Сюзанна Энок - Репутация герцога
— Адмирал Маттингли находится в Дувре. Я думал, что он сможет указать кого-то, кто плавал вдоль Берега Москитов. — Себастьян смотрел на брата достаточно долго, чтобы напомнить, чье это дело на самом деле. — Теперь можешь задать следующий вопрос.
— Джон Райс-Эйбл сказал нам недостаточно?
— Не для меня. У меня было одно мнение против другого. Одна книга против другой.
— Ты кого-нибудь нашел? — спросил Валентин. Скрестив на груди руки, он прислонился к столбику кровати.
— Да. — Себастьян взял с туалетного столика показания Карроуэя. — Многообещающего молодого лейтенанта по имени Брэдшоу Карроуэй. Ты когда-то грозил распотрошить его, Шарлемань, за то, что он танцевал с Нелл.
— Спасибо тебе за это, Шей, — заметил муж Нелл.
— Дай посмотреть. — Не обращая внимания на комментарии, Шей протянул руку.
Себастьян дал ему бумагу.
— Как я понимаю, ты нарушил слово и рассказал Валентину все о проблемах Коста-Хабичуэла? — Себастьян положил в карман часы и направился к двери. — Кому еще?
— К настоящему времени знает все семейство. Кроме Пип и Уитфелдов, конечно.
— Напомни мне, чтобы я больше тебе не доверял, — буркнул Себастьян, распахнув дверь.
— Мельбурн, подожди минуту.
— У меня встреча сегодня вечером. Отдай бумагу, она мне может понадобиться. — Как ему хотелось сжечь ее, но это означало сдаться и позволить фарсу продолжаться. Даже если он и мог сделать это как Гриффин, то статус члена палаты лордов этого не позволял.
— Если ты весь день отсутствовал, то, вероятно, не слышал последних новостей, — сказал ему в спину Шей.
Себастьян замер, заглотив приманку относительно распространения новостей. Как он ни сердился на брата за то, что тот рассказал все остальным членам семьи, Шей никогда не пересказывал праздные слухи.
— Что еще?
— Сегодня утром Эмбри посетил земельную контору Коста-Хабичуэлы, открывшуюся на Пиккадилли. Они продают участки от десяти до ста акров по три шиллинга за акр. Очередь растянулась на четверть мили.
— Они ищут желающих поселиться в этом Богом забытом месте? — Себастьян не мог держать скептицизма.
— Они находят их. Сотнями. Король открыл еще одну земельную контору, пока был в Эдинбурге. — Его брат иронически скривил губу: — Прости, Себ.
Повернувшись, Себастьян пронзил брата взглядом:
— Какого дьявола ты извиняешься, Шей? Я предпочитаю знать, а не оставаться в неведении.
— Куда ты собираешься? — спросил Валентин.
— Я принимаю гостей в ложе в Воксхолле.
— Нелл мне ничего об этом не говорила.
Сделав медленный вдох, который ничуть не остановил новый приступ гнева, Себастьян вышел из спальни и пошел вниз. Шей и Валентин последовали за ним.
— Вы не приглашены. Я принимаю короля и его семью.
— Что? Почему, когда ты знаешь…
— Довольно. Увидимся завтра.
Не дав им времени возразить, он зашел в детскую, чтобы поцеловать Пип и предупредить, чтобы она его не ждала, потом поспешил в холл. Стэнтон уже держал его черное пальто.
— Ты не должен идти один, — тихо сказал Шей.
— Со мной все будет прекрасно, если ты не будешь болтать языком по всему Лондону.
Его брат расправил плечи.
— Я этого не делал, и ты это знаешь.
— Ну и прекрасно. Это мое дело, и я его решу. Всего доброго.
— Мы знаем, что ты зол, Мельбурн, — вставил Валентин, — но противостоять им в одиночку — гордыня и глупость.
Себастьян уставился на своего шурина и ближайшего друга:
— И что ты сделал бы, Валентин? Иди домой. Доброй ночи.
Себастьян поднялся в карету, и она покатила прочь, в сумерки.
— Проклятие, — пробормотал Валентин.
— Что будем делать? — спросил с крыльца Шарлемань. Валентин взял у дворецкого пальто и перчатки.
— Я отправляюсь домой, и…
— Что ж, езжай.
— Дай мне закончить, болван. Я еду домой за Нелл, мы отправляемся в Воксхолл и арендуем ближайшую к Мельбурну ложу, какую я смогу достать. А ты?
Шей мрачно улыбнулся:
— Мы с Саралой встретимся там с вами. И я не болван.
— Правильно. Я думал о Закери. Нам лучше сообщить и ему.
Надев перчатки, Валентин направился к своей лошади.
Похоже, семейство Гриффин, членом которого он себя гордо считал, идет войной. Помогай небо Коста-Хабичуэле.
Глава 15
Себастьян стоял в гостиной в доме полковника Бранбери. Вероятно, никто никогда не оценит того самообладания, какое потребовалось ему, чтобы оставаться здесь, когда ему хотелось найти Жозефину и трясти до тех пор, пока она не скажет правду.
Сейчас он сомневался, что она хоть в одном разговоре была искренна. И это означало, что все ее чувства к нему — часть плана, чтобы заставить его молчать, пока она и король обкрадывают Англию и готовы отправить легковерных граждан в адскую дыру.
Он стиснул кулаки, на мгновение, пожалев, что он герцог Мельбурн. Будь он кем-то другим, он бы грохнул кулаком в стену и до бесчувствия избил короля, не заботясь о собственной репутации.
Дверь открылась.
— Ваша светлость, — с улыбкой сказал король и, подойдя, подал руку. — Спасибо за приглашение и вашу постоянную поддержку.
Изобразив соответствующую улыбку, Себастьян обменялся с ним рукопожатием.
— Я рад, что вы так быстро нашли способного помощника.
— Да, Чарлз просто подарок небес. Он будет здесь с минуты на минуту. — Король подошел к винному шкафчику: — Портвейн?
— С удовольствием.
Напомнив себе, что терпение сослужит ему лучшую службу, чем ярость, Себастьян взял стакан, который ему вручил Эмбри. Если бы Принни публично не демонстрировал благосклонность к королю и его семейству, остановить развитие этой абсурдной ситуации было бы куда легче.
— Вы знаете, что мы теперь решили продавать землю? Интерес столь велик, что люди все равно бы приехали. Это Должно помочь все упорядочить.
— Отец, разве мы не можем на один вечер ограничить нашу беседу светскими событиями? — Жозефина вошла в гостиную с пылающим лицом и учащенным дыханием. — Пожалуйста, сегодня никаких дел.
У Себастьяна мурашки по руке побежали, когда Жозефина задела его, подойдя к отцу. Себастьян запоздало сообразил, что не может оторвать глаз от нее. И изобразил поклон, когда она снова повернулась к нему и подала руку.
— Ваше высочество, — пробормотал он, сильно сжав ее пальцы и поцеловав руку. Если у этой девицы есть хоть капля чувства самосохранения, она немедленно бросится к нему, умоляя о прощении и защите.
От этой мысли Себастьяна охватило возбуждение, отдаляя от здравого смысла и благих помыслов. Только этим он мог объяснить злость на нее и одновременно желание защитить. Вот почему он все еще искал способы оправдать ее поступки.
