Сквозь шторм - Беверли Дженкинс
Сэйбл поспешила оформить последние больничные документы, чтобы отправиться на свадебное торжество. В прошлый день свадьбы ее еще не было в лагере, но она с нетерпением ждала того, что Бриджит называла «старым добрым времяпрепровождением». По ее словам, вечером после церемонии должны были состояться выступления скрипачей, танцы и много общения. Сэйбл с нетерпением ждала встречи с майором Левеком. Каждый раз, когда она вспоминала о вчерашнем ужине, перед ней живо вставали воспоминания об ощущении, которое она испытала, находясь в его объятиях. От его прикосновения у нее перехватило дыхание. Она никогда не думала, что поцелуи могут быть такими трогательными, а прикосновения могут обжигать. К счастью, у него хватило здравого смысла, чтобы не дать страсти полностью завладеть ею, иначе вечер мог бы сложиться совсем по-другому.
К тому времени, когда Сэйбл вышла из больницы на площадку возле Дерева посланий, где должны были проходить церемонии, толпа была уже густой. Казалось, что собрались все контрабандисты, и она увидела много знакомых лиц, когда встала на цыпочки, пытаясь найти Бриджит. Она помахала рукой и поздоровалась с теми, кого знала, и спросила, не видел ли кто-нибудь ее подругу. Несколько человек сказали, что да, но никто не мог назвать точное место, поэтому Сэйбл на время отказалась от намерения ее найти.
Оказалось, что там было довольно много пар, ожидающих, когда священник обвенчает их. Некоторые из мужчин были солдатами, которые выглядели элегантно в своей накрахмаленной синей форме. Многие женщины выходили замуж в единственных платьях, которые у них были, но, похоже, это не имело значения. Любовь на их лицах отражала истинную меру их богатства. Это были как старые, так и молодые пары. Многие из них были вместе еще с рождения Сэйбл, в то время как другие встретились и полюбили друг друга в лагере. В довоенные годы некоторые хозяева на родине разрешали своим рабам вступать в брак, но Карсон Фонтейн не был одним из них.
Священником был молодой рыжеволосый мужчина из Бостона по имени Чарльз Дрейер. Они с Сэйбл много раз общались в больнице. Его семья была убежденными аболиционистами из Бостона.
Высокий бородатый Левек стоял рядом со священником, который был пониже ростом, и она не могла на него насмотреться. Он, казалось, почувствовал ее взгляд, потому что отвернулся от священника, посмотрел на толпу и встретился с ней взглядом. Мир, казалось, замер. Он кивнул, и когда она кивнула в ответ, от его пристального взгляда у нее участилось дыхание, а губы непроизвольно приоткрылись. И снова она почувствовала себя обожженной.
Сэйбл не осознала, что Бриджит незаметно подошла к ней, пока не услышала:
— Он действительно потрясающий мужчина, не так ли?
Сэйбл улыбнулась Бриджит, затем перевела взгляд на мужчину, о котором шла речь.
— Да, он такой.
Сэйбл хотела поговорить с Бриджит о его желании сделать ее своей любовницей, но толпа была настолько плотной, что она решила дождаться более уединенного момента.
Бриджит продолжала подпрыгивать, пытаясь разглядеть что-нибудь поверх голов, загораживающих обзор.
— Я ни черта не вижу. Пойдем, поищем место получше.
Они с Сэйбл направились туда, где было поменьше высоких людей, а затем увидели, как первая пара подошла и встала перед священником. Тринадцать пар ждали своей очереди, и Сэйбл и Бриджит просияли, увидев среди них Эйвери и его жену Саломею.
— Я думала, они уезжают, — сказала Сэйбл, когда Эйвери произнес свои клятвы достаточно громко, чтобы их услышал весь мир.
— Церковь в Род-Айленде отказалась их спонсировать, пока они не поженятся. Они уезжают завтра.
Сердце Сэйбл наполнилось гордостью, когда Саломея, держащая на руках младенца Эйвери Младшего, тоже произнесла свое обещание.
Подошли еще несколько пар и поженились, затем появилось любопытное зрелище — мужчина, стоявший перед священником с двумя женщинами.
Его звали Хайрам Гирсон, и эти две женщины были двумя разными женами, которые были у него в рабстве. Ни одна из них, похоже, не была довольна своим присутствием. Он выглядел смущенным. Его дилемма заключалась в том, на ком из них жениться.
— Ну, — сказал священник Дрейер, — на которой из них ты хочешь жениться?
— На обеих, — последовал ответ Хайрама, и все рассмеялись.
Улыбаясь, священник покачал головой.
— Закон гласит, что у тебя может быть только одна жена.
— И как я должен определиться?
Священник пожал плечами. Несколько человек из толпы крикнули, предлагая Хайраму подбросить монетку или попросить женщин вытянуть соломинки. Скрестив руки, обе женщины нетерпеливо переминались с ноги на ногу.
Наконец, священник спросил:
— Какая женщина родила тебе больше всего детей?
Хайрам указал на женщину слева.
— Значит, именно на ней тебе следует жениться.
Вторая женщина многозначительно спросила:
— А как же мои дети? Кто будет их обеспечивать?
Из толпы раздался громкий голос:
— Я буду, если ты примешь меня.
Все засмеялись, думая, что это шутка, пока вперед не выступил мужчина, который соперничал с Раймоном Левеком как ростом, так и внешностью. Женщина выглядела такой же удивленной, как и все остальные.
— Но вы меня не знаете, а я вас, — возразила она.
— Вы правы. Меня зовут Леви Бонд. У меня есть работа и участок земли недалеко отсюда, и мне нужна женщина, чтобы помочь обустроить дом. Я буду рад вашим детям. Вы согласны?
Она посмотрела на священника, который, казалось, был вполне доволен результатом, затем снова на высокого ожидающего мужчину. Со слезами на глазах она утвердительно кивнула.
В толпе раздались крики одобрения. Молодожены встали в очередь позади Хайрама, ожидая своей очереди стать мужем и женой.
Когда церемония закончилась, толпа начала расходиться. Некоторые вышли вперед, чтобы поздравить молодоженов. Сэйбл и Бриджит обняли Эйвери и Саломею, а затем пожелали им удачи в завтрашнем путешествии на Север.
Бриджит направилась обратно в прачечную, пообещав зайти за Сэйбл позже, чтобы они могли присутствовать на вечерних торжествах.
Сэйбл направилась в больницу, но тут к ней подошел майор.
— Здравствуйте, мисс Фонтейн.
— Майор.
— Могу я составить вам компанию этим вечером?
Она остановилась, чтобы заглянуть в его игривые глаза.
— Я была бы рада.
— Хорошо, тогда я зайду в больницу позже.
Сэйбл знала, что глазеет на него, но не могла остановиться.
Он прямо сказал ей:
— Если бы не сотни пар глаз, я бы поцеловал тебя прямо здесь.
— И я бы тебе позволила, — мягко ответила она.
Он поклонился и ушел.
Верный своему слову, он пришел за ней в конце ее смены. Он держал ее за руку, когда они вместе шли в ноябрьском лунном свете к кострам, где веселье уже было
