Кара Эллиот - Не в силах устоять
Заставив себя не смотреть в сторону деревьев, он вышел из сада.
— Талантливая художница? — Элиза пришла в полное недоумение от слов Брайтона. — Даже вообразить себе не могу, что это имеет для вас серьезное значение. У меня такое впечатление, что вы предпочитаете более светские занятия, чем созерцание рисунков или акварелей, сэр.
— Верно, леди Брентфорд. Мне нравятся занятия, которые приносят мне деньги. — Он посмотрел на нее в ожидании. — И вы поможете мне получить приличный доход.
— Вы пьяны? — возмутилась она. — Или просто безумны?
— Ни то и ни другое, — резко возразил Брайтон. — Довольно ваших колкостей, леди Брентфорд. Давайте перейдем к делу.
Она молча ждала.
— Слушайте, что я скажу, и слушайте внимательно. Ваш брат задолжал мне целое состояние, и он предложил вас в качестве средства расплатиться со мной. Вы правы, я не нахожу привлекательными ни вашу достаточно заурядную внешность, ни ваш строптивый характер. Но… — Он презрительно поморщился. — Для приятных развлечений мне не нужна жена.
Элиза стоически молчала, пытаясь притвориться, что она его не боится.
Брайтон был, по-видимому, немного разочарован отсутствием с ее стороны реакции.
— Делайте, как я говорю, и я оставлю вас ржаветь в деревне после того, как вы родите мне парочку наследников.
От этой мысли она похолодела.
— И что вы хотите, чтобы я сделала? — тихо спросила она.
— Для леди таких выдающихся способностей — самую малость. — Он явно наслаждался своей издевкой от злобы у него потемнели глаза. — Все, что от вас требуется, — это скопировать кое-какие старые картины с изображением цветов и жуков.
— Я не стану этого делать. — Ей хватило минуты, чтобы понять, что задумал Брайтон. — Я не буду соучастницей ваших преступных планов.
— О! А я думаю, что будете.
— Подделка — это преступление. Я не намерена попасть в тюрьму.
— В таком случае я подумал бы дважды, стоит ли делать из меня врага, леди Брентфорд. Дело в том, что ваша первая попытка уже на рынке.
— Это невозможно, — прошептала Элиза. А потом вспомнила один давнишний эскиз, когда она только начала практиковаться в живописи.
— Правильно, — злорадствовал Брайтон. — Это была прелестная копия натюрморта с цветами Мэри Сибиллы Мэриан, выполненная настолько мастерски, что даже эксперты ничего не заметили.
— Но это была ученическая работа, — запротестовала она. — Копирование — это многовековая практика. Она предназначена для того, чтобы научить художника технике рисунка и владению кистью.
Он рассмеялся:
— Возможно, судьям понравится лекция по истории искусства. Хотя я в этом сомневаюсь.
Боже милостивый. На секунду Элиза онемела от шока. Она всегда отшивала баронета и его попытки очаровать ее, считая его просто низкопробным прожигателем жизни. Но она, очевидно, недооценила его хитроумие.
— Как я уже сказал, подумайте об этом, леди Брентфорд. Откажете мне, и ваш брат попадет туда, где в качестве предварительного заключения держат должников, а вы в лучшем случае окажетесь в унизительной нищете. А ваше родовое имя будет опозорено. Но гораздо более вероятно, что вы попадете в тюрьму Ньюгейт.
— Принять ваше предложение и стать рабыней в браке, где меня заставляют участвовать в преступных действиях?
— Сами выбирайте себе из двух зол меньшее, — усмехнулся он.
Он заманил ее в ловушку, и что бы она ни выбрала, жернова судьбы раздавят ее.
«Нет, я не позволю, чтобы меня раздавили», — поклялась себе Элиза, хотя затея Брайтона не сулила ничего хорошего.
Она с трудом справилась с волной охватившей ее паники и заставила себя сосредоточиться.
— С-сколько вам должен Гарри?
Вопрос скорее всего застал его врасплох. Он сдвинул брови и прорычал:
— Почему вы спрашиваете?
Настороженное выражение его лица приободрило ее.
— Так сколько? — повторила она с нажимом.
Брайтон заколебался, а потом назвал сумму, от которой она чуть было не упала в обморок.
Спокойно. Элиза заставила себя думать.
— Это слишком большие деньги, чтобы их можно было возместить, просто продавая подделки. Я не могу себе представить, что вы решитесь предложить мои копии законному аукционисту. Поэтому мне любопытно — где вы найдете покупателя?
— Эта информация вас не касается.
— Наоборот, сэр. Вы просите меня вступить в долговременный бизнес, так что я имею право знать, будет ли он доходным. — Последние годы вынужденного общения с Гарри научили ее хотя бы не падать духом. — Я совсем не такая глупая, как мой брат. Если я соглашусь работать на вас, мне нужны гарантии, что я получу что-то взамен.
Он прищурился, видимо, оценивая положение.
— Вы можете оказаться гораздо полезнее, чем я рассчитывал. Хорошо, беды не будет, если я удовлетворю ваше любопытство. — К нему вернулась его самоуверенность. — В настоящее время эскиз предложен к продаже на аукционе здесь, в Лондоне.
Элиза вспомнила, как подслушала разговор Гарри с друзьями, обсуждавшими ряд ограблений в районе Мейфэр.
— Это заведение принадлежит человеку, продающему краденые вещи, которые ему приносят воры, я так понимаю, — сказала Элиза.
— Да, это частное заведение, — с ухмылкой согласился Брайтон, — открытое только для избранной клиентуры.
— Понимаю. — Некая идея — признаться, довольно дикая — начинала принимать определенные формы в ее голове. Но для сегодняшней ситуации обычная мудрость не годится.
Опустив голову, она помешивала ложечкой подтаявшее мороженое.
— Прошу вас, сэр, мне многое надо обдумать. Мне нужно какое-то время, чтобы принять окончательное решение.
— Хорошо. Но помните, что у вас есть только один выбор, который может спасти вас и вашего брата от разорения.
— Гарри знает о вашем предложении?
— Разумеется. Он дал свое согласие с большой радостью.
Ничего другого Элиза и не ожидала, и все же ей стало больно. Но она постаралась не выдать свои чувства.
— Если нам больше нечего обсуждать, я хотела бы вернуться в кафе.
Она взяла его под руку, а он предупредил:
— Улыбайтесь, леди Брентфорд. Вы же хотите, чтобы люди думали, что мы счастливая пара, не так ли?
На глаза Грифу попалась куртина с бледно-лиловыми петуниями. Проклятие. Природа посылает какие-то удивительные сигналы, касающиеся леди Брентфорд, мрачно подумал он. Цветы говорили: «Твое присутствие меня успокаивает», — а мозг передает противоположный сигнал его телу. Он хотел избавиться от этого ощущения покалывания на своей коже и ослабил узел галстука. Дорожная пыль после поездки будто въелась в кожу. Как только он вернется домой, сразу примет ванну и сменит белье, и ему полегчает.
