Эйна Ли - В путь за любовью
Бекки сидела у костра Гарсонов, глядя в никуда. К ней подошел Клэй. Говард Гарсон с потускневшими от горя глазами сидел рядом с ней.
– Как Дэвис? – спросил он.
– Едва дышит, – ответил Клэй, качая головой. – А как Этта?
– До сих пор в шоке, но хлопоты вокруг Тома ей на пользу.
К ним присоединился Гарт. Он бросил на Бекки пристальный взгляд.
– Клэй, она плоховато выглядит, – тихо сказал он брату.
Клэй сел перед ней на корточки:
– Как ты себя чувствуешь, Бекки?
– Нормально. Я пойду, там нужна моя помощь.
Клэй помог ей встать, и она поспешила на помощь к Этте – девочке нужна поддержка в минуты сурового испытания.
Вечером пастор Киркланд отслужил молебен. Все собрались вместе и просили Господа сохранить Тому жизнь.
Люди подходили со словами поддержки и предложениями помощи, но к ночи рядом с Томом остались только Гарсоны, Дэвисы, Гарт, Ребекка, Клэй и пастор Киркланд.
Клэй с беспокойством посматривал на Ребекку. Она переносила свалившиеся на них тяготы с каменным лицом и не проронила ни слезинки.
И это было странно. Бекки всегда переполняли эмоции, и одним из прекраснейших ее качеств Клэй считал способность сопереживать другим. Она все глаза выплакала, когда с Райанами случилась трагедия. А теперь она запечатала горе в себе, и если она не освободится от него, то неровен час – серьезно заболеет.
Клэй уже собрался предложить ей пойти к своему фургону и немного поспать, как появились Майк Скотт и Джим Петерсон.
– Клэй, Гарт, мне надо поговорить с вами. Джим только что сообщил мне, что одна из лошадей пропала. Конечно, она могла сорвать привязь и ускакать, но я не верю в совпадения. Я полагаю, что ее украл Фаллон.
– Что ты хочешь, чтобы мы сделали, Скотти? – спросил Гарт.
– Сейчас уже слишком темно, чтобы что-то предпринимать. Утром ты поедешь с Ястребом. Попробуйте взять след этого ублюдка. А пока, думаю, нам всем стоит поспать. Все не закончится так просто.
Клэй кивнул. Они с Бекки вернулись к своему фургону.
– Я волнуюсь за тебя, Бекки, – начал Клэй.
– Том – единственный, о ком нужно сейчас волноваться.
– Конечно, я переживаю за его судьбу, но Том молод и силен, и если он до сих пор жив – это добрый знак.
– Это я во всем виновата. – Ее голос дрогнул.
– О чем ты говоришь? Почему ты винишь себя за то, что с ними случилось?
– Я могла ее остановить. Я знала, что она идет к Тому! – Ребекка была почти в истерике. – Я должна была помешать ей, Клэй!
Он обхватил ее за плечи и вгляделся в искаженное страданием лицо. Это все мучило ее так сильно, что у него защемило сердце.
– Бекки, ты не должна взваливать на себя вину за превратности чужих судеб, – мягко сказал он.
– Они так молоды, Клэй. Так невозможно молоды и невинны…
– Бекки, Том не погиб. Ты должна быть тверда в вере.
– В вере? Как можно быть твердым в вере, когда хорошие люди страдают и умирают, а плохие продолжают жить?
– Я не знаю. Никогда не понимал, почему кто-то живет, а кто-то умирает. На войне люди, шагавшие рядом со мной, получали пулю в живот, погибали от взрывов, а я выходил из боя целым и невредимым. Почему они, а не я? – Он покачал головой. – Ответа на этот вопрос у меня нет. Сомневаюсь, что он есть у кого-то другого.
– Нет, ни у кого нет. И так всегда.
Клэй смотрел на Ребекку во все, глаза. Горе иссушило ее жизненные силы. Ей нужно поспать, но уговаривать ее – пустое дело.
Не сказав больше ни слова, Ребекка вернулась к Гарсонам и Дэвисам.
Клэй лег, однако заснуть так и не смог. Повернувшись на бок, он увидел фигуры сидящих у костра людей. Он вернулся к ним и сел рядом с Бекки, – но вряд ли она даже осознавала сейчас, что он был с ней.
Ребекка была словно высушена изнутри. Она смотрела на Этту, которая сидела подле Тома, и мысль о том, что какой-то мерзавец едва не лишил ее невинности и доверия к миру, казалась ей невыносимой. А Том сейчас боролся за жизнь… Их любовь – счастье, которое нужно бережно хранить. Так почему же радость так мимолетна, а боль – неизбывна? В чем их преступление? В любви? В невинности? В надежде? Ребекка всегда верила в великую силу надежды, но теперь она знала, что это блажь дураков.
После полуночи она ненадолго задремала и подхватилась от крика Этты:
– Он пришел в себя! – Слезы радости катились по ее щекам. – Томми очнулся…
Томми лежал с открытыми глазами и, несмотря на слабость, старался улыбаться Этте.
– Мой мальчик сильный, – сказал Сэм. – Он выкарабкается. Я точно знаю.
К следующему утру весть о преступлении Фаллона облетела весь лагерь и подтвердила то, что все давно уже подозревали: Джейк Фаллон – плохой человек, который не достоин того, чтобы жить. Он не только хотел надругаться над Эттой, но и пытался убить Тома. Все в поезде знали, что судьба его решена.
Майк Скотт объявил, что из-за состояния Тома они задержатся здесь еще на день.
Хотя пик миновал, Ребекке к утру не полегчало. Каждое утро она совершала своеобразный ритуал – здоровалась с Клементиной и курами и подбадривала их, но сегодня даже не подошла к своим любимицам. С Клэем и Гартом она почти не разговаривала и, готовя простой завтрак – овсянку и жареный бекон, – только кивала или качала головой в ответ на вопросы. Ночью она так и не поспала, а теперь почти не притронулась к еде.
Клэй очень хотел, чтобы ее прорвало и она просто выплакалась.
Как только они позавтракали, к ним подъехали Скотт и Ястреб. Гарт должен был ехать с ними.
– Если я возьму горячий след, – сказал им Ястреб, пока Гарт седлал лошадь, – мы пойдем по нему. Так что не волнуйтесь, если нас не будет несколько дней. Если след уже остыл, мы вернемся к вечеру.
– Не подставляй ему спину, – предупредил Клэй брата, пожимая руку. – У Фаллона ружье и пистолет, да еще и сабля в придачу, черт бы ее побрал.
– Да и индейцев нужно остерегаться, – добавил Скотт.
– От самого форта не видел их следов, – заметил Ястреб. – Берегите себя, ребята.
Глава 20
На следующее утр Ребекку разбудил запах свежесваренного кофе. Удивленная, она села на постели. На костре стоял кофейник. Но с самого начала путешествия именно она разводила по утрам огонь и готовила завтрак… А потом она услышала Клэя, который ласково с кем-то разговаривал:
– Ну пожалуйста, леди, вы же знаете, как она любит вас обеих. Окажите ей небольшую услугу, неужели я слишком многого прошу?
Ребекка нахмурилась: кому-то это он? Она начала одеваться.
– Если вы пойдете мне навстречу, обещаю, что больше не буду жаловаться на ваше кудахтанье по утрам. Всего одно яйцо. Одно маленькое яичко – о большем я не прошу.
Ребекка улыбнулась. Он же всегда только и делал, что ворчал на этих кур! Неужели он и вправду с ними разговаривает в таком тоне? Невероятно! Ребекка выглянула из-за фургона: Клэй гипнотизировал кур.
