Кэндис Проктор - Полуночные признания
Молчание прервал всплеск и ликующий крик Доминика:
– Мама! Посмотри, в сети два краба!
Они отвернулись друг от друга; волшебное очарование, длившееся всего несколько секунд, исчезло.
Потом они сидели в тени ивы и ели вареных крабов, яйца, чуть завядший салат-латук и сыр из корзины для пикников. Подкрепившись, Доминик взял ведро и лопату и направился к воде.
– Думаю, моллюски в двухстворчатых раковинах здесь несъедобны, – сказал Зак.
– Это так. – Эммануэль достала из корзины спелый апельсин и начала его чистить, быстро поворачивая в изящных, но сильных пальцах. – В них слишком много грязи из озера.
– Тогда почему он их ищет?
– В качестве наживки для креветок, – ответила Эммануэль. – Он разбивает их и бросает на дно, а когда снова забрасывает сеть, то вытаскивает креветок, которые приплывают пообедать.
Эммануэль разделила апельсин на дольки, и воздух наполнился приятным ароматом.
– Итак, вы собираетесь показать мне, что хранится в вашем рюкзаке? – поинтересовалась Эммануэль.
Зак повернул голову, чтобы прямо поглядеть ей в лицо. Их глаза встретились. Эммануэль поднесла дольку ко рту, и Зак вдруг обнаружил, что внимательно следит, как она вонзает ровные белые зубы в мякоть. Он откинул крышку солдатского ранца и вытащил обитый медью дубовый ящик.
Эммануэль быстро вдохнула. Недоеденный апельсин так и остался лежать в ее безвольно висящей руке.
– Это набор для убийства вампиров, который принадлежал Филиппу, – прошептала она. – Где вы его нашли?
– В ящике в шкафу его комнаты. Прошлой ночью.
– Но… – Она отрицательно покачала головой и судорожно сглотнула. – Это невозможно. Я все осматривала там в тот день, когда Генри был убит. Ящика не было.
– Но потом вы слышали, что кто-то приходил в ваш дом ночью.
Отложив апельсин, Эммануэль протянула руку к ящику. Майор молча наблюдал, как она откидывает застежки и поднимает крышку. Несколько мгновений Эммануэль молча смотрела внутрь, затем дрожащей рукой дотронулась до того места, где должна была находиться стрела, и перевела тревожный взгляд на майора.
– Вы мне верите?
– Выстрелите из него, – произнес Зак.
– Что?
Он взял арбалет с его бархатного ложа и протянул ей.
– Я хочу посмотреть, как вы будете из него стрелять. – Он показал подбородком на ствол сучковатого старого кипариса, который стоял примерно в двадцати пяти футах. – Похоже, это неплохая цель.
Она могла бы притвориться, что не умеет пользоваться арбалетом, неумело его зарядить и сделать неловкий выстрел. Вместо этого Эммануэль пристально посмотрела на майора, затем с видом опытного арбалетчика натянула тетиву и нажала на спусковой крючок.
Стрела, со свистом рассекая воздух, вонзилась в кипарис с мягким «тванк», которое в окружающей тишине эхом разлетелось по окрестностям.
Глава 20
Зак сидел неподвижно и смотрел на стоявшую перед ним женщину. Внизу, у берега озера, кричали чайки. Налетел прохладный порыв ветра, зашумели тонкие ветки ив; у Эммануэль загнулся край ее шляпы с черной лентой и страусовым пером.
Внезапно Зак поднялся со своего места и направился к дереву, чтобы вытащить стрелу арбалета. Когда он вернулся, то встал настолько близко к Эммануэль, что кончики его сапог коснулись ее пышного бомбазинового платья.
– Кто научил вас так стрелять? – жестко спросил он. – Филипп?
– Да.
Он отрицательно покачал головой, продолжая смотреть ей прямо в лицо. Было видно, что она лжет.
– Угу. А может, Антуан Ла Туш?
– Нет, – поспешно произнесла Эммануэль, но до того, как она опустила глаза, Зак успел заметить промелькнувший в них страх.
– Тогда кто? – Он подошел ближе и наклонил голову так, что между их лицами осталось не более дюйма. – Скажите, черт побери!
Эммануэль испуганно посмотрела на него. По ее зеленым глазам с поволокой было видно, что она колеблется, не решаясь сказать правду.
– Доминик, – наконец произнесла она сдавленным приглушенным голосом. – Он меня научил.
Майор поднял руку со стрелой, наконечник которой ярко сверкал в лучах заходящего солнца.
– На этом?
– Нет. – Она отрицательно мотнула головой. – На похожем арбалете, который был у Филиппа еще в детском возрасте. Вы же не подозреваете Доминика…
Она слегка дотронулась до него; это было простое прикосновение, но майор все понял и отдал ей стрелу.
– Нет.
Выпрямившись, Зак подошел к иве с редкими, низко стелющимися ветвями и посмотрел на мальчика. Доминик уже собрал полную корзину двухстворчатых моллюсков и теперь, сидя на берегу и разбивая раковины, бросал их в слегка волнующееся озеро.
– Филипп охотился с арбалетом, когда был ребенком? – спросил Зак, продолжая пристально смотреть на мальчика.
Эммануэль осторожно положила стрелу в бархатное углубление.
– Да, – произнесла она.
– Я полагаю, вместе со своим кузеном Антуаном. – Зак повернулся. – Почему вы не сказали мне, что этот набор подарил Ла Туш?
Эммануэль медленно выпрямилась; ее лицо сразу поблекло из-за страха.
– Антуан никогда бы этого не сделал.
– Чего этого? Не убил Генри Сантера? Не отравил свою сестру? – Зак подошел совсем близко. – Но ведь кто-то сделал это. И он знал, что Филипп хранит такую штуковину в своей комнате.
– У Филиппа было много друзей. Он мог показать арбалет любому из них.
– И сколько из них знают, как им пользоваться? И у них ведь есть повод для убийства Генри Сантера? Или Клер Ла Туш?
Она отвернулась и в волнении сложила руки.
– Думаете, я не задавала себе этот вопрос – и много раз?
– А что вы можете сказать о Гансе Спирее?
Она резко повернулась.
– Только не он.
– Ярдли?
– Нет!
– Папа Джон?
Эммануэль быстро шагнула вперед, предупреждающе подняв руку, словно желая заставить его замолчать.
– Этого вам даже не следует и предполагать.
Зак с удивлением смотрел в ее испуганные глаза.
– Почему?
– Он неф. Как вы не понимаете? Он беззащитен. При малейшем подозрении его могут повесить.
– Ладно. – Зак постарался говорить спокойнее и ровнее. – Тогда вернемся к Филиппу.
Эммануэль вздернула голову, словно ее внезапно ударили.
– Филипп мертв, – произнесла она громким шепотом.
– А что, если нет?
Майор ожидал, что она тут же примется опровергать его слова. Но вместо этого Эммануэль молча отошла и, опустившись на колени, начала медленно собирать то, что осталось от пикника. Повисла неловкая пауза, которую заполняли скрип качающихся от ветра веток и мягкий шум набегавших на берег волн.
– У Филиппа не было причин для убийства Генри Сантера, – произнесла она, наконец.
