Шерри Томас - Ночные откровения
* * * * *
Вир не ожидал ее прикосновения. И уж тем более не ожидал, что ощущение окажется таким родным и знакомым.
Некоторое время спустя Элиссанда сняла шляпку и пристроила голову ему на плечо. Маркиз открыл глаза, чтобы напомнить себе, что это всего лишь леди Вир, ставшая его женой путем обмана и принуждения. Но, даже когда он посмотрел на ее блестящие волосы и прислушался к тихому, ровному дыханию, ничто не смогло умалить сладости нечаянного полуобъятия.
Его мнение о лицемерке окончательно и обжалованию не подлежит. Кое-какие смягчающие обстоятельства не стоят внимания. Сближение между ними нежелательно и невозможно.
К удивлению Вира, следующим, что он почувствовал, было торможение поезда в Лондоне и тихие оклики Элиссанды, пытавшейся пробудить мужа от глубокого сна.
Сойдя с поезда, супруги сели в присланную за ними коляску и направились в городской дом маркиза, оставленный ему покойным дедом со стороны матери, при жизни слывшим одним из богатейших людей Британии.
Мистер Вудбридж приобрел этот дом с намерением снести его, выстроив на участке особняк повыше и побольше, но умер раньше, чем нанятый архитектор успел претворить претенциозные планы в жизнь. Вир, не видевший никакой необходимости в чем-то повыше и побольше, не стал менять конструкцию здания, ограничившись тем, что усовершенствовал водопровод и провел электричество и телефон.
Городской дом находился как раз на полпути между Гросвенор-сквер и Беркли-сквер. Это было величественное строение в классическом стиле, с устремленными ввысь ионическими колоннами и фронтоном с изображением Посейдона в запряженной морскими конями колеснице.
Приподняв вуаль, леди Вир окинула взглядом солидный особняк. Маркиз обрадовался, что с лица жены уже сошли припухлости от ударов.
– Это не «Савой», – сказала она.
– Ну да, это мой дом.
– Но ведь тетя еще в гостинице. Нужно забрать ее, если мы собираемся остановиться тут.
– Она уже здесь. Разве вы запамятовали, еще утром я сказал, что миссис Дилвин отвезет больную домой, как только тетя отдохнет?
– Вы ничего подобного не говорили.
Конечно, не говорил. Вир даже не собирался предоставлять миссис Дилвин в распоряжение ее тети. На самом деле, он намеревался держать жену вместе с ее немощной родственницей подальше от своего жилища и от остальных сфер своей жизни. Но теперь не оставалось другого выхода, кроме как привезти обеих женщин сюда.
Он похлопал Элиссанду по руке:
– Это вполне объяснимо, дорогая. Вы были немного не в себе сегодня утром – а все из-за сотерна. Пойдемте, прислуга ждет знакомства с вами.
Как только все слуги были представлены, жена захотела повидать тетю. Миссис Дилвин сопроводила ее наверх, подробно отчитываясь о проведенном миссис Дуглас дне.
Оставшийся внизу Вир, прежде чем подняться следом, просмотрел пришедшую в его отсутствие почту. По взаимной договоренности они с Холбруком избегали встреч в обществе или визитов друг к другу. Но агенты являлись членами одного и того же клуба. Сегодня Виру будет быстрее самому разыскать Холбрука в клубе, а для этого нужно переодеться в вечерний наряд.
Миссис Дилвин и маркиза стояли в коридоре под дверью хозяйской спальни.
– Может, мне вечером принести для вас обратно одну из рубашек миссис Дуглас, мэм? – спросила экономка.
Супруга нахмурилась – несвойственное ей выражение лица.
– В чем проблема? – поинтересовался маркиз.– Все ли в порядке с вашей тетей?
– Благодарю вас, она благополучна. И нет никакой проблемы, – ответила Элиссанда. – Просто я забыла уложить свои ночные рубашки, а все сорочки миссис Дуглас только что отдала в стирку.
– А что случилось с ее сорочками?
– Все до одной пропахли гвоздичным маслом. А тетя его не переносит, как и я.
– Вы правы, – заметил Вир, – никакой проблемы здесь нет. Я одолжу вам сегодня одну из своих. Они-то уж точно не пахнут гвоздичным маслом.
Прошло две секунды, прежде чем жена просияла улыбкой и ответила:
– Спасибо, но мне не хотелось бы затруднять вас, сэр.
Целых две секунды – а ведь прежде ее улыбка вспыхивала почти мгновенно.
Элиссанда боялась, что муж посягнет на нее.
В поезде, когда супруге требовалось утешение, она по собственной воле прикоснулась к нему. А когда уснула, приклонив голову к его плечу, Вир, вдыхая ее нежный и сладкий аромат, подумал…
Понадеялся, что больше не вызывает в ней отвращение.
Самое смешное, что он не собирался притрагиваться к жене. Предлагая очевидный выход из положения, Вир не намеревался воспользоваться ситуацией. Он послал бы миссис Дилвин принести рубашку из гардеробной.
Но несоразмерная реакция Элиссанды заставила его внутреннее «я» поднять очередной камень.
– Нет-нет, какое там беспокойство, – уверил он. – Идемте со мной.
Маркиз направился к себе в спальню, не оставив жене иного выбора, кроме как последовать за ним. Стягивая на ходу пиджак, Вир прошествовал в гардеробную.
– Кстати, вам понравился ваш новый дом? – поинтересовался он, снимая жилет и оглядываясь на Элиссанду.
– Очень понравился, – улыбаясь, ответила она. – Очень красивый дом.
Да, следует признать, им неплохо удается изображать приязненные супружеские отношения.
– А как миссис Дилвин? Справляется?
– Более чем, – по-прежнему улыбаясь, жена, тем не менее, остановилась перед порогом.
– Зайдите и выберите сами.
– О, я уверена, что выбранная вами прекрасно подойдет.
– Глупости, входите же.
Элиссанда продолжала улыбаться, но перед тем как шагнуть в гардеробную, глубоко вдохнула.
Лорд Вир стащил через голову рубашку. И тут улыбка изменила ей.
У него не всегда были такие мускулы. Но на дворе стоял конец лета, а маркиз находился в Лондоне с середины апреля и каждодневно преодолевал в плавательном клубе по три мили. Так что сейчас он, пожалуй, достиг своей наилучшей физической формы. И, будучи в такой форме, имел довольно устрашающий вид.
Комната была загромождена полками, шкафами и сундуками, что делало ее укромной и обособленной. Элиссанда замерла, прислонившись спиной к комоду. Подойдя к жене, Вир положил руку рядом с ее плечом и какой-то миг постоял так – он и правда не мог отказать себе в удовольствии немного поиздеваться – прежде, чем снять с пальца кольцо и бросить на стоявший на комоде поднос.
– Ну, давай, – мягко сказал маркиз.
Элиссанда сглотнула.
– Ты же настаивала, что хочешь сама выбрать сорочку. Давай, выбирай.
В глазах жены он видел порыв поправить его, возразить, что она ничего подобного не говорила, что это его приказание. Но Элиссанда ограничилась покорным:
