Сюзанна Энок - Репутация герцога
«Позже, Мельбурн», — молча приказал он себе. Она знает о его подозрениях, а ему неизвестно, как много она сообщила отцу о их разговоре. Он по горло впутался в это темное дело, а значит, Принни и Англия тоже.
— Разве вы не собираетесь сказать мне, как я сегодня прекрасно выгляжу? — наклонив голову, застенчиво посмотрела на него Жозефина.
Черт побери!
— Вы сегодня прекрасно выглядите, ваше высочество. Она была прелестна в низко открытом синем шелковом платье с валансьенским кружевом на рукавах. Синие ленты пронизывали ее волосы, как бархатные реки, серебряная диадема мерцала в свете свечей. Если бы он мог доверять ей, если бы он мог верить хоть чему-то, что слетало с этих нежных алых губ, он не был бы способен сопротивляться ей. Даже теперь желание пробудилось в нем, убеждая его забыть, хотя бы на время, как опасна она для равновесия его души.
— Извините за опоздание, — донесся от двери голос герцога Хейрека.
Себастьян оторвал взгляд от Жозефины и повернулся к нему:
— Добрый вечер, Хейрек.
— Мельбурн. Ваше величество, ваше высочество. — Герцог поклонился. — У меня есть хорошее оправдание. Я только что купил двести акров главного пастбища Коста-Хабичуэлы.
— Вы? — захлопал в ладоши король. — Великолепно.
— Я хотел продемонстрировать свою поддержку.
Замечательно! То, что нужно, чтобы Хейрек напал с обвинениями на короля или Жозефину, когда правда выйдет наружу. Себастьян взглянул на принцессу и увидел, что она пристально смотрит на отца. Перехватив его взгляд, она улыбнулась, но Себастьян готов был поклясться, что заметил ее недовольство. Из-за продажи земли или из-за очевидной заинтересованности Хейрека? Это не должно бы иметь значения, но для него имело. В конце концов, она — первая женщина, которую он захотел после четырех лет вдовства.
Хейрек подошел к Жозефине, взял ее руку.
— Вы самый прекрасный цветок вашей страны, ваше высочество, — пропел он, задержав ее пальцы намного дольше, чем позволяли приличия.
— Спасибо, Чарлз, — с теплой улыбкой ответила Жозефина.
Себастьян шевельнулся, пряча ревность за бокалом портвейна. Самый прекрасный цветок! Да что там, она единственный цветок Коста-Хабичуэлы!
— Мельбурн, — продолжал Хейрек, наконец отпустив руку Жозефины. — У вас непревзойденный нюх на инвестиции. Сколько земли Коста-Хабичуэлы у вас есть?
— Пока нисколько, — осторожно сказал Себастьян. — Я провел день в Дувре, и только час назад узнал, что король открыл земельную контору.
— В Дувре? — повторила Жозефина. — Почему вы туда отправились?
«Хотите узнать?!»
— Один из моих старых друзей служит во флоте его величества. Он отплывает завтра, и я хотел с ним повидаться.
— Очень патриотично, — заметила она.
— Добрый вечер, лорд Мельбурн, лорд Хейрек, — сказала вошедшая королева Мария, не дав ему возможности ответить.
Себастьян на минуту задумался, знает ли жена Эмбри что затеял ее муж. В ней была величественность, которой недоставало ее мужу, но которую унаследовала дочь. Но аристократические манеры не отменяли того, что она заговорщица. Теперь он будет считать, что все в чем-нибудь виноваты.
— Идемте? — сказал он, отставляя портвейн. — Моя карета ждет, но я не знал, сколько людей будет сопровождать вас.
— Только капитан Милтон и лейтенант Мей. Они поедут верхом.
С поклоном Себастьян повел дам из дома. Он не привык сидеть сложа руки и наблюдать за развитием событий, но выжидание и наблюдение должны стать его стратегией, по крайней мере, пока он не узнает позицию Хейрека. Показания Брэдшоу Карроуэя жгли ему карман, и Себастьяну хотелось швырнуть их в лицо Жозефине.
Вместо этого, взяв ее за руку, он помог ей сесть в карету.
— Все еще сердитесь на меня? — прошептала она, наклонившись к нему.
— Вы понятия не имеете, как сильно, — ответил он.
Он сел в карету последним. Король и королева Мария сидели рядом по ходу движения, Себастьян и Хейрек — напротив, Жозефина — между ними.
— Знаете, — обратилась к нему принцесса, — Чарлз рассказал мне обо всех животных, на которых охотился в Канаде. Необычайное разнообразие. Вы охотитесь?
— Думаю, я уже настрелял свою долю фазанов и шотландских куропаток, — ответил Себастьян, — и выловил достаточно рыбы в водоемах Мельбурн-Парка. Мои обязанности держат меня вдали от охотничьих угодий.
— Я всегда говорил, что охота хороша для души, — объявил Эмбри. — Но, став солдатом, потерял вкус к убийству.
Странное заявление, учитывая, сколько народу он заманивал на верную погибель.
— В Коста-Хабичуэле хорошая охота?
— Конечно, — без колебания ответил король. — Олени, кабаны, аллигаторы и обезьяны. Индейцы москито замечательно тушат обезьянье мясо.
— Я с нетерпением жду участия в такой охоте, — улыбнулся Жозефине Хейрек.
Стало быть, негодяй планирует жениться на королевской особе. Это имеет смысл, вернее, имело бы, если бы эти люди были теми, за кого себя выдают. Себастьян пока еще не знал ничего точно. Он лишь знал, что король Кентал отдал часть земли Стивену Эмбри и местные жители назвали его своим королем. Сейчас его занимало качество земли, а не ее наличие. На этот вопрос надо получить ответ, прежде чем он сможет сообщить Принни обо всем. Губернатору Белиза могут потребоваться недели, чтобы ответить на письмо, которое он послал, а Себастьян сомневался, что располагает таким временем.
— Когда первые новые поселенцы приплывают в Коста-Хабичуэлу? — небрежно спросил он.
— Через три недели, если снабжение наших судов пойдет по плану и погода подержится.
Три недели! Проклятие. Времени даже меньше, чем он думал.
— Вы поплывете с ними?
— Я хотел бы приветствовать их на берегу и сделать некоторые приготовления. Планирую уехать через две недели.
— Думаю, вы будете рады нашему отъезду, Мельбурн, — сказала своим сочным, богатым нюансами голосом Жозефина. — Даже оставив пост, вы тратите на нас много времени.
Она улыбалась ему, ее карие глаза давали ему смелость сделать комментарии о времени, которое они провели вместе.
Его взгляд опустился к ее мягкому рту. При всей лжи, которую она изрекала, она была так восхитительна, что так и тянуло ее поцеловать. Себастьян сжал кулак, впившись ногтями в ладонь, чтобы сдержаться и не припасть к ее сладкому рту тут же, в присутствии ее родителей.
— Время, проведенное с вами, было для меня удовольствием, — ответил он, понимая, что говорит абсолютную правду, и, стараясь, чтобы слова не звучали так интимно, как вложенный в них смысл.
