Каролин Терри - Короли алмазов
Эта новость как молотком ударила Алиду. Шок был так силен, что она покачнулась и прислонилась к стене, ища опоры. Каждая клеточка ее тела кричала: «Нет»! Он не мог серьезно сказать такое, не мог так поступить с ней! Она ощутила горечь во рту, и к горлу подступила тошнота. Кое-как она вышла за дверь на улицу и упала в снег. Она корчилась, прижимая руки к животу, но облегчение не наступало. Ужас и боль не отпускали ее, и как она ни тужилась, она не могла вызвать рвоту.
Корт, однако, все видел. Когда разговор уже зашел о неудаче Мэтью с контрактом на откачку воды из шахт, Корт заметил, как побледнела Алида от заявления Мэтью о предстоящем венчании, и как она, шатаясь, покинула комнату. Он пробрался через толпу на улицу и увидел корчащуюся на снегу девушку. Даниэль стоял рядом с ней, дергая ее за рукав. Худенькое личико мальчика осветилось надеждой, когда он увидел Корта.
— Пожалуйста, Джон, помоги. Алиде, кажется, плохо.
Алида с трудом стала подниматься на ноги, и Корт бросился ей на помощь, но она вырвалась от него.
— Оставь меня в покое! — выкрикнула она и побрела прочь по снегу.
Корт и Даниэль остались на месте и только смотрели ей вслед. В дверях появился Мэтью.
— Она слышала, — резко сказал Корт. — Алида слышала, как ты объявил о своей предстоящей женитьбе.
Улыбка слетела с лица Мэтью, он побледнел. «О, нет, — подумал он, Боже мой, только не это!»
— Ты ведь никогда не собирался жениться на ней, верно? — Корт посмотрел ему в глаза. — Ты использовал ее! Использовал эту милую добрую девушку для своего эгоистичного удовольствия! Человек с таким самомнением и положением, как у тебя, с такими шикарными друзьями в английском обществе не соблаговолит жениться на простой девушке, как Алида. А тебе никогда не приходило в голову, что она тебя любит?
— Прекрати! — Голос Мэтью звучал глухо. — Ты ничего не знаешь, — почти простонал он.
— Пойдем, Даниэль, я отведу тебя домой. — И Корт пошел прочь.
Когда они ушли, Мэтью продолжал неподвижно стоять на крыльце. Потом он прислонился к дверному косяку и закрыл глаза; его лицо исказил приступ боли и раскаяния.
К концу дня Алида не вернулась. Мэтью тоже пришел в дом Виллема.
— Нужно начать поиски, — сказал он, — пока не стемнело.
Они собрали группу из двадцати мужчин и начали искать девушку от того места, где ее видели в последний раз. Они прочесывали улицы, спрашивали о ней прохожих и наконец добрались до последнего человеческого жилища, за которым уже начинались бескрайние просторы покрытого снегом вельда.
В конце концов ее нашел Мэтью. Мэтью и Сэм. Он не мог бы сказать, привел ли его Сэм, или им руководили инстинкт, судьба или сам Господь. Он нашел следы на земле и по ним добрался до того места, где лежала она в теплых снежных объятиях.
Мэтью решил, что он пришел вовремя. Алида была жива; слабое сердцебиение еще прослушивалось. Мэтью попытался разбудить ее, но не смог, а когда стал поднимать ее, она застонала, и он поспешно опустил ее на землю. Было уже темно, и в свете фонаря он увидел, что вновь пошел снег.
Ее стоны стали громче, и по своей наивности Мэтью принял их за хороший знак, решив, что она приходит в себя. Но тут он заметил ее раздувшийся живот и с ужасом, какого не знал раньше, понял, что она производит на свет ребенка — его ребенка.
Чувство стыда и раскаяния, охватившее его, было так велико, что ему пришлось усилием воли взять себя в руки и сосредоточиться, чтобы оказать ей помощь. Он столько раз проявлял равнодушие по отношению к ней, но сейчас он должен был спасти ее. Но как только он приподнял ее юбку, то сразу увидел, что опоздал. Видимо, схватки начались уже давно. Вероятно, именно эта боль заставила ее лечь в снег, так далеко от помощи и тепла.
Мэтью беспомощно смотрел на родившегося ребенка. Это был мальчик, маленький и беленький, но уже мертвый.
Алида только на несколько минут пережила своего сына. Мэтью сидел на снегу, прижимал ее к себе, целовал ее лицо, но все было напрасно. Он так и продолжал сидеть, сжимая ее в объятиях, даже зная, что она уже мертва.
Наконец он встал, положил ребенка на грудь матери и завернул их обоих в одеяло. Он поднял Алиду с залитого кровью снега и, сопровождаемый Сэмом, медленно пошел в ночь.
На следующий день они похоронили Алиду с младенцем возле Марты. Мэтью смотрел в землю, избегая сочувственных взглядов присутствующих. Всю ночь он пил и пил, стараясь забыться, но добился лишь того, что теперь его мучила тошнота и головная боль. На мгновение подняв глаза, он увидел на противоположной стороне могилы Даниэля Стейна и поразился его сходству с Герритом, его отцом. У него была та же приземистая фигура, то же смуглое лицо и темные волосы, а в глазах таилась та же неприязнь. Однако Мэтью не задумался над этим — тогда.
Даниэль с ненавистью смотрел на Мэтью. Ангел смерти, который забрал его отца и Марту, стал воплощенным дьяволом, убившим его сестру. Алида! Она обещала никогда не покидать его, а теперь неподвижно лежит в гробу. В горе и отчаянии, когда привычный мирок рушился вокруг него, Даниэль запомнил только одну фразу, сказанную в тот ужасный день: «Ты не соблаговолишь жениться на простой девушке, как Алида».
Все его личные печали и обиды, вся история его народа, которую он усвоил, слились воедино в непреодолимой ненависти и жажде мести. Для Даниэля Мэтью Брайт стал воплощением английского угнетения бурского народа.
Глава одиннадцатая
В ноябре ограничение на владение участками было отменено, что открыло еще больше возможностей для расширения синдикатов. Мечта об объединении всех шахт уже не казалась неосуществимой.
Казалось, это окончательно наложило печать успеха на все начинания Мэтью, и в новом 1877 году он приготовился отправиться в Лондон. Семь лет назад он покинул Англию зеленым юнцом без гроша в кармане. Теперь он вернется грозным противником, человеком с опытом и со средствами, тем, к чьему мнению прислушиваются и чьего расположения добиваются. Он с нетерпением ждал возможности нанести удар.
Дом был уже готов: одноэтажное здание в сельском стиле, возведенное на окраине города. Построенный из кирпича и окруженный широкой верандой, он создавал приятный оазис прохлады среди пыльных улиц Кимберли. Но пока он стоял пустым на бурой земле, лишенной растительности.
— Ты будешь, конечно, жить с нами, — сказал Мэтью Корту, осматривая вместе с ним готовый дом.
Корт медлил с ответом.
— Миссис Брайт, возможно, не захочет терпеть чужого человека в своем доме, — уклончиво сказал он.
— Для тебя она не будет «миссис Брайт». — Более Мэтью ничего не сказал, и даже когда он уехал в Кейптаун, Корт не имел ни малейшего представления, на ком же он собирается жениться. Главное, что почувствовал Корт, было ощущение покоя, он уже предвкушал несколько спокойных месяцев без все подавляющего присутствия Мэтью.
