Барбара Картленд - Зов любви

— И она… согласилась? — с дрожью в голосе спросила Лалита.

— У нее не было выбора, — отозвался супруг, и по его тону девушка поняла, как он был разгневан.

— Я проводил ее до пристани, — стараясь сдерживаться, рассказывал его светлость. — Судно было готово к отплытию и уже стояло на середине реки. Последних пассажиров, среди которых была и миссис Клементе, доставляли к борту корабля на лодке. Я продолжал следить за ней, чтобы точно знать, что она не пустилась на очередную грязную хитрость. Но, как только лодка достигла борта судна и сверху спустили веревочную лестницу, миссис Клементе выбросилась из лодки.

Лалита вскрикнула.

— Было время отлива, но ни миссис Клементе, ни ее соседи по лодке судя по всему не умели плавать…

— Она утонула! — одними губами прошептала Лалита.

— Спасти ее было невозможно. Ее быстро уносило волнами прилива на середину реки, и прежде чем кто-либо понял, что случилось, тело миссис Клементе скрылось под водой.

Лалита не могла прийти в себя. Лорд Ротвин нежно обнял ее и прижал к себе.

— Кошмар кончился! Вам больше нечего бояться! Теперь я знаю, кто вы, я знаю, что ваш отец был уважаемым человеком, а вашу мать нежно любили все соседи.

Лалита чуть слышно всхлипнула.

— Они оба хотели бы видеть вас счастливой, и обещаю — вы будете счастлива.

— А Софи? Что случилось с Софи?

Лалите показалось, что лорд Ротвин весь сжался, перед тем как ответить:

— Сначала я хотел заставить Софи уехать вместе с матерью, но затем, принимая во внимание, что когда-то она была дорога мне, я дал ей позволение выйти замуж за сэра Томаса Вернсайда.

— Но… как она сможет… он ужасен…

— Она согласилась, — успокоил жену лорд Ротвин. — Кроме того, Вернсайд признался мне, что он больше не имеет ни сил, ни средств, чтобы жить в Лондоне, поэтому он заберет жену в свое поместье на севере страны и вряд ли он когда-нибудь приедет сюда.

Лалита, помолчав секунду, сказала:

— Но… ведь вы… любите ее… Она такая… красивая… Через довольно продолжительное время лорд Ротвин ответил:

— Вчера вечером я спросил вас, что вы считаете более красивым, шедевр Рубенса, который висит над камином, или наброски, которые я вам подарил. И вы сказали мне, что эти карандашные наброски вдохновляют вас и вы душой чувствуете их.

— Да, — согласилась Лалита. — Именно так я и сказала.

— Так вот, я купил эти наброски, потому что каждый из них напоминал мне вас.

— Меня?

— В них так много недосказанного, так много того, что на первый взгляд незаметно, — попытался объяснить сэр Ротвин. « Бегущая юность» — это радость жизни, это то состояние, в котором вы пребываете сейчас, когда вы поправились. А пейзаж отражает состояние вашего ума. У ангела, написанного Леонардо да Винчи, одухотворенное, мистическое лицо, глядеть на которое никому не может наскучить.

— Я не… понимаю…

— Не понимаете, что я говорю вам, дорогая? — мягко переспросил лорд Ротвин. — Я говорю вам, что вы самый красивый человек, которого я когда-либо видел, что красота ваша пленяет и вдохновляет меня и что мне никогда не наскучит смотреть на вас.

— Этого не может быть! — заявила Лалита. — Не может быть, чтобы вы все это сказали… мне.

— Неужели вы так и не поняли, что… я люблю вас? — нежно глядя на жену сверху вниз, спросил лорд Ротвин.

Неожиданный румянец залил ей щеки. Его светлость продолжал:

— Когда я понял, как плохо с вами обращались, я решил, что мне просто жаль вас. Одновременно я чувствовал необходимость помочь вам прийти в себя, восстановить свое здоровье и обрести душевные силы. Я подсознательно чувствовал, что под зияющими шрамами и ранами скрывается нежная и трепетная душа, бесценное сокровище.

Лорд Ротвин еще крепче прижал к себе Лалиту и продолжал:

— Вы взывали ко мне о помощи, Лалита, и этот зов не просто исходил из вашего сердца, это был зов любви.

— Вы… уверены? — запинаясь, спросила Лалита. — Вы абсолютно уверены? Или, может быть, я грежу?

Он улыбнулся, услышав детские нотки в ее голосе.

— Нет, вы не грезите, моя дорогая, но я просто боялся напугать вас своими признаниями еще больше, чем вы были уже напуганы. Я люблю вас и не хочу в третий раз рисковать своей любовью!

Лалита посмотрела ему прямо в глаза и поняла, что он говорит чистую правду.

— И единственная гарантия моему спокойствию, Лалита, ваше постоянное со мной пребывание — день за днем и ночь за ночью, вы ведь моя жена.

Лорд Ротвин не услышал ответных слов, он слышал только биение ее сердца через тонкую ткань своего шелкового халата.

Он осторожно притронулся пальцем к ее подбородку и повернул лицо жены к себе.

— Я люблю вас, дорогая, — прошептал лорд Ротвин на ухо Лалите. — А теперь скажите, какие чувства вы испытываете ко мне?

— Я люблю… вас. Я думаю, я люблю вас с тех самых пор, когда вы впервые поцеловали меня, но я никогда не мечтала… не надеялась на то, что вы можете полюбить меня.

— Я не мог забыть прикосновения ваших губ, — сказал лорд Ротвин. — Они были мягкими и, я бы сказал, испуганными, но даже тогда я понял, что ваш поцелуй отличался от прочих, изведанных мною ранее. — Он склонил свою голову к ней и мягко спросил: — Нельзя ли убедиться, не ошибаюсь ли я?

Ее губы были уже готовы для поцелуя, и когда он нашел их, Лалита почувствовала, что вся сила ее любви принадлежит супругу, что его поцелуй был сродни прикосновению к чему-то божественному. Она всегда грезила об этом, но никогда не допускала мысли о том, что это может с ней произойти.

Губы ее супруга, вначале мягкие, стали потом все более и более требовательными. Почувствовав, что Лалита откликается на его поцелуи и ласки, что ее тело вздрагивает в такт его, он стал еще более властным.

Оторвавшись от возлюбленной, лорд Ротвин заглянул ей в лицо и увидел, что оно окрашено печатью неземной красоты.

— Моя бесценная! Моя дорогая! — сказал он низким бархатным голосом. — Я сделаю вас счастливой, я буду вашей защитой и опорой, отныне ничто не сможет омрачить вашу жизнь.

— Я люблю вас, — шептала Лалита. — Но вы такой… замечательный, такой блестящий… Я боюсь… не оправдать ваших надежд!

Лорд Ротвин улыбнулся.

— Вам не следует этого опасаться! Вы мне нужны, как прежде не была нужна никакая другая женщина.

Прочитав немой вопрос в глазах супруги, он продолжал:

— Женщинам всегда было от меня что-то нужно, но когда я чувствовал себя готовым дать им требуемое, я всегда чувствовал, что что-то важное ускользает из отношений. И вот, когда мы с вами принуждены были коротать ночь в хижине дровосеков, я понял, что это было.

— И что же это было? — искренне поинтересовалась Лалита.