуливает по городу, разодетый по последней моде, а сам, между тем… Перед глазами возникла все та же, надоевшая уже, картина, подсмотренная ею с крыши… Брайди тотчас попыталась отогнать ее от себя. Но тут вдруг вспомнился сон: лицо Тага, его руки… Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки, а по телу пробежала непонятная сладкая дрожь.
«Не будь дурой! — одернула себя Брайди. — Ты просто расстроена. Слишком много волнений было за последнее время. Наверное, вдова права: ты просто очень впечатлительна. Что ж, тихий спокойный обед в обществе Ника пойдет тебе на пользу!»
Самая приятная новость вдовы заключалась в том, что, наконец-то, прибыли вещи Брайди.
— Я видела их, когда опускала ваше письмо у конторы Баттерфилд, — говорила она, ведя девушку по городу с такой скоростью, что бедняжка не могла думать ни о чем, кроме своих стертых ног.
Преодолев два лестничных пролета, женщины остановились в конце Джаспер Стрит, как раз в том месте, где она круто поворачивала, переходя в Эгет Стрит. Там они повстречали двух рабочих, загружающих ручную тележку. Принимая во внимание незначительное количество чемоданов на этой первой тележке и не очень взмокшие лбы грузчиков, Брайди пришла к выводу, что им придется погрузить и разгрузить еще пять таких тележек.
— А отсюда? — поинтересовалась она, радуясь, что вдова, наконец-то, остановилась. — Неужели отсюда они уже не понесут мои вещи? — Как ни старалась девушка, но никак не могла представить маленького тщедушного Абнера, карабкающегося на вершину холма, хотя бы с одним ее чемоданом или шляпной коробкой.
— О, все это поднимут наверх, — успокоила вдова. — Боюсь, что нашему хитроумному изобретению придется поработать сегодня на славу. Черт возьми, ну и вещей вы набрали с собой, Брайди! Во всех этих чемоданах одежда или, может быть, вы попросили кого-нибудь разобрать по кирпичику ваш большой дом и забрали его с собой в разобранном виде?
Брайди улыбнулась, но напоминание о Драмкине, с его полированными паркетными полами, обшитыми темным деревом стенами и ухоженными садами, заставило ее немного взгрустнуть.
— Так где же это наше изобретение, Рут? — спросила она, оглядываясь по сторонам и стараясь не думать о Драмкине.
— Прямо у нас под ногами.
— Где?
Нельзя было сказать, чтобы они стояли на или перед чем-то особенным. Над ними поднимался в гору город. Запрокинув голову, Брайди увидела на вершине холма отель. «„Шмель“ расположен на самом верху, — вспомнились ей объяснения вдовы. — А мы стоим в самом низу». Она подумала, что если провести прямую линию к вершине холма, то они оказались бы сейчас где-то под конюшней отеля.
Ниже Джаспер Стрит начинались какие-то грязные улочки без названий, петляющие между рядов ветхих, полуразвалившихся хижин. Между полуразрушенными строениями и грудой валунов кое-где проглядывали остатки жалких лачуг. Большинство из них, казалось, вот-вот скатятся вниз со склона — в таких невообразимых положениях, с накренившимися крышами, застыли они.
— Когда-то таким был весь город, — сказала вдова. — Не совсем, правда, таким ветхим, но все дома, того и гляди, могли соскользнуть вниз. И такое продолжалось до семьдесят шестого года, когда мы стали, наконец, мостить улицы, что значительно замедлило сползание города вниз по склону холма, — объяснила вдова. — Но городские власти велели вымостить кирпичом и булыжником только те улицы, которые протянулись выше Джаспер Стрит, а нижняя часть города так и продолжала сползать вниз.
