Диана Фарр - Неприступная красавица

— По-моему, вы собой довольны, — заметила она.

— Я умный и находчивый малый, — согласился он. — Я полагаю, что за вами танец, миледи, вы обещали…

Он еще не закончил говорить, а она уже услышала, что оркестр снова заиграл. Не было никакого сомнения, что это были первые такты паваны. Ей пришлось плотно сжать губы, чтобы не рассмеяться.

— Какое странное совпадение — они собираются играть павану. И так скоро!

— Вообще-то говоря, музыканты не собирались ее играть. Мне кажется, они думали, что никто от них этого не ожидает. Они пытались убедить меня, что павану больше не танцуют.

— Вы только себе представьте, — пробормотала Синтия. — Неужели?

— В это трудно поверить, не правда ли? К счастью, мне удалось убедить их, что павану танцуют на всех лучших балах и что это будет большим упущением, если они ее не сыграют. — Он подал Синтии руку. — Я, знаете ли, умею убеждать.

— В этом я не сомневаюсь. — Она позволила ему вывести ее в зал, при этом она все еще еле удерживалась от смеха. — Но если они вообще не намеревались играть павану, вы, должно быть, были очень красноречивы.

— Конечно, мы сначала немного поговорили, и они предложили сыграть павану в конце программы, — признался он. — Но потом мне удалось уговорить их сделать это немедленно.

— Вот как! — После полагающегося реверанса она, грациозно повернувшись, встала рядом с ним. — Это почему же?

У него хватило наглости подмигнуть ей.

— Не мог же я ждать так долго.

Здесь что-то произошло, пока он там наверху подкупал музыкантов. Это он сразу понял по тому, как напряжены были ее плечи и как сверкали глаза. Но он понял и то, что ее настроение сразу же изменилось, когда появился он. Он был этому рад. Он все еще не слишком хорошо знал Синтию, но ему казалось — он был даже в этом почти уверен, — что она еле заметно менялась в его присутствии. У него создалось впечатление, что даже когда она ему выговаривала, ей от этого становилось веселее. А Синтия была не из тех, кто готов радоваться по любому поводу.

Он посмотрел на нее украдкой. Она была так прелестна в этом бледно-голубом платье, что с трудом верилось, что это эфемерное создание существует в реальности. Было совершенно очевидно, что она согласилась танцевать с ним павану из чувства противоречия, надеясь, что оркестр не знает этой старинной музыки. Но теперь, когда ему удалось помешать ее проделке, он увидел, что, танцуя павану, она выглядит невероятно грациозной. Она скромно плыла рядом с ним, подняв изящные руки, как того требовал танец, и прикоснувшись одной рукой к тыльной стороне его ладони, но так легко, что он почти ее не ощущал. Эта изысканная поза была придумана для того, чтобы продемонстрировать пышные рукава платьев эпохи Возрождения, но сейчас она подчеркивала дивные руки Синтии, хотя то, как они были обнажены, наверняка шокировало бы придворных дам той эпохи. Крошечные рукавчики и большое декольте — все по сегодняшней моде — выставляли напоказ ее восхитительную мягкую молочно-белую кожу, при виде которой у Дерека просто захватывало дух.

Они были не единственной парой, что очень развеселило Дерека. Павана была тем танцем, которому в высшем обществе так или иначе учили и девушек, и молодых людей независимо от того, приходилось ли им танцевать ее на балу или нет. Па были очень простыми, но величественными, так что постепенно зал наполнился и другими парами, включая тех, которые чувствовали себя не слишком уверенными в более энергичных современных танцах или которым не хватало смелости отважиться на более сложные.

— Мы, кажется, попали в цель, — заметил Дерек.

— Естественно.

— О! — удивился он. — Вы этого ожидали?

— Всем нравится что-то испытанное, проверенное. Во всяком случае, в танцах.

— Знакомое всегда надежнее?

— Вот именно.

— Я забыл, что мы должны делать, когда дойдем до конца зала. Пробьем стену или выйдем через дверь?

Она все-таки не удержалась и засмеялась.

— Я пойду впереди вас, а потом мы пройдем променадом по залу в обратном направлении.

— Ах да. Начинаю припоминать.

— Мистер Уиттакер, наверняка все подумают, что вы редко танцуете павану.

Ему показалось, что она с ним флиртует. Или она его поддразнивает? Он очень на это надеялся. Если уж ему не суждено ничего сделать для своей любимой, он по крайней мере немного скрасит ее жизнь.

Он посмотрел на нее свысока и шутливо сказал, медленно растягивая слова:

— Леди Синтия, вы раните меня в самое сердце. Разве мы не установили, что павану танцуют на всех лучших балах? За кого вы меня принимаете — за деревенщину?

Тут уж она и вправду рассмеялась, но, спохватившись, сразу же прикрыла рот ладонью.

— Прошу вас, не смешите меня, — попросила она и с опаской поглядела куда-то в сторону.

Он проследил за ее взглядом и увидел, что Синтия смотрит туда, где стояла ее мать. Леди Баллимер якобы разговаривала с леди Эллсуорт, а на самом деле не спускала глаз со своей дочери. Взгляд леди Баллимер был таким холодным и многозначительным, что даже Дерек невольно поежился.

— Чего вы боитесь, Синтия? — вдруг посерьезнев, спросил он. — Неужели вы хотите сказать, что леди Баллимер не разрешает вам смеяться?

— Только не на публике, — поспешила ответить Синтия. — И не громко. Я никогда и не смеюсь в публичном месте, так что, если она меня увидит…Давайте я пройду перед вами, мы уже очень близко подошли к концу зала.

Это был неподходящий момент для того, чтобы поддразнить ее и напомнить, кто из партнеров должен вести, а кто — идти следом. Она так и не сказала ему, чего боялась. Но он мог и сам догадаться. Он молча пропустил Синтию вперед, и они повели процессию в обратную сторону. Когда она очутилась от него с другой стороны, где глаза матери уже не могли руководить каждым ее движением и выражением лица, ему показалось, что ей стало легче дышать.

— Сдается мне, — начал он, осторожно подбирая слова, — что вы все время находитесь в состоянии неизвестности и это вас беспокоит. Мне кажется, что вы особенно боитесь, что ваша мать обнаружит нашу…

— Ах, тише! — Синтия стала дико озираться, словно опасаясь, что за ней все шпионят. — Не говорите так.

— Хорошо. Я не стану заканчивать свою фразу. — Он понизил голос и спросил:

— Но я попал в точку, не так ли?

Если ваша мать увидит, что я заставляю вас смеяться, она может прийти к выводу, что вам нравится моя компания. — В его голосе она явно услышала нотки сарказма. — А мы не можем себе этого позволить, я угадал?

— Да, угадали. — Синтия гордо вздернула подбородок. — И я говорила вам об этом уже не раз.

— А тогда почему она до сих пор ничего не заметила? — спросил он. — Неужели она так плохо вас знает? Я с другого конца комнаты могу угадать, в каком вы настроении.