Барбара Форд - Рождество в Индии
— Как это странно, — проговорил он.
— Не знаю… Радж… По-моему, это божья работа… Он сначала дал мне что-то, а потом отобрал.
— Но все же у вас есть надежда, миссис Рочестер, Господь любит вас.
Глава 32
Я сидела в большой белой гостиной, ожидая приема губернатора.
Рядом со мной сидел барон Тави и тоже ждал, когда откроется дверь, ведущая в комнату Леона Друкке. Но прошло около получаса, а дверь все не открывалась.
Барон Тави томился, рассматривая других гостей, сидящих здесь же. Тут была сухая дама с густыми рыжими волосами, в углу дремал пожилой индус. Барон Тави повернул лицо в мою сторону и сказал с горькой опустошенностью:
— Теперь все кончено, миссис Рочестер. Мне тоже нужно найти землю для посева культур…
— Но я хочу, чтобы мы остались вместе, — с надеждой произнесла я.
— Нет. Я не могу вам дать никакой земли… То, что вы просите, невозможно…
— Да… это всегда невозможно…
Барон Тави устало опустил взгляд.
— Боюсь, я больше ничем не смогу вам помочь…
— А губернатор?
— Думаю, он ничего не поймет…
— Я тоже мало надеюсь на его поддержку…
Он внимательно посмотрел на меня и спросил, с явным неудовольствием в голосе:
— А где ваш муж?
— Он… скоро приедет.
— Тогда, я считаю, вам лучше просить его, миссис Рочестер.
— Благодарю вас, барон…
В это время дверь, к которой было приковано внимание всех присутствующих, открылась, и оттуда, не глядя ни на кого, вышел толстый идололицый молодой мужчина. Осмотрев беглым взглядом ожидающих, он обратился ко мне:
— Миссис Рочестер? Губернатор к вашим услугам!
Душа моя затрепетала, как бьющийся под ветром осенний лист. Я пересекла гостиную и вошла в просторное помещение.
Губернатор сидел в кресле, его резкие глаза встретили меня холодным уколом. Сложив губы в улыбку, Леон Друкке сухо сказал:
— Прошу садиться, миссис Рочестер.
— Я бы хотела просить вас, — еле слышно начала я, но он сразу же перебил меня.
— Да-да, я слышал о том, что вы хотите уехать… Я знаю, у вас неприятности… У многих теперь неприятности… Я слышал, у вас сгорела ферма.
— Да, — со слезами проговорила я, — значит, вы знаете, о чем я хочу вас попросить?
— Это земля, которую вы хотите получить. Он снова сухо и холодно улыбнулся.
— Вы мне поможете, сэр?! — воскликнула я.
— Простите, миссис Рочестер, — усмехнулся Леон Друкке. — Но это очень сложно, — ни один мускул не дрогнул в его мраморном лице, когда он произнес эти слова. Мне показалось, что они прозвучали в тот миг как приговор моей злосчастной судьбе. Не в силах сдерживать свое отчаяние, я опустилась перед ним на колени, взывая ко всем богам и святыням, и прошептала сквозь душащие меня слезы:
— Ради Бога, спасите, у меня не осталось никого и ничего!
— Вставьте! — крикнул губернатор. — Сейчас же встаньте!
Он подошел ко мне и помог подняться.
— Понимаете, сэр, — с волнением заговорила я. — Здесь сложная страна для женщин, поэтому я прошу вас… вы надежный человек… Мне больше не к кому обратиться…
Леон Друкке молча разглядывал меня. По его неподвижному лицу скользнула тень усмешки.
— Прошу вас, — продолжала я, — давайте обсудим это по-другому… Я потеряла все. Мне очень сложно просить вас… Эта земля принадлежала мне… А теперь мне некуда идти…
Я спрятала свое мокрое от слез лицо в ладонях не в силах более говорить.
Помолчав минуту, Леон Друкке, наконец, сказал:
— Хорошо. Я займусь этим делом… Мы сделаем все, что сможем.
— Неужели?! Вы обещаете мне, сэр? Еще мгновение подумав, перебрав в уме все тайны своего сердца, губернатор ответил:
— Я обещаю вам.
— Спасибо, — сказала я с искренним восторгом. Леон Друкке чуть заметно улыбнулся:
— Надеюсь, вы будете счастливы здесь…
— Я была здесь счастлива, — с горечью отозвалась я.
— Мне очень жаль, что мы не познакомились поближе, миссис Рочестер.
Он кивнул мне, давая понять, что разговор окончен. Со слезами на глазах и с несколько облегченным сердцем я покинула дом губернатора.
Глава 33
Смеркалось, когда наконец я заметила, что уже долго стою перед упакованными вещами, держа в руках раскрытую книгу. Это был любимый томик стихов.
Вполголоса я прочла:
Весной, на рассвете,Я видел в расцветеТе розы, что ныне поникли в пыли;Познавшие гореВ забвенье, в позоре —Былые владычицы щедрой земли.Сияли бутоны,Как перлы короны,Как россыпь алмазов весенних дождей,Но свянули, сгнилиЦветы, что пьянилиСвоим ароматом просторы полей.Взираю в печалиНа все, что вначалеМеня покоряло своей красотой, —Она ненадежна,Пред горем — ничтожна,Вдвойне — на закате дороги земной.И пляски, и пеньеУносит мгновенье,Рыданий и скорби приходят часы.День краток, он прожит —Цветы уничтожит,Как легкие капли рассветной росы.И сердце грубеет,И разум слабеет,Печаль, словно зимний туман, глубока.Смежаются очиВ предчувствии ночи —И жизнь отлетает, как запах цветка.
Этот вечер был не таким, как всегда. Он не был ни ярким, ни сверкающим. Небо было мягким и тихим. Одна за одной на нем появлялись звезды.
Чем меньше оставалось времени до моего отъезда в Англию, тем сумрачней становилось на душе, тем больше сжималось мое сердце…
«Куда же я вернусь? — думала я. — Кто ждет меня там? Англия стала мне чужой. Но разве не безрассудна моя любовь к Джону?»
И вновь я вспоминала самые счастливые минуты нашего путешествия, прежде чем расстаться с ними навек…
Я подумала, что к тому времени, когда вернусь в Англию, там, наверное, уже наступит осень… Мне не доставляли никакой радости мысли о сумрачных пейзажах моей родины, все мое существо было полно Индией…
Вдруг я услышала за спиной знакомый голос:
— Джен… Я ничего не знал об этом… Я недавно пересек границу.
Нет, это не было игрой воображения. Не было видением или сном. Сердце мое упало с высоты.
— Джон, — прошептала я, — да… это случилось здесь… И теперь я упаковала все вещи… Я обанкротилась, Джон… И была вынуждена просто просить у них деньги. Я ходила к губернатору…
Джон взял меня за плечи и прижал к себе. Глубокая складка перерезала его высокий лоб.
— Я помогу тебе, Джен, — сказал он.
— И тогда ты оставишь меня рядом с собой? — я горько улыбнулась в ответ на его слова. — Нет, Джон, я хочу стоить хоть чего-то сейчас…
