Кортни Милан - Доказательство любви
И этот кто-то, подумал Гарет, должен был быть обязательно он. Снова ответственность. Ответственность и, осознал он, ошибка. Его ошибка. Он был слишком холоден, слишком бесчувственно жесток к Неду. Теперь у него будет шанс все исправить.
– Мне очень жаль, – проговорил Нед. – Я знаю, все зависело от меня. И я… я просто не справился с этим. Она сказала, что я должен самостоятельно стоять на ногах, что должен действовать без посторонней помощи, – взахлеб продолжал он. – Я так и поступил. Это должно было быть правильным. Ведь так?
– Она? – Ледяной ком подступил к горлу Гарета. – Нед, – медленно проговорил он. – Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал. Мне нужно, чтобы ты передал мне как можно точнее, что именно тебе сказала мадам Эсмеральда.
* * *Уже прошло больше часа, а лорд Блейкли так и не вернулся.
Не в силах уснуть, не в силах даже прилечь отдохнуть, Дженни бродила кругами по комнате. Первое время ее сердце взволнованно замирало от любого шума. Звук жестких кожаных подметок о каменную мостовую заставил ее пульс учащенно забиться. Дженни бросилась к окну – и с досадой отвернулась, разглядев пожилого сборщика тряпья, медленно бредущего в тумане. Теплая весенняя ночь таила в себе много подобных разочарований – звуков, которые могли бы предвещать его возвращение. Цокот копыт и грохотание колес экипажей. Удар поводьев по лошадиному крупу на соседней улице. Жизнь Лондона не затихала даже в этот, довольно поздний час. И если ждешь кого-то, то каждый звук рождает надежду.
Однако ни один из звуков, к которым она столь жадно прислушивалась, не возвестил возвращение лорда Блейкли.
Возбуждение Дженни постепенно спадало. Его сменила тоскливая, безвольная подавленность. Она понимала, что любые предположения будут выглядеть глупо и надуманно, принимая во внимание ее полную неосведомленность о задерживающих его причинах. Но она не могла ничего поделать, не могла удержаться от игры в предположения.
Дженни знала, что ее трудно назвать чистейшей воды бриллиантом. Откровенно говоря, она вообще имела слабое отношение к бриллиантам. Когда лорд Блейкли ушел от нее, он был возбужден физически. Однако ему вовсе не составило бы труда найти себе всегда охочую до развлечений светскую вдовушку, близкую ему по статусу и материальному положению. Зачем тогда, спрашивается, ему возвращаться?
Теперь, когда Нед вероятно осознал, что она обманщица, лорду Блейкли вовсе нет нужды продолжать свою кампанию по ее соблазнению. Возможно, в этом и заключалась его месть – оставить ее разочарованной, охваченной неудовлетворенным желанием. Вероятно, он мысленно представляет ее себе сейчас – с трясущимися руками, взволнованную, неудовлетворенную. Дженни так и видела злую усмешку на его презрительной физиономии.
Она поняла, что слишком далеко зашла в своих предположениях. Подобное поведение было совсем не в духе лорда Блейкли. Он никогда не улыбался.
Однако ее слишком живое воображение, однажды выпущенное на свободу, неслось в новые дали. Его могла сбить испуганная лошадь. Или, возможно, на него напал злостный конкурент-орнитолог в надежде выпытать подробности миграций попугаев ара.
Все это неправда. Неправда и глупости, придуманные ею, чтобы заглушить в себе даже намек на одну-единственную возможность, от мыслей о которой она впадала в ступор.
Лорд Блейкли отправился повидать Неда. Когда она в последний раз видела юношу, то сказала ему не доверять ей. Связь с Недом порвана, а что же еще могло заставить лорда Блейкли вернуться?
Ее бросили. Снова.
Дженни не могла и припомнить, когда это случилось в первый раз. Ей казалось, что вся ее недолгая жизнь прошла именно в таком состоянии.
Она думала, что у нее есть родители. Не только в биологическом смысле. Нет, кто-то ведь платил по счетам за пребывание в пансионе «Элланд» в Бристоле. Переводы регулярно поступали на протяжении четырнадцати лет, с момента прибытия туда Дженни в четыре года и до той поры, пока ей не исполнилось восемнадцать. И даже при вспоминании о времени до поступления в пансион в ее сознании всплывало туманное лицо крестьянки, нанятой, чтобы за ней присматривать.
Этот неизвестный оплачивал содержание и образование. Суммы поступали анонимно, регулярными банковскими платежами, посредством безликих адвокатов. Никто и никогда не отвечал на присланные Дженни письма, письма, которые она начала писать с тех пор, как научилась выводить буквы и складывать их в первые слова.
Родители Дженни оказались лишь пачкой банковских счетов, содержанием, выдаваемым через регулярные интервалы. Когда ей исполнилось восемнадцать лет, ей сообщили, что сумма, отпущенная на ее образование, скоро подойдет к концу, и ей следует подыскать себе работу. Последняя эмоциональная привязанность Дженни, пусть даже к этим безликим банковским переводам, была прервана.
Дженни вздохнула и криво усмехнулась. За тридцать лет она должна бы уже привыкнуть к этому ощущению заброшенности. Она не знала ничего другого. Если лорд Блейкли и исчез из ее жизни, он просто поступил так же, как до него поступали все известные ей человеческие существа.
И все же как ни глупо это звучит, но эту последнюю в длинной цепи утрат она ощущала так же, как и первую. Она испугалась, что он уйдет, оставив ее в тумане противоречивых чувств. Так же как и в своих мечтах о воображаемых родителях, она была охвачена мыслями о том, что могло бы случиться. Что бы она ощутила, когда лорд Блейкли вошел бы в ее тело, дюйм за дюймом. Была бы его обнаженная кожа теплее, чем ее. Она хотела бы увидеть, смягчится ли выражение его лица, когда он овладеет ей в этом, самом сокровенном смысле слова.
Дженни сделала глубокий вдох и дала себе целую минуту, чтобы насладиться глупой жалостью к самой себе. На большее у нее не было ни места, ни времени. Завтра она собиралась начать новую жизнь.
Когда минута окончилась, она отряхнула руки и выпрямилась.
– Замечательно, – сообщила она пустой комнате.
Та словно прислушалась к ее отчаянным словам, беззвучным эхом отозвавшимся от ее пустых и тяжелых стен.
– Я не хочу его. Вовсе нет.
Ночь поглотила ее ложь.
* * *Прошло всего лишь полчаса, как что-то разбудило Дженни. Не понимая, что происходит, она выпрыгнула из кровати; ее сердце, казалось, готово разорваться на части. Было тихо, маленькая, тесная комнатка, где она спала, свернувшись калачиком, выглядела необитаемой.
Послышался стук. На этот раз Дженни смогла идентифицировать звук, который слышала во сне, – это был он. Она провела дрожащими пальцами по тонкой ночной рубашке. Она не может встретить его в таком виде. Что он делает здесь посреди ночи? И что ей делать с этим?
