Сквозь шторм - Беверли Дженкинс

— Предполагалось, что ты согреешь меня, — прошептала она.

Прикусив ее нижнюю губу, он ответил:

— Я это и делаю… Разве ты не чувствуешь?

Она чувствовала, и это было самое восхитительное тепло, которое она когда-либо испытывала. Она также чувствовала нежные, но в то же время молниеносные движения его языка и горячее прикосновение его руки к ее ребрам.

— Пойдем внутрь, — прошептал он, но не прекратил поцелуев. Они встали, целуясь, чтобы укрыться от ветра и войти в палатку. Когда они вошли в тихую тень, страсть накалилась до предела, но их прервало чье-то покашливание.

Они оба подняли глаза и увидели Андре Рено, силуэт которого вырисовывался на фоне входа в палатку.

Щеки Сэйбл вспыхнули от смущения, пока она стояла в объятиях майора.

Рэймонд был просто взбешен.

— Что?

Явно чувствуя себя неловко из-за того, что приходится прерывать их, и сердитый вид майора не облегчал ему задачу, Андре пробормотал:

— Мои извинения, но, э-э, в суматохе сегодняшнего вечера миссис Фогель не заплатили.

Сэйбл понятия не имела, кто такая миссис Фогель.

— Поторопись, — проворчал Рэймонд.

Сэйбл наблюдала, как Андре подошел к большому морскому сундуку рядом с койкой.

— Миссис Фогель — наша кухарка, — объяснил Рэймонд. — Вчера вечером она приготовила ужин для нас и для солдат, которые сегодня поженились.

— Это она готовит те божественные бисквиты?

— Та самая.

У Андре, похоже, возникли проблемы с замком и ключом.

— Что ты там, черт возьми, делаешь, Рено?

— Он не открывается. Я же говорил, что нужно заменить этот замок.

Рэймонд подошел к нему и сумел открыть ржавый замок, но как только он открылся, ключ больше не поддавался.

— Я скоро позову кого-нибудь починить это. Вот.

Он бросил Андре маленький мешочек, который, казалось, был сделан из черного бархата. Андре поймал его, вытряхнул несколько монет и вернул обратно.

Андре встал и поклонился Сэйбл.

— Еще раз приношу свои извинения, мисс Фонтейн.

— Просто уходи, Андре, — нетерпеливо сказал Рэймонд.

Он так и сделал.

Рэймонд снова притянул ее к себе.

— Итак, на чем мы остановились?

— Ты рычал на него, как старый медведь.

— Это то, что делают старые медведи, когда их отвлекают от поедания меда.

— Ты не должен рычать на Андре, он просто делает свою работу, разве нет?

— Ты хочешь, чтобы тебя целовали, или провести время, обсуждая Андре?

— Тебе нужно проявлять больше терпения.

— Если я это сделаю, то получу ли я больше поцелуев?

— Ты бесстыдник.

— Ты и половины и не знаешь, бьен-ами.

— Это значит «милая», не так ли?

— Да.

Хотя Сэйбл была уверена, что он часто употребляет это ласкательное обращение, оно, тем не менее, привело ее в трепет, потому что ни один мужчина раньше не называл ее «милая».

Он спросил:

— Насколько хорошо ты понимаешь французский?

— На самом деле, довольно хорошо. Учитель Мэвис считал, что мир начал развиваться вместе с французским, поэтому мы были вынуждены изучать его, хотели мы того или нет.

— А другие языки были?

— Немного знаю испанский, немецкий и латынь.

— Значит, ты так же образованна, как и красива?

— Я образована, но красота — это спорный вопрос.

Он погладил ее по щеке.

— Нет, бижу, это факт.

По тону его голоса она поняла, что он намерен поцеловать ее снова, что он и сделал, медленно и тщательно.

Вскоре его руки заскользили кругами по ее спине, и поцелуи стали более пылкими, более головокружительными. Она почувствовала, что тает внутри и снаружи. Его прикосновение воспламенило ее. Она запрокинула голову, и он покрыл сладкими, обжигающими поцелуями ее шею, подбородок. Когда его рука поднялась и обхватила ее грудь, от напряжения она тихо застонала. Она знала, что не должна позволять ему таких дерзких вольностей, но не могла найти ни слов, ни воли, чтобы разрушить чары.

Он прошептал ей на ухо:

— Ты знаешь, как сильно я хочу, чтобы ты стала моей?

Сэйбл хотела принадлежать ему, хотела узнать, что значит быть охваченной страстью.

— Будь ты моей, я бы занялся с тобой любовью у камина и смотрел, как пламя отражается на твоей коже…

Его слова вызвали в ее воображении такие чувственные картины, что она задрожала в ответ.

— Я бы потратил часы, орошая твою кожи самыми лучшими духами, какие только можно купить на мое золото… Тогда я бы поцеловал тебя сюда… — пообещал он, когда его губы сомкнулись на ее соске сквозь тонкую ткань рваного платья. — И сюда… — добавил он, лаская другую грудь. Сэйбл застонала и выгнулась, когда ее сосок коснулся его теплого рта.

— Я бы расцеловал тебя везде, бижу, всю тебя целиком.

Сэйбл не была уверена, как долго она сможет стоять на ногах. Его губы были волшебниками, а руки — искусителями. Они с Бриджит говорили о том, что страсть сводит с ума, но Сэйбл только сейчас начала понимать, насколько ошеломляющим может быть общение с мужчиной. Его пылких слов было достаточно, чтобы завести ее; если бы он прикоснулся к ней так, как ему хотелось, она бы воспламенилась. Ее соски затвердели и жаждали ласк, а те части тела, о которых она и не подозревала, что их можно воспламенить, пылали под его чувственным руководством. Следуя его примеру, она провела ладонями по сильным линиям его спины и плеч и прикусила его полную нижнюю губу.

Звук выстрелов заставил их обоих вздрогнуть. Рэймонд попятился и быстро подошел к открытому пологу палатки. Он услышал ответный огонь винтовок Союза, крики женщин и мужчин.

— Что происходит? — закричала Сэйбл.

— Я не знаю. Оставайся здесь, пока я не вернусь.

Он схватил свой пистолет и выбежал.

Сэйбл начала беспокойно расхаживать по палатке. Звуки выстрелов стали громче, когда к ним присоединилось еще несколько человек. Что, во имя всего святого, происходило? Мгновение спустя вбежала Бриджит.

— О Господи, слава богу, я нашла тебя. На лагерь совершено нападение. Мы должны уходить. Прямо сейчас.

— Кто напал?

— Кавалерия повстанцев. Пошли.

Бриджит схватила Сэйбл за руку, но та вырвалась.

— Нет, майор хотел, чтобы я подождала.

— Фонтейн, у тебя нет времени. Борден ищет тебя. С ним Морс.

— Но…

В палатку ворвался белый солдат, которого Сэйбл не узнала.

— Давай, Бриджит! — рявкнул он.

— Фонтейн, это Рэндольф Бейкер, — представила Бриджит. — Он один из помощников Шермана. Расскажи ей то, что ты сказал мне.

— Я слышал разговор Морса и Бордена прошлой ночью. Они заключили сделку. Морс передаст Бордену золото при условии, что ты будешь передана ему. Борден говорит, что у него есть разрешение Шермана на это.

— Нет! — Сэйбл не могла в это