Виктория Холт - Загадочная женщина
Под конец она заключила:
– Я была бы рада, мисс Бретт, если вы согласитесь принять эту должность и приступите к работе как можно скорее. Было бы желательно, если бы мы пришли к тому же соглашению, что и с мисс Ломан. Вы будете сопровождать ребенка до родины его матери, и, если вы не пожелаете остаться там, вы вернетесь в Англию за мой счет. Так как гувернантка уже уволилась, замена требуется как можно быстрее.
– Я понимаю, леди Кредитон, и через день – два сообщу о своем решении.
– Вашем решении?
– Мне необходимо привести в порядок дела. Полагаю, что на это у меня уйдет почти месяц.
– Хорошо, но решить вы можете и сейчас. Предположим, я соглашусь ждать месяц?
– В таком случае…
– Договорились. Но, мисс Бретт, я надеюсь, что вы приступите к работе как можно раньше. Так… неудобно, что ребенок без гувернантки. Я не требую рекомендаций, так как за вас поручилась сестра Ломан.
Мне дозволили удалиться. Я вышла из комнаты, слегка ошеломленная.
Она решила за меня, но совершенно ясно, что этого бы не произошло, если бы я сама не хотела того же.
К чему обманывать себя? Я знала, что соглашусь на это место, как только Чантел предложила мне его.
Из «Дома Королевы» я выехала в середине октября. Все вопросы были разрешены. Оставшуюся мебель я продала с большим убытком. Осталась лишь знаменитая кровать как семейная достопримечательность, которую продавать нельзя никогда. Новые жильцы заселятся на следующий день после того, как я перееду в замок, оставив ключи у агента по перепродаже домов.
Я бродила по пустым комнатам; у меня возникло ощущение, будто я никогда не видела их раньше. Какие они красивые с высокими резными потолками, на которые мало кто обращал раньше внимания; с восхитительными небольшими нишами, заставленными в прошлом до такой степени, что их было просто не видно; с чуланом и кладовкой, которые наконец стали тем, для чего они предназначены. Я была уверена, что новые жильцы полюбят дом. Мы дважды встречались с ними, и по восхищению, горящему в их глазах при виде панелей, расписанных елочкой, наклонных полов я поняла, что они станут лелеять дом.
Я собрала чемоданы, каждую секунду мог подъехать экипаж. Я еще раз обошла дом. Зазвенел колокольчик. Прибыл экипаж.
Оставив старую жизнь, я шагнула к новой.
Я в третий раз приехала в замок. Правда, два предыдущих посещения были совсем иными, тогда я лишь заходила сюда, теперь же замок станет частью моей жизни.
Меня встретил Бэйнс и тут же передал меня Эдит. Со стороны Бэйнса это был милостивый жест, он сделал его не только благодаря тому, что я была подругой Чантел, но и потому, что у меня работала Эллен, которая, как я предположила, хорошо отозвалась обо мне.
– Надеемся, вам будет здесь удобно, мисс Бретт, – произнесла Эдит. – Если вас что-нибудь не устроит, обратитесь ко мне.
Она вела себя так же чопорно, как и Бэйнс. Поблагодарив ее, я ответила, что уверена, что за время пребывания в замке мне будет удобно.
Я сказала правду. Ведь примерно через месяц мы уезжаем.
Моя комната находилась в башне, которую мне уже описала Чантел. Башня Стреттонов. Здесь живут больная, истеричная Моник, и мой питомец.
Я оглядела комнату. Она была большая, уютная и застелена коврами. Кровать была на четырех столбиках и с пологом, маленькая, без занавесок, раннего георгианского стиля. В комнате стояли сундук довольно тяжеловесного нормандского периода, два стула того же времени, что и кровать, и кресло. Кроме того, в комнате были альков, совершенно идентичный ruele французских замков, стол с зеркалом, сидячая ванна и туалет. Мне будет здесь удобнее, чем в «Доме Королевы».
Как только Эдит вышла, ко мне заглянула Чантел. Усевшись на кровать, она засмеялась.
– Ты, и правда, здесь, Анна. Просто потрясающе: все поворачивается так, как того я хочу.
– Ты думаешь, у меня получится? В конце концов, я никогда не общалась с маленькими детьми. Может быть, Эдвард меня возненавидит.
– Во всяком случае он не станет презирать тебя, как бедную старушку Беддоуз. У детей уважение надо завоевывать. Привязанность появится потом.
– Уважение? За что этому ребенку меня уважать?
– Ты для него будешь всезнающей и всемогущей.
– Тебя послушать, я – божество.
– А я так и думаю. Но сейчас я горжусь собой. Мне кажется, нет ничего, чего бы я не добилась.
– Почему? Потому что тебе удалось устроить подругу на вакантное место?
– Ну, Анна, пожалуйста. Не будь столь прозаичной. Дай мне немножко понаслаждаться своей властью. Властью над леди Кредитон, которая воображает себя королевой на соверене.
– Тогда ей надо спуститься на землю.
– Анна, как хорошо, что ты здесь! Ты только подумай… мы поедем на другой конец света… вместе. Разве ты не рада?
Я призналась, что рада.
Открылась дверь, и заглянул Эдвард.
– Входи, малыш, – закричала Чантел, – познакомься со своей новой гувернанткой.
Он вошел, у него горели глаза от любопытства. Да, он воистину сын капитана. Те же глаза, чуточку приподнятые в уголках. Я заволновалась. Как бы я была счастлива, если бы это был мой сын.
– Здравствуй, – вежливо сказала я, протянув ему руку. Он мрачно пожал ее.
– Здравствуйте, мисс… мисс…
– Бретт, – подсказала Чантел.
– Мисс Бретт, – повторил он.
Он был развит не по летам. Наверное, до сих пор его жизнь была довольно необычной. Жил себе на острове, куда мы собирались ехать, и вдруг его привезли в Англию.
– Вы будете меня учить? – спросил он.
– Да.
– Я очень умный, – сообщил он. Чантел рассмеялась.
– Эдвард, об этом должны судить другие.
– Я сам все знаю.
– Ты слышишь, Анна, он уже решил, что он очень умный. Тебе будет намного легче.
– Посмотрим, – заметила я.
Он, настороженно разглядывал меня.
– Я поплыву на корабле, – проговорил он. – На большом корабле.
– Мы тоже, – напомнила ему Чантел.
– А учиться я буду на корабле?
– Ну, конечно, – вставила я. – Зачем я тогда пришла?
– Я пойду на капитанский мостик, – сказал он, – если будет кораблекрушение.
– Ради Бога, не говори о таких страшных вещах, – воскликнула Чантел и обратилась ко мне: – Теперь, когда ты познакомилась с мастером Эдвардом, пойдем, я познакомлю тебя с его мамочкой. Ей не терпится увидеть тебя.
– Правда? – спросил Эдвард.
– Конечно, ей очень хочется познакомиться с гувернанткой ее дорогого сыночка.
– Я не ее дорогой сыночек… сегодня. Только иногда. Его слова подтверждали сказанное Чантел о его матери.
С сыном его я познакомилась, теперь очередь за его женой.
Чантел проводила меня к ней. Она лежала на кровати, при виде ее я непонятно почему почувствовала горечь. Она лежала, откинувшись на подушку, отделанную кружевами; поверх ночной рубашки она носила шелковую с кружевами кофту. На щеках легкий румянец, в темных глазах блеск. Она тяжело и с трудом дышала.
