Барбара Картленд - Ах, Париж!
— Я обещаю, — заверила его Гардения. — Но чем я могу помочь?
— Если вы сделаете в точности то, что я вам скажу, — ответил барон, — ваша тетя сможет узнать, что же написано в этих письмах.
— Но я не могу их расшифровать! — сказала Гардения. — Я не знакома ни с кем, у кого бы мог быть ключ к этому шифру.
— Напротив, у вас есть такой знакомый! Это лорд Харткорт! — почти торжествующе провозгласил барон.
— Вы хотите, чтобы я попросила его помочь расшифровать эти письма? — спросила Гардения.
Барон в ужасе воздел руки к небу.
— Нет, нет, тысячу раз нет! Как можете вы быть такой глупой и нечуткой? Разве вы не понимаете, что, если лорд Харткорт узнает о том, что Дэвид использует в письмах к вашей тете военно-морской шифр, это будет иметь катастрофические последствия. Он может даже направить рапорт капитану корабля, на котором служит Дэвид. Какое бы наказание ни нес Дэвид сейчас, это пустяк по сравнению с тем, что будет, если узнают, на какие крайности он пошел, чтобы установить связь с внешним миром.
— Да, теперь я начинаю понимать, — сказала Гардения.
История, рассказанная бароном, казалась ей вполне логичной.
— Все, что от вас требуется, — это заглянуть в книгу, в которой лорд Харткорт хранит военно-морской шифр.
— А откуда вы знаете, что она у него есть? — спросила Гардения.
Барон снисходительно улыбнулся:
— Дитя мое, всем известно, что в обязанности лорда Харткорта в его новой должности входит расшифровка всех телеграмм и писем, которые приходят в посольство.
— Понятно, — сказала Гардения. — Значит, если мы сможем добраться до этой книги, мы прочтем письма Дэвида?
— Совершенно верно, — ответил барон.
— Но как я смогу добраться до нее? — озадаченно спросила Гардения. — Надо полагать, он не возит ее с собой на вечеринки.
— Разумеется, она лежит в его квартире в посольстве, — ответил барон.
Ей казалось, что барон говорит вздор и что все его предложения бессмысленны.
— В этом и состоит основная трудность, — признал барон. — Потому я и прошу вас, ради вашей тети, отправиться на квартиру к лорду Харткорту.
Гардения вскочила с места.
— Безусловно, я этого не сделаю, — быстро сказала она. — Не представляю, как вы только могли предложить мне такое! Я знаю, что моя мама никогда бы не позволила мне отправиться одной на квартиру к мужчине, и я уверена, что тетя Лили также не одобрила бы это. Боюсь, что вынуждена ответить вам отказом!
Барон также поднялся.
— Мне очень жаль, — медленно произнес он. — Я думал, что вы привязаны к вашей тете. Мне казалось, что вы благодарны ей за все, что она сделала для вас с момента вашего приезда в Париж, когда вы, безутешная сирота, собирались поступить в услужение гувернанткой или компаньонкой. Но я ошибся. Молодые неблагодарны и заняты только собой. Мне казалось, что вы не такая, как все.
— Это нечестно! — горячо вскричала Гардения. — Вы знаете, что я бы с радостью помогла тете, если бы это было в моих силах! Вы знаете, что я ей очень благодарна за все. Но как я могу отправиться одна на квартиру к мужчине? И что подумает лорд Харткорт?
— Лорд Харткорт ничего не узнает, — ответил барон, — но давайте не будем больше об этом говорить. Вы правы, а я не прав. Я просто старый глупец, который не может спокойно видеть женские страдания, а я знаю, как глубоко страдает ваша тетя. Забудьте, не стоит больше упоминать об этом. Будем считать, что этого разговора не было.
Он сделал движение, как бы намереваясь уйти.
— Вы сказали, что лорд Харткорт ничего не узнает? — тихо спросила Гардения. — Но как это возможно?
— Ну, он, конечно, может узнать, — признался барон, — но в тот момент его не будет дома. Он узнает об этом лишь позже и не придаст этому значения.
— Не представляю, как это можно сделать, — с сомнением сказала Гардения.
— О, у меня есть очень простая идея, — заверил ее барон. — Но ведь вы сказали, что не хотите помочь вашей тете.
— Я этого не говорила! — гневно воскликнула Гардения. — Я сказала, что не могу одна поехать к мужчине.
— Но если этого мужчины нет дома и квартира пуста, что тогда? — поинтересовался барон.
— Как вы можете быть в этом уверены? — спросила Гардения.
— Я абсолютно уверен, все будет так, как я говорю, — сказал барон. — Но лучше не будем больше это обсуждать. Пусть ваша тетя продолжает страдать, пусть бедный юноша остается в тюрьме, или где там он находится. Я думаю, со временем все как-нибудь само устроится. Время все улаживает. Просто мне тяжело будет видеть вашу тетю больной, а она непременно заболеет, если будет так переживать. Но вы не беспокойтесь, Гардения. Идите наденьте свое самое нарядное платье и не думайте ни о чем.
— Нет, подождите минуту, — сказала Гардения. — Расскажите мне, какой у вас план.
С едва заметной улыбкой на губах барон подошел к дверям библиотеки и плотно прикрыл их…
* * *Часом позже Гардения подъехала в экипаже к зданию британского посольства. Было всего половина шестого и барон уверил ее, что в это время лорд Харткорт играет в поло на другом конце Парижа. Тем не менее во рту у нее пересохло, и, когда отворилась входная дверь, она спросила чуть дрогнувшим голосом:
— Пожалуйста, могу я видеть лорда Харткорта?
— Его светлости нет дома, — ответил лакей.
— Я уверена, что это какая-то ошибка, — запротестовала Гардения. — У меня с ним назначена встреча сегодня вечером. Я привезла ему аквариум, который он просил.
Она держала в руках небольшой стеклянный сосуд, в котором взад и вперед плавала маленькая рыбка.
— Подождите минуту, мисс.
Лакей шире открыл двери, и появился еще один человек, одетый как английский дворецкий. Но это был вовсе не известный всему Парижу грозный Джарвис, поскольку барон уверил ее, что у Джарвиса сегодня выходной. Это был его помощник, лишь недавно принятый на службу в посольство.
Гардения подняла на него свои огромные глаза.
— Лорд Харткорт специально просил меня приехать сегодня в половине шестого и привезти ему этот аквариум, — сказала она. — Боюсь, он забыл о нашем уговоре.
— Я полагаю, что его светлость играет в поло, мисс, — сказал дворецкий, и у Гардении вырвался едва заметный вздох облегчения.
— В таком случае, может быть, мне лучше оставить аквариум у него в гостиной, — сказала она. — Боюсь только, что мне придется отнести его самой, так как от малейшего сотрясения рыбка начинает очень беспокоиться.
— Конечно, мисс. Прошу вас, сюда, пожалуйста.
Старый дворецкий счел бы отступлением от светских приличий посещение молодой дамой личных апартаментов его светлости, но у его более молодого помощника это не вызвало ни малейшего удивления.
