Мисс Совершенство - Лоретта Чейз
Капитан покачал головой:
– Неправда. Пойнтон безумно ее любил. Весь Лондон говорил об одном. Он приехал сюда уже после того, как она разорвала помолвку. Его ничуть не беспокоило мнение света.
– Он художник, творческая личность, а им свойственны рассчитанные на внешний эффект поступки, – возразил Алистер. – Они большие мастера демонстрировать великую страсть. Если бы действительно любил, нашел бы выход.
Впервые разговор за завтраком не шел о состоянии его здоровья, и Алистер с интересом слушал рассказ капитана, хотя самому Хьюзу здоровье гостя не внушало оптимизма, поскольку выглядел он не блестяще.
В конце концов капитан решил обратиться за советом к миссис Энтуисл. Он хоть частенько и спорил с ней, опровергая ее способность проникать в сущность человеческой природы, но признавал ее ум и обширные познания.
Вскоре после завтрака они встретились в парке Олдридж-холла, где она совершала свой обычный утренний моцион по тем же лесным тропинкам.
В прежние времена она одевалась, как того требовало ее положение, в неприметные серые и коричневые тона, теперь же предпочитала более яркие. В то утро она надела красную ротонду и шляпку – очаровательное сооружение из перьев и оборочек.
Капитан Хьюз сделал ей комплимент, который она восприняла с полным безразличием, даже не замедлив шага, но когда рассказал, как его гость отреагировал на историю о Пойнтоне, оживилась и сказала, что, судя по всему, были затронуты чувства мистера Карсингтона. Только вот состояние его здоровья едва ли позволяет рассчитывать на какое-то развитие событий.
– Не могу поверить: неужели все дело в том, что он страдает по мисс Олдридж? – удивился капитан.
– Вчера Мирабель получила письмо из Лондона от своей тетушки, в котором содержался подробный отчет о любовных похождениях мистера Карсингтона, – сообщила миссис Энтуисл. – Она прочла мне его. Судя по этой информации, он не способен страдать от любви. В его стиле скорее драматические сцены, пламенные речи и мятежи. А для всего этого требуются физические усилия, несовместимые с томлением и страданиями.
– Мятежи? – удивился капитан. – Из-за женщин?
Легкомысленная шляпка миссис Энтуисл кивнула.
– Ну что ж, это похоже на правду: он человек действия, как я и предполагал.
– К сожалению, вы далеко не так проницательны, как может показаться со стороны, – заметила миссис Энтуисл. – Мистер Олдридж, например, убежден, что только вы понимаете, что происходит с мистером Карсингтоном.
– Я? – удивился капитан.
Шляпка опять кивнула:
– Что-то связанное с египтянами, маком и…
Она на мгновение задумалась, закусив губки, и капитан Хьюз совсем потерял терпение:
– Египтяне? Маки? Какого чер… Как прикажете понимать все это?
– Мистера Олдриджа удивило, что доктор Вудфри не прописал успокоительное. Если я правильно поняла, он не верит, что проблема в сотрясении мозга, не сомневается, что вы знаете, что у него за недуг, и не раз говорил об этом.
– Я знаю лишь, что мистер Карсингтон плохо спит, но не признается в этом. Мне казалось, что причина его беспокойства – этот канал и возможное противодействие мистера…
Хьюз умолк на полуслове. В памяти мелькнуло какое-то воспоминание. Оно было подобно белому парусу на горизонте, который находится на таком большом расстоянии, что идентифицировать его пока невозможно. Он ждал, но парусник так и не приблизился.
– Делать нечего, – сказал он наконец. – Придется поговорить с мистером Олдриджем. Знаю: это непросто, – но готов рискнуть ради доброго дела.
Тем временем Мирабель тоже выслушивала мнения о мистере Карсингтоне, но только от простых женщин, которых беспокоило лишь одно: как прокормить свои семьи.
Такие собрания начала проводить еще ее мать. Женщины собирались раз в месяц и обсуждали назревшие проблемы, высказывали свои претензии в присутствии хозяйки Олдридж-холла.
На одном из таких собраний одиннадцать лет назад ей впервые открыли глаза на махинации Калеба Финча.
Темой сегодняшнего обсуждения был мистер Карсингтон.
Все знали, зачем третий сын лорда Харгейта прибыл в эту часть Дербишира. Это известие обрадовало нетитулованных мелкопоместных дворян, в чьих семьях имелись замужние дочери.
Мельник Джейкоб Ридлер, как и остальные мельники из районов, где предполагалось прокладывать канал, категорически возражал, по словам его жены, против строительства. Возражали даже те, кому строительство канала сулило выгоды: обжигальщики извести с севера, которым нужен был уголь для печей для обжига кирпича, поставщики различных минералов, которым приходилось перевозить тяжелые грузы, а также фермеры, заинтересованные в расширении рынка сбыта своей продукции и навоза.
– Большое беспокойство вызывает вода, мисс, – сказала Мэри Энн Ингсоул, жена фермера, пока все они готовили одежду для одной нуждающейся семьи. – Если из-за канала высохнет вода у Джейкоба Ридлера, мельница не сможет работать. Где тогда молоть зерно?
– Мой Том говорил, что всю нашу баранину, говядину и зерно они отправят на баржах в Лондон, а нам придется довольствоваться одной картошкой, – мрачно произнесла другая женщина.
– Джейкоб еще сказал, что им придется построить водохранилище, – сообщила миссис Ридлер. – Но где, мисс? Где найдется достаточно большой участок земли, на котором не было бы фермы, каменоломни или пастбища для скота?
– И водохранилища они строят не так, как обычно, – добавила одна из женщин. – Взрывают. При этом гибнут люди.
Мирабель выслушала всех и сказала:
– Я возражаю, и говорю об этом открыто, но я всего лишь женщина, а последнее слово за мужчинами.
Она объяснила, что мистер Карсингтон непременно проведет общее собрание, чтобы создать комитет по проблеме канала и составить проект петиции в парламент. Это даст хорошую возможность высказаться всем противникам строительства канала.
– Не будут они высказываться, – заявила Мэри Энн Ингсоул. – Даже Хайрам, который всегда говорит, что думает, не пойдет против сына лорда Харгейта.
– Как и все они, – сказала одна из женщин. – Они могут дома ворчать и судачить между собой, но скорее дадут пригвоздить себя к позорному столбу, чем выступят против него прилюдно.
– Джейкоб говорит, что почувствовал бы себя предателем. Всем известно, как пострадал мистер Карсингтон, а ведь он рисковал жизнью ради простых солдат.
– Кроме того, лорд Харгейт и его старший сын сделали много хорошего для этих мест.
– Если б это кто другой, наши мужчины развязали бы языки, уж будьте уверены, мисс.
Мирабель поняла, что местные мелкие земельные собственники предпочтут избежать конфликта с членом семьи лорда Харгейта, удовольствовавшись материальными выгодами, которые получат от строительства канала, хоть и представить себе не могла, что преуспевающие торговцы и фермеры поведут себя как средневековые вассалы.
Но если никто не пожелает высказаться, ей не удастся сколотить надежную оппозицию и ее встречное ходатайство в парламент будет немедленно отклонено.
После собрания она в отвратительном настроении уселась в двуколку.
