Адель Эшворт - В сладком плену
— Вы бережно хранили этот секрет, Виола, придется отдать вам должное. Ждали, чтобы я обручился с прекрасной, невинной леди из высшего общества, и тогда начали бы шантажировать меня им? Хотели, чтобы я платил вам за молчание?
Сбитая с толку, Виола замотала головой, пытаясь освободиться от хватки герцога.
— Вы не знаете, о чем говорите.
— О, я прекрасно знаю, — возразил Ян. — Я знаю, что вы могли забраться в постель к беспомощному графу и рискнуть от него забеременеть лишь с одной целью — получить с него денег. — Его ноздри раздувались, губы дрожали. — Вспомнить бы подробности в награду за свои труды.
Виола вспыхнула всем телом, каждой порой источая стыд и гнев.
— Вы ничего не знаете, Ян. — Она снова попыталась вырваться у него из рук, и снова тщетно. — Вы жалки. Отпустите меня.
Ян покачал головой.
— Я требую правды. Я хочу знать, что произошло. В деталях.
Виола стиснула зубы.
— Ничего не произошло. Джон Генри мой сын и сын моего мужа…
— Вот только у мальчика, как на грех, ни одной его черты, но зато он как две капли воды похож на меня, — злобно прошипел Ян.
Отказываясь робеть под его испепеляющим взглядом, Виола возразила:
— Ваша самонадеянность поразительна. Мой сын, лорд Чешир, благородного происхождения, и всякий, кто его знает, не задумываясь скажет, что он как две капли воды похож на меня.
Герцог немного ослабил хватку и насупил брови. Впервые с тех пор как он переступил порог зеленого салона, его лицо сделалось скорее озадаченным, чем взбешенным.
— Так вы отрицаете, что я его отец?
Последовал долгий, гнетущий миг молчания, за который сердце Виолы наполнилось сожалением и скорбью. Решившись, она отрывисто прошептала:
— Мой сын не бастард. Больше отрицать нечего.
Казалось, Ян целую вечность смотрел ей в глаза, так настойчиво пытаясь проникнуть в ее мысли, что она чувствовала это кожей. Потом он резко вдохнул и, очевидно уловив смысл ее осторожно подобранных слов, так неожиданно ее отпустил, что она чуть не упала.
Герцог отступил на шаг и, неотрывно глядя на Виолу, опустил руки по швам. Теперь, когда солнце окончательно закатилось за горизонт, единственный тусклый свет в комнате лился от лампы у него за спиной, оставляя почти все его лицо в тени. Его черты слились в непроницаемую маску, но исходившая от него напряженность передавалась Виоле и внушала желание бежать.
Виола выпрямилась и дрожащими руками разгладила юбки.
— Забирайте рисунок, — срывающимся голосом проговорила она и начала медленно отходить от Яна. — Забирайте, что хотите. Только… оставьте меня в покое…
— Я не могу этого сделать.
От этого сильного заявления Виола остановилась как вкопанная.
— Что вы сказали?
— Для нас с вами, Виола, настал час откровений.
Ее охватила паника.
— Нам больше не о чем откровенничать. И нечего обсуждать.
— Тут я с вами не согласен, — медленно проговорил Ян. — Поэтому сообщил мистеру Дункану, что моя сестра, маркиза Рай, скоро должна родить и ей требуется ваша помощь в Уинтер-Гардене. Вам не терпится навестить ее и… своих дальних родственников. А поскольку ребенок должен появиться на свет со дня на день, выезжать следует незамедлительно. Вот почему, разыскивая вас сегодня вечером, я пришел к нему, и вот почему он рассказал мне, где вас искать.
— Я едва знакома с вашей сестрой, и у меня нет дальних родственников, — возразила Виола, понимая, что говорит нелепицу, и лихорадочно пытаясь оценить, насколько далеко способен зайти Ян. — Мистер Дункан хорошо меня знает и ничему этому не поверит.
Ян пожал плечами.
— Вряд ли он станет сомневаться в словах такого знатного джентльмена, как я, а ваша записка окончательно его успокоит.
— Какая записка?
Герцог подступил ближе, и глаза его зловеще блеснули; он явно упивался властью над ней.
— Вам понадобится написать всего две — одну Дункану, вторую слугам — и мой дворецкий позаботится, чтобы их доставили адресатам сегодня же вечером.
Виола замотала головой.
— Я не вернусь в Уинтер-Гарден. Я никогда туда не вернусь.
Он почти улыбнулся.
— Конечно, нет. Вместо этого вы поедете со мной за город, туда, где я посчитаю удобным остаться с вами наедине.
Наконец она поняла.
— Чтобы вы могли спать со мной, когда вам вздумается? Неужели вы думаете, что я так просто вам отдамся?
Сначала Ян только молча прищурился и стиснул зубы. Потом ответил:
— Теперь речь идет о большем, чем о простой похоти, Виола. Между нами все изменилось.
Не изменилось ровным счетом ничего, и это пространное замечание только еще больше запутало Виолу. А кроме того, распалило в ней постыдное любопытство и нешуточный страх, что все, чем она дорожила в жизни, может погибнуть от рук человека, обвинявшего ее в прегрешениях, над которыми ни он, ни она были не властны. Правды о зачатии Джона Генри герцог от нее так просто не добьется, но, если отказать ему сейчас, опасность того, что он обнародует все подозрительные детали о рождении мальчика, будет расти с каждой секундой. Внезапно ужас перед тем, что ее постыдное прошлое и обман, за которым она его долго прятала, будут выставлены на всеобщее порицание, заглушил все остальные страхи. Поехав с Яном за город, она хотя бы выиграет время.
— Будьте любезны выдать мне перо и бумагу, сударь, — надменно проговорила она.
На долю секунды Ян как будто удивился, что она так просто сдалась. Потом кивнул и указал на дверь.
— Прошу в мой кабинет, сударыня.
Виола смерила его долгим испепеляющим взглядом, чувствуя себя беспомощной, но при этом не теряя решимости. Больше всего она сейчас сожалела о том, что думала о Яне все эти годы, не опуская рук там, где любой другой давно бы сдался. И если он попытается сломать жизнь ее сыну, она никогда, никогда его не простит.
Она опустила ресницы.
— Да поможет вам Бог.
В следующий миг со всем достоинством, на какое была способна, Виола подняла юбки, царственно прошествовала мимо Яна и направилась к дверям зеленого салона.
Глава 14
Сегодня я долго с ним сидела, слушая, как он тихо и ровно дышит. Проснувшись наконец, он притянул меня к себе, обвил руками и ногой и крепко обнял. Мне кажется, я могла бы вечно лежать в его объятиях…
Ян ерзал на кожаном сидении своего личного экипажа, но никак не мог удобно устроиться, хотя воздух, слава богу, стал прохладнее и возница уже петлял по проселочным дорогам, направляясь к Стэмфорду. Это место находилось ближе к Лондону, чем его земли в Чэтвине, и было безлюднее в это время года — идеальный вариант для пленницы, отпускать которую он не собирался ближайшие несколько дней.
