Джулия Энн Лонг - Скандальный поцелуй
Словом, красивый дьявол. Молодой, стройный, экзотический.
Синтия немедленно откликнулась на экзотику. Она вовсе не была безразлична к красивым дьяволам.
Но он, казалось, видел только Вайолет, а та, к неудовольствию ее брата, нисколько не возражала против внимания цыгана и отвечала ему тем же.
— У вас почти цыганские глаза, госпожа, — сказал Сэмюел, словно отвечая на ее вопрос. — Почти такие же красивые.
От такой дерзости глаза Вайолет расширились. Джонатан и Аргоси придвинулись к ней ближе, так что она оказалась между ними.
Коренастый цыган что-то сказал Сэмюелу на своем языке. Судя по тону, это было предостережение. Сэмюел удивленно встрепенулся и пристально посмотрел на стоявших перед ним мужчин.
— О, мистер Редмонд! — Цыган поклонился Джонатану. — Прошу прощения. Я не узнал вас. Из-за шляпы. Она скрывает лицо. — Он улыбнулся, коснувшись своего лба ладонью.
Джонатан, принявший стойку защитника сестры, теперь несколько расслабился.
— Как дела, Сэмюел? Давно не виделись…
— Два года. Я путешествовал со своим дядей, — он указал на коренастого мужчину, — чтобы научиться управляться с лошадьми.
Последовало короткое молчание, которое Джонатан поспешил нарушить:
— Ты покажешь мне, как скакать на лошади и как…
— Господи, ни в коем случае, господин! Я не сумасшедший, а вы не цыган. Мы делаем это за деньги, а не ради забавы, — добавил он деловито. — Вы переломаете себе кости. Ваш брат убьет меня за это.
— Цыгане все делают за деньги, — вставил Аргоси.
— Ваш друг прав, — бодро отозвался Сэмюел, устремив любопытный взгляд на Аргоси.
— Энтони Кордел, лорд Аргоси, — представил его Джонатан.
Аргоси поклонился поистине с королевским величием.
Ответный поклон Сэмюела, хоть и низкий, выглядел театральным, если не насмешливым.
— Моя сестра мисс Вайолет Редмонд. И ее подруга мисс Синтия Брайтли, — продолжил Джонатан, выделив слово «сестра» суровыми нотками.
Глаза Сэмюела на секунду расширились, и он коротко кивнул.
— Я еще не имел удовольствия встретиться с вашей сестрой, мистер Редмонд. Вы приехали с какой-то целью, господа? Завтра мы снимаемся отсюда. — Он указал на лагерь.
— Мы надеялись, что нам предскажут судьбу, — сообщила Синтия.
Сэмюел одарил ее ослепительной улыбкой.
— Вот как?! Вы хотите, чтобы вам погадали, госпожа? Он снова улыбнулся, это была улыбка опытного соблазнителя. Синтия же обожала флирт. Стоявший рядом с ней Аргоси встрепенулся — как молодой ястреб, взъерошивший перья при виде угрозы.
— Отлично! Но нужно соблюдать осторожность. Вайолет тоже притихла, как зачарованная глядя на молодого цыгана. Но он, казалось, забыл о ней. Или остерегался флиртовать с дочерью важной персоны.
— Что ж, прекрасно, — кивнул Сэмюел. — Следуйте за мной.
Четверо гостей последовали за слегка прихрамывающим цыганом; тот вел в поводу гнедую лошадь, а желтый пес побежал за ним по пятам.
— Наверное, краденая, — пробормотал Аргоси. — Я про лошадь…
— Возможно! — кликнул Сэмюел через плечо. — Я не помню!
Когда они подошли к третьей по счету палатке, он ненадолго исчез внутри, затем вернулся со смуглой девицей, облаченной в бежевые и коричневые тона. Ее скромная одежда с лихвой компенсировалась пышной гривой кудрей. Синтия насчитала девять шпилек в ее прическе, но их было недостаточно, чтобы укротить блестящие черные завитки, падавшие девице на лоб. У нее были круглое лицо цвета чая с молоком и светло-карие глаза.
— Я погадаю вам, господа, — сказала девушка. — Но вначале я хотела бы увидеть ваши деньги.
— Марта! Иди-ка отсюда! — раздался окрик из соседней палатки. Сердитый голос принадлежал высокой красивой женщине с проседью в темных волосах. — У тебя еще недостаточно опыта, чтобы гадать. Займись-ка лучше делом. — Она перешла на цыганский, разразившись короткой тирадой. Девушка помрачнела и поспешно скрылась в палатке.
Вздохнув, женщина повернулась к Сэмюелу и сделала ему выговор. Он явно оправдывался, бросая взгляды на Синтию. Женщина закивала.
Сэмюел отбыл, помахав гостям и бросив быстрый взгляд на Вайолет.
— Пойдемте со мной, друзья, — любезно предложила женщина. — Я миссис Леонора Эрон. Тетя Сэмюела. Я должна увидеть цвет ваших денег, прежде чем начну гадать.
— Сколько? — деловито осведомился Джонатан.
Цыганке хватило секунды, чтобы оценить своих спутников — дорогую одежду, сшитую по последней моде, начищенную до блеска обувь и идеально чистые перчатки. За всем этим великолепием наверняка следили слуги.
— Шесть шиллингов, — последовал ответ, сопровождаемый безмятежной улыбкой.
Синтия кашлянула, восхищенная нахальством и проницательностью цыганки. Это была стоимость поездки на почтовой карете от Лондона до Эдинбурга.
Аргоси пожал плечами. Вытащив из кармана кошелек, он отсчитал шесть шиллингов и протянул их женщине, а та подвергла каждую монету оскорбительно тщательному изучению.
Все монеты прошли проверку. После чего цыганка поманила своих аристократических гостей в палатку. Там пахло сушеными травами и горела масляная лампа, бросавшая на стены зловещие тени. Глядя на Джонатана и Аргоси, державшихся близко друг к другу, Синтия подумала, что их тени — даже вместе взятые — меньше одного Майлса Редмонда.
При этой мысли она расправила плечи и вскинула подбородок. Аргоси очень хорош собой, а его кошелек — бездонный. И он сейчас рядом с ней — улыбающийся и готовый к тому, чтобы сверхъестественные силы убедили его, что она, Синтия, должна стать частью его будущего.
* * *
Майлс плохо спал ночью. Впрочем, целый кофейник очень крепкого черного кофе и утренняя корреспонденция вернули его к жизни и подняли настроение. За утро он сломал полдюжины печатей на письмах от членов Королевского общества. И все эти люди выражали энтузиазм по поводу его будущей экспедиции и предлагали свое время и силы для ее осуществления.
Майлс наслаждался этим фактом, испытывая глубокое удовлетворение. Он ни разу не усомнился, что вернется на Лакао с более основательной экспедицией, потому что всегда добивался того, что задумал.
Но ему казалось, что могут потребоваться годы, чтобы собрать необходимые средства. А до этого…
До этого его мечта о возвращении на Лакао была столь же далека, как его свадьба — так он полагал. И вот вдруг все изменилось. Майлс представил восторг, с которым он объявит, что экспедиция полностью обеспечена финансами.
Эта мысль заставила его задуматься о страсти и формах, которые она принимает.
