Джейн Фэйзер - Невеста-заложница
Руфус стоял спиной к лестнице, но обернулся, как только услышат ее шаги. И выразительно поднял густую бровь.
— Тебе нравится? — Декатур не спеша прихлебывал эль из большой глиняной кружки.
— Я всегда верила, что должна была родиться мальчиком, — сказала она. — У меня и фигура не женская. Никаких таких округлостей и всего прочего.
— Ну, насчет округлостей я бы не сказал, — оценивающе заметил Руфус. — Повернись-ка.
Порция повиновалась.
Руфус не спеша скользил взглядом по стройной фигурке. Обтянутые лосинами ноги казались теперь еще длиннее. Жилетка, довольно туго обхватывавшая бедра, была заправлена под ремень, подчеркивавший стройную талию.
— Этот наряд тебе идет, — решительно заявил Декатур, и в его синих глазах мелькнуло едва ли не восхищение.
Порция улыбнулась в ответ с такой радостью, что тронула Руфуса до глубины души. Наверняка за свою жизнь она не очень-то привыкла к комплиментам. Конечно, если только кто-то другой не сподобился ласкать эту невероятно нежную, гладкую кожу и любоваться несгибаемым духом, светившимся во взоре.
— Ну-с, теперь ты одета и мы можем позволить себе прогулку по лагерю. — Он подал пленнице плащ. — Надень его.
— Не пойму, с какой стати мне разгуливать по разбойничьему логову, — выпалила Порция, беря плащ. — Если тебе приспичило разыгрывать гостеприимного хозяина, то могу заверить, что совершенно спокойно обойдусь и без прогулки.
Краткий миг взаимопонимания сгинул без следа. Руфус смерил ее с головы до ног ледяным взглядом.
— Не обольщайтесь на свой счет, мисс Уорт. Эта прогулка имеет совершенно определенную практическую цель. Таким образом я намерен избавить себя от дальнейших хлопот. Потому что вам станет ясно, насколько безнадежна будет любая попытка покинуть лагерь без моего ведома. Отсюда никто не может уйти незамеченным.
— И сколько еще ты намерен держать меня здесь?
— Я пока не решил, — кратко отвечал он.
— Но ведь лорд Грэнвилл не станет платить за меня выкуп. И ты это отлично знаешь.
— Мое решение вовсе не связано с поступками Като.
— Ты меня убьешь? — У Порции пересохло во рту.
— С чего это ты взяла? — нахмурился Руфус.
— Но ведь ты вор и похититель людей. И ты ненавидишь Грэнвиллов. А я — одна из Грэнвиллов, — выпалила она, стараясь не пугаться при виде пламени, которым полыхнули синие глаза, и тонкой жилки, затрепетавшей у него на виске. Повисло Напряженное молчание. Наконец Руфус холодно отчеканил:
— Твои обвинения уже сидят у меня в печенках. Советую тебе думать, что говоришь. Ведь ты ничего обо мне не знаешь. А потому до поры до времени лучше тебе держать рот на замке. — И он повлек ее наружу, грубо схватив за локоть.
Порции приходилось вприпрыжку поспевать за своим разъяренным спутником, который и не подумал придержать шаг. Бесстрастным тоном, за которым явственно угадывалась бушевавшая в нем ярость, Руфус цедил слова, сообщая о том, насколько неприступна горная твердыня, целиком подчиненная своему суровому хозяину.
Все так же стремительно Руфус пересек из конца в конец деревню, даже не потрудившись замедлить шаги, чтобы отвечать на приветствия своих солдат, — он лишь коротко кивал, когда ему салютовали те, кто отрабатывал строевые приемы, точил острия пик или чистил мушкеты. В этом военном лагере не было места для безделья. Порция изрядно смутилась, когда поняла, что не вызывает в солдатах особого любопытства: на них смотрели так, как будто хозяин взял на прогулку свою собаку — и — не более. Неужели же эти люди так привыкли без рассуждений принимать все без исключения поступки Декатура?
Слушая, как он отдает приказания, Порция начинала понимать, отчего воины графа Ротбери относятся к хозяину с таким благоговением.
Он мог прослыть разбойником, главарем шайки таких же отверженных, каким был сам, однако сумел сделать из этой глухой горной деревни настоящий военный лагерь, подчиненный строгой дисциплине. Помнится, даже Джек, при всей своей ненависти к Декатуру, отдавал ему должное как серьезному противнику. Отец возмущался разбойничьими выходками Руфуса и в то же время испытывал невольное уважение к человеку, чью ненависть никогда не стоило сбрасывать со счетов. То же уважение проскальзывало в нарочито безразличном тоне Като, подробно выпытывавшего малейшие подробности дорожного приключения Порции. Маркиз желал знать все о своем заклятом враге.
Порция внезапно сообразила, что эта навязанная ей прогулка по деревне Декатур позволит потом рассказать Като много любопытного. И от этой мысли ей снова стало не по себе. Неужели Декатур разрешил бы ей ознакомиться с системой своей обороны, если бы собирался отпустить восвояси?
— А теперь пойдем на главный пост. — На этот раз суровый тон ее провожатого показался Порции очень даже приятным — он прервал размышления, которые приняли совершенно жуткий оборот… А Руфус указал на дымок, поднимавшийся от сторожевого костра: — Тебя доставили к нам по восточному краю долины. Там на всех перевалах устроены посты, с которых можно следить за передвижениями по Шевиотским горам вплоть до самой границы. Точно такие же посты устроены вдоль русла реки на протяжении десяти миль. В этом ты могла убедиться на собственном опыте.
Порция не удостоила его ответом, и Руфус продолжил:
— Мой кузен, Уилл, распоряжается размещением сторожевых постов и получает рапорты от часовых. Ты уже познакомилась с ним прошлой ночью.
Дорога пошла резко вверх, и Руфус не мог не заметить, как изменилась походка его спутницы: движения стали более свободными, а шаги длинными и стремительными. Она на удивление быстро оценила возможности мужского костюма. Декатур разозлился на себя за то, что вообще обращает внимание на подобные детали.
Когда они предстали перед Уиллом, юноша позволил себе разглядывать юную пленницу с откровенным любопытством — в отличие от простых солдат, встреченных ими в деревне.
— Какой необычный наряд, — заметил он.
— Это все, что мне удалось раздобыть, — пояснил Руфус. — Ее собственное платье пришло в полную негодность после вчерашней ночи.
Уилл кивнул, как будто все понял, в то время как Порция хранила каменное молчание. Совершенно очевидно, что он, подобно Джозефу, был в курсе ее унизительного возвращения с реки. Похоже, об этом знала вся деревня. Руфус снова взял ее под локоть и отвел в сторону от костра.
— А теперь взгляни сама. Видишь сторожевые костры на каждой из тех вершин?
— Ты уже указывал мне на них, — Порция сердито скрестила руки на груди. — Причем не один раз.
— Чтобы быть уверенным, что ты поймешь меня правильно, — холодно процедил он. — Дорогу до дома отыщешь сама. Я и так угробил на тебя уйму времени — пора заняться более важными вещами. — С этими словами Декатур повернулся и направился обратно.
