Джоан Вулф - Аннабель, дорогая
Но ничто не вернет те светлые, точно озаренные солнцем годы, когда я черпала душевный покой в уверенности, что Стивен принадлежит мне, а я — ему.
«Главное место в сердце Стивена всегда будешь занимать ты, Аннабель».
Некогда я, как и тетя Фанни, не сомневалась в этом. Но теперь у меня появились сомнения, и этого я никогда не смогу простить ему.
Казалось, я только заснула, а Марианна уже разбудила меня и помогла мне одеться. В столовую я вошла ровно в пять. К этому времени Ходжес, да благословит его Господь, подал на стол кофе и булочки. Сонные Джек и Джаспер уже завтракали.
Я налила себе кофе и выпила его с таким наслаждением, будто это был божественный нектар.
В пять пятнадцать едва начало светать, и мы втроем отправились в конюшню. Вскочив на оседланных лошадей, мы в пять тридцать поскакали на встречу с сэром Мэтью.
Охота на лис — дело благодарное, хотя и не слишком азартное. Каждая молодая гончая сэра Мэтью была в паре со старшей и таким образом перенимала ее повадки. В это приятное утро мы проделали большую часть пути пешком, ведя лошадей на поводу.
Терпение и выдержка, как ничто другое, помогают лошадям привыкнуть к собакам и лесистой местности. Снэп участвовал в охоте весь прошлый сезон, поэтому в отличие от меня и Джека Джаспер чувствовал себя вольготно.
Мы же, сидя на необученных чистокровках, были все время начеку, опасаясь, как бы нервные лошади не лягнули копытами одну из гончих.
Мне всегда очень нравилось охотиться с Джеком. Проявляя ужасное нетерпение к людям, он был исключительно терпелив с лошадьми, и я с удовольствием наблюдала за ним. Молодой жеребец, на которого он сел в это утро, пришелся ему очень по душе, и Джек то и дело повторял: «Этот Аладдин — сущая находка, Аннабель».
Джаспер, также превосходный наездник, еще не избавился от повадок кавалерийского офицера. Впрочем, его властность ничуть не смущала Снэпа, поэтому, глядя на них, я радовалась, как сводня, их взаимной симпатии.
Молодые гончие прекрасно справлялись со своим делом, лошади тоже неплохо проявили себя, и к девяти часам сэр Мэтью объявил, что, по его мнению, обучение прошло очень хорошо. Мы расстались в нескольких милях от Стэнхоупа, сэр Мэтью и мистер Клинтон повели гончих на псарню, а мы направились в Уэстон-Холл.
Мы с Джаспером зашли в столовую и увидели завтракающего Стивена.
— Разве тебе можно вставать? — спросил Джаспер тем грубоватым тоном, которым мужчины обычно выражают свое сочувствие.
— Со мной уже все в порядке. — Стивен взглянул на меня.
Его взгляд глубоко взволновал меня. Чтобы не выказать своих чувств, я направилась к буфету, положила на тарелку еды и лишь потом села рядом со Стивеном.
— Проголодалась? — чуть насмешливо спросил он.
— В отличие от тебя я встала в четыре тридцать.
— У меня совсем нет сил, — с укором ответил он, и мне стало ясно, что он говорит вовсе не о последствиях своего ранения.
Я молча взяла кусок бекона.
Тут появился Адам:
— Никто не хочет посмотреть «Пост»?
Джаспер взял у отца газеты, собираясь почитать за столом.
Вошел Ходжес и подал Стивену конверт:
— Письмо пришло вчера вечером, сэр. Простите, что не принес вам сразу. Была такая суматоха.
Стивен посмотрел на печать.
— Спасибо, Ходжес. — Бросив на меня взгляд, он спросил:
— Не возражаешь, если я прочту?
— Конечно, нет.
В столовой воцарилось молчание, поскольку Стивен читал письмо, а Адам и Джаспер — газету.
Склонившись над тарелкой, я размышляла, почему задержался Джек.
Стивен аккуратно сложил исписанный лист бумаги:
— Завтра в Брайтон прибывает Том Кларксон. Меня просят приехать туда и принять участие в митинге за отмену рабства.
Адам отложил газету:
— Но ты не можешь отправиться в Брайтон, Стивен. Ведь только вчера тебя ранили!
— Я уже хорошо себя чувствую, дядя Адам. — Стивен рассеянно похлопал письмом по столу. Его мысли витали очень далеко отсюда.
— Разве Кларксон собирается не на Венский конгресс? — спросила я.
— Он непременно поедет туда и отвезет петиции с просьбой об отмене рабства. Под ними подписалось более полутора миллионов людей.
Джаспер оторвал взгляд от газеты.
— Цифра, конечно, внушительная, Стивен, но убедят ли в необходимости такого шага петиции одних англичан? Ведь другие народы не высказывались по этому поводу.
Покончив с беконом, я взяла себе чашку кофе.
— Многочисленные митинги и петиции заметно повлияли на наших министров, поэтому отмена рабства станет приоритетным вопросом на мирных переговорах. Кларксон утверждает, что страна с небывалым единодушием высказалась по поводу работорговли.
Слова Стивена, однако, не убедили Джаспера.
Адам же твердо повторил:
— Тебе нельзя отправляться завтра в Брайтон.
Зная упрямство Стивена, я решила не спорить с ним.
— А Кларксон не предлагал тебе отправиться с ним в Вену? — спросила я.
— Нет. По его мнению, я принесу больше пользы нашему делу, находясь в Англии. К тому же такой молодой человек не произведет должного впечатления на венских делегатов.
В его голосе прозвучала знакомая мне горечь.
«Ну почему я так молод?» — с детства повторял Стивен.
— Молодость не мешает занять место в парламенте, — возразила я. — Посмотри на Питта. Он стал премьер-министром в двадцать четыре года.
— Ты собираешься выставить свою кандидатуру на парламентских выборах? — удивился Джаспер.
— Да.
— Вот уж не предполагал, что у тебя такие честолюбивые замыслы, — нахмурившись, заметил Адам. — Вот уже пятнадцать лет депутат от Уэстона Петтигрю, но если хочешь, мы можем выдвинуть его от какого-либо другого избирательного округа.
— Я не хочу быть кандидатом от Уэстона, дядя Адам, и ни за что не стану представителем тори в парламенте. Уэстон же, насколько мне известно, всегда был вотчиной тори.
— Уэстон проголосует за Грэндвила, к какой бы партии он ни принадлежал. Я понимала, что Адам прав.
— Я выдвину свою кандидатуру от кентского поместья дяди Фрэнсиса. А он всегда был последовательным вигом.
— И к тому же крайне немногословным, — усмехнулся Джаспер. — Надеюсь, что новый сменивший его депутат обретет голос. Готов держать пари, что у тебя уже написана первая речь.
— Да, я знаю, что именно сказать, — серьезно ответил Стивен.
Я налила ему и себе кофе из серебряного кофейника:
— Но содержание твоей речи пока секрет?
— Ничуть нет. Я выступлю в защиту билля о регистрации рабов.
— И какая же польза в регистрации рабов? — удивилась я.
— Перепись поможет оценить последствия отмены работорговли на аборигенов, живущих на островах. Мы выясним, не ввозят ли карибские плантаторы новых рабов на острова, нарушая тем самым законы. Уверяю тебя, Аннабель, регистрация рабов даст нам данные, необходимые для освобождения всех черных рабов в британских колониях.
