Мишель Умллингем - Графиня по воле случая
Глава 20
Эмили не ожидала увидеть Стивена так скоро. Она услышала его голос в прихожей и увидела, как он передает лакею Найджела перчатки и шляпу. Вошел он с напряженным выражением лица, но при виде жены расслабился.
– Что случилось? – спросила она. Неужели он решил-таки представить ее обществу? Или он собирается забрать ее домой? Вряд ли, судя по неуверенному выражению лица.
Он взял ее руку в свои:
– Я расскажу тебе потом. Твой дядя дома?
– У него сегодня вечером дела. Он обещал вернуться позже.
– Он оставил тебя одну?
– Здесь полный дом слуг. Стивен покачал головой:
– Я предпочел бы знать наверняка, что ты в безопасности. Я побуду с тобой до его возвращения.
Она провела его в гостиную. Стивен прцкрыл дверь, и Эмили вновь ощутила тревогу.
– Сегодня было еще одно покушение на мою жизнь. – Он рассказал ей об отравленном печенье, и внутри у Эмили все заледенело.
– Не могу поверить! Как ты думаешь, кто это мог сделать?
– Может быть, Карстерс. Он сам сказал, что ему нужны деньги. Или... есть еще один вариант, который я тоже не могу исключить. Сегодня я видел на улице вашего бывшего дворецкого.
– Ананта? – Эмили нахмурилась, пытаясь осмыслить полученную информацию. – Что он может делать в Лондоне?
– Подозреваю, что его наняли убить меня. Может, и на тебя в саду Фолкирка напал именно он.
– Не верю. Он много лет работал у нас. У него не было никакой причины вредить нам.
– Он тоже был там, когда погиб твой брат. И я думаю, что он связан с нападавшими.
– Надеюсь, что нет. – Несмотря ни на что, ее терзали сомнения и страх, что Стивен может оказаться прав.
Стивен ослабил галстук и приоткрыл татуировку.
– Я кое-что узнал и об этом. Ее нанесли мне в Индии, это на китайском, как и у твоего брата.
Он сел, чтобы Эмили могла рассмотреть знак на его шее.
– Что же это значит? – Она провела пальцем по извилистым, замысловатым знакам, четко отпечатанным на коже.
– Эта надпись обвиняет меня в контрабанде опиума. И обещает смерть, если я попадусь на этом второй раз.
Эмили вздрогнула:
– Но ты же не контрабандист!
-- Нет. Но на корабле, где я находился, мог быть и такой груз. Я ничего об этом не знаю.
– Но... такое путешествие! До самой Индии! – В ее сознании мелькали жуткие образы: Стивен в плену и толпа иностранцев, требующая его смерти.
– Не беспокойся. Я не собираюсь туда возвращаться. Все, что мне нужно, находится здесь.
Он встал и притянул ее к себе в страстном поцелуе. Она всем телом припала к нему. Он оторвался и тихонько шепнул:
– Спасибо за сапоги. И за туфли тоже. Филлипс передал мне сверток.
Его рука скользнула вниз по ее шее, к лежащей на груди нитке жемчужин.
– Мне нравится на тебе этот жемчуг. Он нравился бы мне еще больше, если бы кроме него на тебе ничего не было надето.
По телу Эмили пробежала сладкая дрожь, но она переборола искушение. Ей ужасно хотелось поступить в точности так, как он сказал, но она ведь поклялась не подпускать к себе мужа, пока он не признает ее публично своей женой. И уже почти нарушила свое обещание.
– Стивен, прошу тебя! Остановись!
– Почему?
– Потому что ты относишься ко мне как к любовнице, а не как к жене.
– Ты можешь играть обе роли, – поддразнил он. Эмили не ответила. Неужели он не видит, как ей больно? Почему она должна скрываться от общества, будто виновата в чем-то? Эти мысли вызвали в памяти ужасные воспоминания: бал в доме его родителей, унижения, которые ей пришлось пережить... Несколько последних недель она со всем старанием осваивала светские премудрости и надеялась, что больше не опозорит мужа. Она жаждала показать ему, что способна стать настоящей графиней. Стивен коротко поцеловал ее и добавил:
– Все это скоро закончится.
– Когда? – Она вся ощетинилась от такого безразличия. Он что, думает, что бал у леди Тислвэйт – это просто светское сборище? Для нее этот бал – нечто гораздо большее. – Я устала прятаться, как будто ты меня стыдишься, – продолжала настаивать Эмили. – Сплетницы наверняка решат, что ты планируешь развод.
– Это глупая мысль.
– Почему же? Мы живем отдельно. – Еле сдерживая слезы, она прижалась лбом к его плечу. – Я даже не знаю, позволишь ли ты мне когда-нибудь стать графиней!
Он крепко сжал ее.
– Я не могу рисковать твоей безопасностью. Эмили с трудом сдержала слезы.
– Если бы ничего этого не было, ты все равно никогда не привез бы меня в Лондон. Я так и жила бы в Фолкирке, нежеланной женой.
Он осторожно взял ее лицо в ладони:
– Дело не в том, что я не хочу видеть тебя рядом с собой. Эмили, я не могу рисковать. Мои враги подобрались ко мне вплотную. Ты не появишься на публике, это мое окончательное решение.
– Если твои враги так близко, то зачем ты сегодня здесь появился? Ты привел их прямо к нам.
Он ничего не ответил, только вздрогнул, как будто Эмили его ударила. Не сказав ни слова, он поклонился и вышел.
Слезы наконец прорвались, и Эмили тихо зарыдала. Так много оправданий! Так много причин не допускать ее к себе!
В данный момент она не могла бы сказать, признает ли он ее когда-нибудь как законную жену и желанную женщину.
Стивен вернулся в Ротберн-Хаус только утром с глазами красными от утомления. Он просидел всю ночь в кабинете Найджела и уехал только после того, как услышал, что дядя Эмили вернулся.
Он так долго жил рядом с опасностью, что не мог себе представить иного существования. Кто-то убил Холлингфорда, и Стивен уже не верил, что причина заключалась в его долгах или похищенных деньгах.
Дэниел что-то знал. Скорее всего, о контрабанде опиума, но все записи о судовом грузе и похищенном доходе были уничтожены.
Где-то существовал список инвесторов. И среди них был человек, которого он ищет, – тот, кто не хотел раскрывать своего участия в этом деле.
Стивен отхлебнул из чашки крепкий чай и поднял голову, когда в гостиную вошел отец. Джеймс не слишком хорошо выглядел: волосы подернулись сединой, от углов рта пролегли глубокие морщины.
– Твоя мать сказала мне, что в Лондон вернулась та женщина, – заметил он.
– Вы имеете в виду, моя жена. Джеймс откашлялся и добавил:
– Ее дядя собирается сегодня вечером препроводить ее на бал к леди Тислвэйт. Я подумал, что надо предупредить тебя о сплетнях.
Стивен поднялся, подошел к камину и уставился на тлеющие в нем угли. Он надеялся, что Эмили подчинится его решению.
– Спасибо за заботу. Но у меня есть другие, более серьезные поводы для размышлений, чем то, что обсуждает кучка старых сплетниц. – Он пошуровал кочергой в камине, подняв сноп искр. – Думаю, тебе надо знать, что твой собственный дом теперь тоже небезопасен. Меня вчера чуть не отравили.
