Под мраморным небом - Джон Шорс
– Правда?
Он приложил палец к моим губам:
– Правда.
Во мне всколыхнулось желание, и я шагнула в его объятия. Он пытался быть нежным, но я ласкала его с исступлением, порожденным страхом, так как, несмотря на его слова, боялась, что наша любовь не продлится долго. Даже у любви есть свои пределы, а судьба может быть как другом, так и врагом. Да, судьба свела меня с Исой, но судьба же лишила меня матери. Неужели теперь она отнимет у меня Ису?
После того как мы насытились друг другом, я устремила взгляд в потолок. Я не упивалась блаженством. Я размышляла, пытаясь придумать, как и где мы можем быть вместе. Не придумав ничего, я стала молиться, чтобы настал такой день, когда мы с Исой сможем воссоединиться и жить вместе как муж и жена.
ГЛАВА 10
Братья
Вскоре после возвращения в Агру для меня начались серьезные испытания. Низаму тайком передали записку, которую он вручил мне. На листе бумаги была нарисована жаба, подписи не было, но я знала, кто прислал записку, и в тот же день, поздно вечером, поспешила к условленному месту встречи в одном из многочисленных коридоров под Тадж-Махалом.
Я пришла рано, отперла железную дверь, которая вела в подвал под сооружением, и оставила ее приоткрытой для Ладли. Когда она появилась, я затворила дверь, и мы пошли по темному коридору. Наконец, сочтя, что мы удалились достаточно далеко от входа, я зажгла фонарь. Но мы по-прежнему не разговаривали, а продолжали кружить по подземному лабиринту, пока не добрались до хранилища. Я заперла дверь и крепко обняла подругу. После своего притворного предательства она перестала работать на строительстве Тадж-Махала. Прошло более года с тех пор, как я последний раз обнимала ее, и теперь мне трудно было разомкнуть объятия. Мы поцеловались, потом опять обнялись.
– Ты выглядишь великолепно, – сказала я на хинди: Ладли действительно с каждым годом лишь хорошела.
– Ты тоже, подружка.
– Как у тебя дела?
– Как у мыши, оказавшейся в одной постели с гадюками. – Ладли кашлянула, так как в воздухе стояла пыль, и торопливо сказала: – Прости, но у нас нет времени на обмен любезностями. Если меня не будет слишком долго, навозный жук что-нибудь заподозрит.
– Про кого ты говоришь?
– Про Аурангзеба, конечно. – Я открыла рот, намереваясь прокомментировать ответ Ладли, но она, нахмурившись, взглядом остановила меня и сказала: – Джаханара, выслушай меня хотя бы раз. Аурангзеб задумал убить Дару, это произойдет через три дня.
У меня по телу побежали мурашки, и, хотя мы были одни, я невольно огляделась по сторонам:
– Каким образом?
– По настоянию твоего отца Аурангзеб с Дарой поедут на север вести с персами переговоры о перемирии. Аурангзеб договорился с бандитами, чтобы те, переодевшись персами, напали на его отряд. Они убьют Дару и еще нескольких человек, а потом отступят. Убрав Дару, Аурангзеб обеспечит себе путь к трону и будет сражаться с персами, а не вести переговоры о мире.
Меня пробирала дрожь, сердце бешено колотилось, но голова оставалась удивительно ясной. Я размышляла над словами Ладли. Я ожидала подобного предательства, но не думала, что это произойдет так скоро.
– Но если ему так не терпится занять трон, почему он просто не убьет отца?
Ладли сплюнула:
– Он не так умен, как ты, Джаханара, но отнюдь не тупица. Он знает, что еще недостаточно силен, чтобы править империей. Знать поддержит Дару, если твой отец умрет. За Аурангзебом армия, и с ее помощью он может взойти на трон. Но он не из тех, кто рискует. Он дождется смерти твоего отца и, если Дары не будет, станет новым императором.
– А что же мои другие братья – Шах и Мурад?
– Пугливы, как котята. Стоят на наших пограничных заставах, не пользуются уважением ни у знати, ни у военных. – Ладли подняла с пола сверчка и посадила его на корзину, чтобы мы ненароком не наступили на него. – Аурангзеб насмехается над ними, Джаханара. Он знает, что единственный, кто стоит у него на пути, это Дара.
– Значит, через три дня?
– Да.
Я села на грязную бочку: хоть голова у меня и была ясная, но ноги подкашивались.
– Тогда я должна убедить Дару... должна убедить его никуда не ехать. И придумать для него толковое оправдание, чтобы Аурангзеб тебя не заподозрил. – Я посмотрела на Ладли, чувствуя, что она что-то не договаривает. – Но почему, почему Аурангзеб делится с тобой своими планами, Ладли? Неужели он настолько тебе доверяет?
Моя подруга обычно не лезла за словом в карман, но сейчас почему-то замялась:
– Потому что... в общем, я поняла, что если я... если я отдамся ему, то со временем выведаю все его секреты.
– Нет! – вскричала я, не веря своим ушам.
– А разве был другой выход? Или ты думала, я могла бы завоевать его доверие, поднося ему сладости?
– Но я никогда не просила...
– Ты не просила, – сердито перебила меня Ладли. – А я что, по-твоему, дура? Сама не понимаю? – Она отошла от меня. – Это просто случилось однажды. Он пришел ко мне, и я ему позволила... позволила сделать так, как он хочет. Я поняла тогда, да и всегда понимала, что смогу быть особенно полезной твоему отцу и тебе, если стану его любовницей.
В свете мерцающего фонаря я потянулась к Ладли. Она опять отступила. Я быстро приблизилась к ней и взяла ее за руку:
– Он тебя обижает?
– А чего еще от него ждать? – резко сказала Ладли, и я поняла, что Аурангзеб ее бьет. – Правда, не часто, – добавила она. – Этот трусливый шакал знает, что у меня хватит смелости его бросить.
– Когда это началось?
– Четыре-пять месяцев назад.
– Так давно?..
– Он часто спрашивает о тебе, – сообщила Ладли. – Я кое-что ему рассказываю, всякие мелочи, от которых ему толку мало. Но он был бы рад, если бы
