Лора Лэндон - Одержимый любовью
Об этом ей не надо было просить дважды. Губы Джонаса коснулись ее губ.
Их прикосновение было мягким, нежным и волнительным для них обоих. Джонас не хотел, чтобы их ласки вышли из-под контроля. Он не хотел, чтобы страсть, овладевшая им, когда он держал Селию в своих объятиях, захватила его до такой степени, что он уже будет не в состоянии сдержаться. Селии эти правила тоже были хорошо известны. Меньше всего Джонасу хотелось, чтобы она чувствовала себя обязанной выйти за него замуж после всего случившегося.
Селия прильнула к нему всем телом, и Джонас крепко прижал ее к себе. Она обняла его за шею и страстно, нисколько не уступая в этом Джонасу, отвечала на его поцелуи. С каждым разом поцелуи Селии становились все глубже, пока сбивчивое дыхание обоих не разожгло в Джоне такой огонь желания, с которым он боялся не справиться.
Господи, он так хотел ее! Он хотел, чтобы она была в его объятиях, в его постели, в его жизни. Хотел, чтобы она стала его женой, его подругой, на всю жизнь и после смерти.
Джонас целовал ее страстно и требовательно, и Селия отвечала ему тем же.
Язык Джонаса проник к ней в рот, и Селия ответила на его вторжение с такой пылкостью, что желание, нараставшее в нем с каждой секундой, грозило выйти из-под контроля. Селия запустила пальцы в его шелковистые волосы и с каждой секундой все больше таяла в его объятиях. Близость ее тела стала испытанием для Джонаса, и его решительный настрой держать свою страсть в узде растворился без следа.
Боже, как он ее хотел! Но нет, это невозможно. Он предпочел бы, чтобы у нее был выбор и чтобы на этот выбор не влияло чувство вины из-за содеянного. Если она в итоге выберет себе в мужья кого-то другого, то Джонас хотел, чтобы в брачную постель она отправилась девственницей.
Не дав себе времени на обдумывание, Джонас оторвался от губ Селии, продолжая удерживать ее в теплом коконе своих объятий.
– Нет, Джонас. Не останавливайся.
Сбившееся дыхание Селии щекотало ему щеку. Она смотрела на него горящими страстью глазами. В ее смелых прикосновениях таилось желание, которое еще больше разжигало страсть Джонаса.
Джонас не успел остановить ее, она подняла руки, обняла за шею и, наклонив его голову, приблизила его лицо вплотную к своему и поцеловала.
– Люби меня. Займись со мной любовью, – задыхаясь, хриплым шепотом сказала она.
– Мы не можем.
– Мы можем.
Торопливый топот отрезвил их, и они рывком отпрянули друг от друга.
– Я боялась, что застану именно эту сцену, – вбежав в комнату, заявила Аманда. – Какой самый краткий путь в сад?
Джонас отступил от Селии и поправил воротник рубашки. Он сомневался, что выглядит сейчас подобающе, и, судя по отчаянному взгляду Аманды, понял, что необходимо взять себя в руки.
– Что случилось, Аманда? – спросила Селия, пытаясь привести в порядок прическу.
– Твой брат висит у меня на хвосте. Надо, чтобы он обнаружил нас в любом другом месте, но только не здесь, – указала она на кровать.
Джонас повел их к двери, выходившей на черную лестницу, по которой они спустились на первый этаж. Там Джонас проводил дам в библиотеку, из которой через огромные стеклянные двери они попадали на террасу. Там уже был установлен стол со стульями, где все и расселись.
– Вам что-нибудь нужно, милорд? – послышался из дома голос Банди.
– Да, Банди, чай. И пирожные, если на кухне что-то осталось от ленча.
– Сию минуту, милорд.
– И четыре чашки, – добавил Джонас.
– Да, милорд.
– Мне помнится, ты заверяла, что Хардли не будет целый день, – пытаясь выровнять дыхание, с укоризной взглянула на Селию Аманда. – После твоего отъезда не прошло и пятнадцати минут, как он появился в доме.
– Он заявил, что дома его не будет до самой темноты, – попыталась защищаться Селия.
– Ну, он передумал. Или расставил ловушку, – немного подумав, добавила Аманда, – и мы все в нее попались.
Джонас с улыбкой откинулся на спинку стула. Это было редкое удовольствие – наблюдать, как две заговорщицы препираются друг с другом по поводу неудачной авантюры.
Времени для дальнейших обвинений у них не осталось, потому что звуки тяжелых шагов известили о приближении Хардли.
– Его светлость герцог Хардли, – объявил Банди.
– Хардли, давай присоединяйся к нам, – встал, встречая его, Джонас. – Мы как раз собираемся пить чай.
Хардли проигнорировал приглашение Джонаса к столу и внимательно посмотрел на сестру.
– Я помню, ты, Сесилия, уверяла меня, будто леди Аманде нездоровится, и ей необходимо отдохнуть. Вряд ли то, что здесь происходит, можно назвать отдыхом.
– Это моя вина, ваша светлость, – заявила Аманда, но Хардли резко отмахнулся, не дав ей закончить.
– Вина всегда ваша, леди Аманда, но я не оставляю надежды, что моя сестра поймет, что нельзя давать себя в обиду и соглашаться с каждым вашим неудачным планом.
– Подождите минутку…
Ситуация становилась взрывоопасной. Пока ничего не случилось, Джонас решил, что пора вмешаться.
– Твоей сестре пришла в голову мудрая мысль. Она подумала, что леди Аманде не помешает прогулка на свежем воздухе, и они отправились прогуляться. В конце концов, мы соседи, и они зашли посмотреть, как продвигаются работы.
Хардли с неприязнью посмотрел на Джонаса.
– Садитесь, ваша светлость. Я приказал принести чай. Его принесут с минуты на минуту.
Хардли немного помялся, но в конце концов уселся между Селией и леди Амандой. Когда принесли чай, леди Аманда разлила напиток по чашкам, и за столом потек мирный разговор о погоде и сельхозугодьях.
Джонас с облегчением вздохнул. Наверное, все-таки возможно в присутствии Хардли вести обычную светскую беседу.
Они уже почти закончили пить чай, когда вновь появился Банди с письмом на подносе. Джонас взял письмо и открыл его.
– Это приглашение, – объявил он. – Похоже, через неделю здесь состоится бал, и мы все приглашены.
– О! – улыбнувшись, воскликнула Селия. – Как интересно. Я с юности не бывала на местных балах.
– Я тоже, – присоединилась леди Аманда.
– Через неделю? – уточнил Хардли. – Я надеялся вернуться в Лондон в течение недели.
– Это невозможно, ваша светлость, – возразила Селия. – Я не сомневаюсь, что местные жители спланировали это событие так, чтобы оно совпало с нашим пребыванием здесь. Они никогда нам не простят, если мы уедем раньше, чем состоится бал.
Хардли ссутулился, и Джонас понял, что он разочарован. Ему не хотелось оставаться еще на неделю, но, с другой стороны, он и с самого начала не хотел сюда ехать.
