Киран Крамер - Герцоги налево, князья направо
Поппи посмотрела ему в глаза, и в них он увидел смущение и, кажется, нежелание. Но что он мог поделать?
Николас привлек Поппи к себе и коснулся ее губ своими.
«Забудь обо всем другом. Забудь о суровом лице твоего отца, о грубых замечаниях Наташи. Забудь о приставаниях Сергея и помни… Помни о том, что ты красивая. И добрая. И веселая. И… Самая интересная из всех девушек, каких я знал».
Чудо произошло, Поппи смягчилась и расслабилась, а потом…
Она сама его поцеловала. Поцеловала так, словно он был для нее желанным.
Лицо у Поппи раскраснелось. У Николаса вспотели ладони.
Поппи села на свое место за столом, и тут вдруг послышались чьи-то аплодисменты. Николас огляделся по сторонам и увидел, что в ладоши хлопает леди Шарлотта, улыбаясь при этом во весь рот. Потом захлопали и другие.
Николас снова окинул взглядом стол. Энтузиазм Сергея был явно фальшивым, как и Наташин, но все остальные аплодировали от души.
Николас вдруг почувствовал себя неимоверно усталым и с радостью опустился на свое место.
Они с Поппи избегали смотреть друг на друга все время, остававшееся до конца обеда, но Николас неизменно чувствовал ее присутствие. Под конец трапезы подали фрукты, орехи и сыр, а также восхитительный на вкус русский десерт. Разговоры перешли на обсуждение последней постановки в театре «Друри-Лейн», свое мнение высказали все, кроме Наташи.
— Ведь вы с Драммондом видели этот спектакль? — спросил у дочери лорд Дерби.
Господи, ведь это было в тот вечер, когда они поднимались на вершину собора Святого Павла.
Поппи ответила с улыбкой:
— Да, конечно.
Николас держал пальцы скрещенными.
— И что вы об этом подумали, леди Поппи? — спросил лорд Уайетт, которому почему-то приспичило узнать ее мнение.
Поппи поправила корсаж платья и откашлялась.
— Это было восхитительно, — сказала она.
Граф Ливен подвигал подбородком из стороны в сторону, изображая сомнение, и спросил:
— Несмотря на печальный конец? И сцену убийства?
Поппи усмехнулась:
— Ах, это?.. — Она махнула рукой. — Но все остальное было, право, забавным. А печальный конец… Видите ли, он, на мой взгляд, вполне закономерен и, так сказать, срабатывает, потому я и дала пьесе высокую оценку. Вы со мной не согласны?
Николас удержался от улыбки. Он взглянул на Элинор и Беатрис и заметил, что их обеих, как и его самого, привел в смущение ответ Поппи. Однако в следующее мгновение Беатрис, подняв свой бокал, слишком далеко выставила локоть, толкнула им под руку князя Сергея, и тот выронил яблоко, в которое как раз собирался вонзить зубы.
— Ой! — воскликнул он, в недоумении уставившись на Беатрис.
— О Боже, — пробормотала та. — Прошу прощения.
— Пустяки, — ответил Сергей, хоть и поморщился.
Он снова взялся было за яблоко, но тут другая его соседка по столу, Элинор, пролила ему на колени все вино из своего бокала.
— Что за черт? — Сергей сердито сдвинул брови и встал, лицо у него покраснело от возмущения. — Да вы просто опасная парочка!
Лакей поспешил протянуть ему сервировочную салфетку. Сергей яростно вытер брюки и бросил салфетку обратно лакею, после чего сел на свое место с видом весьма мрачным и надутым.
— Мне очень жаль, — извинилась Элинор и прижала к губам ладонь.
Впрочем, в глазах у нее не было сожаления по поводу допущенной оплошности, как следовало бы ожидать. Николас глянул на Беатрис, затем на Поппи, однако ни та, ни другая не выглядели удрученными. Поппи поднесла к губам бокал с вином, но Драммонд заметил некую подозрительную искорку в ее очах.
Она была явно замешана в происшествии.
Озорница.
В самый разгар напряжения явился Кеттл с посланием для лорда Дерби и лорда Уайетта. Обоих вызывали на какую-то важную вечернюю встречу.
— Нам всем пора уезжать, — заявил Сергей, — Подымайтесь со своих мест, все до одного. Сидеть в мокрых брюках не слишком приятно, и если я должен отбыть…
— Значит, и все остальные тоже, — закончила Наташа, решительно тряхнув головой.
Уже стоя в дверях, лорд Уайетт поблагодарил Поппи за прекрасный вечер, отвесил грациозный поклон и сказал, что уедет на совещание первым и будет на месте дожидаться скорого приезда лорда Дерби.
Затем попрощался граф Ливен со словами:
— Надеюсь, мы это повторим.
— Вы должны в самое ближайшее время приехать к нам на чай, — предложила Поппи графиня. — Сможете выбраться?
— Вместе с вашим герцогом, — добавил граф со смехом.
— Буду очень рада, — ответила Поппи, впервые за прошедший час улыбнувшись по-настоящему радостно. Она посмотрела на Николаса с нескрываемым удовлетворением во взгляде.
Она хорошо поработала, очень хорошо, дабы получить такое вот приглашение. Однако в ответ Николас всего лишь вежливо кивнул Ливенам и сказал:
— Надеюсь, что так оно и будет. Чрезвычайно вам признателен.
У Наташи с той минуты, как Драммонд поцеловал Поппи, выражение лица стало еще более неприятным, чем обычно. Слова благодарности она свела до минимума, а к Николасу молча повернулась спиной.
С другой стороны, Сергей, явно забыв о своей недавней обиде, взял руку Поппи, поднес к губам и поцеловал.
— В следующий раз, когда я буду приглашен к вам на обед, я буду настаивать на том, чтобы приехать раньше всех других гостей, — сказал он. — Хочу первым отведать самые лакомые кусочки.
Николас стиснул зубы.
Он понял, о каких это лакомых кусочках говорит Сергей, — тот уставился на груди Поппи, верхняя часть которых, сливочно-белая, выступала над вырезом декольте и, несомненно, вызывала у любого мужчины желание увидеть остальное.
Черт побери, князь заслуживает, чтобы ему задали хорошую трепку, и если бы Николас не находился сейчас в окружении приятных ему людей, он отмолотил бы наглеца без пощады.
Когда отбыли все гости, за исключением его самого, — а он, собственно говоря, практически был членом семьи, не так ли? — Поппи закрыла входную дверь и обратилась к отцу и леди Шарлотте.
— Я надеюсь, что Вам обоим обед понравился, — произнесла она и чуть сдвинула брови, как бы сомневаясь в положительном ответе.
Тетя Шарлотта крепко обняла ее.
— Мне, разумеется, было очень хорошо. Ты была замечательной хозяйкой. Хотя княгиня Наташа оказалась весьма несимпатичной особой. — Она повернулась к Николасу. — Кажется, она сильно увлечена вами, Драммонд.
Галстук вдруг стал Николасу тесен.
— Неужели? — только и выговорил он. — Я не заметил.
Ответ вроде бы удовлетворил всех троих, так как никто не продолжил тему.
