Бобби Смит - Обманщица
Джек нахмурился, соображая.
— Мимо кухни идет лестница черного хода.
— Я смогу по ней приходить к тебе.
Они обменялись взглядом, полным страстного желания, и, не говоря больше ни слова, поспешили по темным улицам к заднему входу в гостиницу. Около здания никого не было. Джек подергал дверь, она оказалась незапертой. Тусклая, низко прикрученная лампа освещала узкие ступеньки, ведущие на второй этаж.
Элизабет крадучись поднялась наверх. Джек стоял, наблюдая за ней, и лишь убедившись, что с ней все благополучно, обошел здание и вошел в гостиницу через парадный вход.
Торопливо дойдя до своего номера, он оставил дверь приоткрытой. Спустя мгновение Элизабет оказалась в его объятиях, и они жадно поцеловались.
Много позже они лежали рядом.
— Мне нужно идти. Я должна быть дома, когда Джонатан проснется.
От упоминания о муже его передернуло. Он никогда не смирится, что это чудовище владеет таким сокровищем, как Элизабет.
— Я не хочу, чтобы ты уходила, — произнес он, проводя рукой по чувственному изгибу ее спины, когда она склонилась над ним в прощальном поцелуе.
— Я осталась бы с тобой, если б могла, — просто ответила она.
Джек огорчился, но безропотно встал вслед за ней с постели, чтобы одеться. Она была уже на пороге, когда он с надеждой потянулся к ней.
— Когда я тебя снова увижу?
— Ты собираешься долго пробыть в нашем городе?
Он кивнул:
— Я останусь здесь, пока все не разрешится.
— Тогда я буду приходить к тебе так часто, как только смогу. Правда, это будет поздно ночью… гораздо позже, чем сейчас.
— Я буду ждать.
Она коснулась напоследок его щеки и исчезла в ночи. Джек сидел в опустевшей комнате, мысленно переживая заново каждое чудесное мгновение их любви. Он едва мог дождаться следующего свидания. Он прочувствовал ее боль и теперь еще решительнее был настроен найти человека, который принес ей столько страданий.
— Как я выгляжу? — Коди повернулась лицом к Крадущемуся-в-Ночи.
Он буркнул что-то невнятное.
Она восприняла этот звук как бурную похвалу и опять посмотрелась в маленькое зеркальце. То так, то этак вертела она квадратик стекла, стараясь рассмотреть свою внешность. Это было одно из самых эффектных ее обличий, и она должна была убедиться, что в нем нет никаких огрехов. Она перекрасила волосы в черный цвет, а светлая кожа благодаря травяным настоям Крадущегося-в-Ночи теперь была смуглой, как у любой мексиканки. Растительные краски держатся довольно долго, поэтому она не сомневалась, что будет в безопасности… по крайней мере на время.
Теперь ей нужно было получить работу в одном из мексиканских кабачков Рио-Нуэво. Чтобы добиться цели, Коди оделась в пышную юбку и белую блузку с широким присобранным вырезом. Опыт, приобретенный, когда она работала Далилой, подготовил ее к возможным неожиданностям. От нее потребуется много изворотливости. Первым и, пожалуй, самым трудным будет наняться на работу и убедить хозяина салуна, что она не шлюха, а только развлекает клиентов, то есть занимается вполне законным делом. Она будет петь, танцевать, разносить напитки, но ничего другого. Ей надо освоиться там, до того как появится банда Эль Дьябло. Тогда ее ловушка сработает.
Подъехав к приграничному городу, они остановились. К радости Коди, им удалось избавиться от фургона. Люк мог узнать его.
— Смотри, важно, чтобы тебя никто не видел.
— С тобой все будет в порядке? — спросил Крадущийся-в-Ночи. Он беспокоился, хотя по лицу этого нельзя было угадать.
— Так же, как всегда. Надеюсь дело выгорит.
Она была немного встревожена из-за того, что ей приходилось въезжать в Рио-Нуэво одной. Коди понимала, что обстановка там будет малоприятная, грубая, и была к этому готова.
— Я буду неподалеку. Нож и пистолет у тебя под рукой?
— Да. — Нож был у нее на ноге за подвязкой, а пистолет в седельной сумке. — Надеюсь, банда скоро приедет. Если мы сможем по-умному это обставить, как тогда, в случае с Хэнком Эндрюсом, дальше будет несложно. Самое трудное — дожидаться, пока они появятся. А когда это произойдет, я сразу за него возьмусь.
— До тех пор будь очень осторожна, — предупредил он.
Она выдавила из себя улыбку.
— Не волнуйся. Меньше всего я хочу неприятностей сейчас, когда Мейджорс еще и не появился.
Повернув коня в сторону приграничного городка, она поехала вперед. Крадущийся-в-Ночи понаблюдал какое-то время за ней, а потом развернул коня.
В Рио-Нуэво было несколько салунов. Коди выбрала самый чистый на вид. Спешившись и привязав лошадь у входа, не обращая внимания на похотливые взгляды нескольких мужчин, стоявших поблизости, она решительно вошла в салун и устремилась к бару.
Коди мгновенно оценила этот кабачок. Здесь было чисто, разумеется, по меркам приграничного города. Посетителей было немного, впрочем, до вечера еще далеко. Мужчина за стойкой бара посмотрел на нее голодным взглядом. Отлично понимая, что он подумал, она решила сразу положить этому конец.
— Меня зовут Армита. Я хочу у вас работать, — без обиняков заявила она.
Владелец салуна лучезарно улыбнулся. Если эта куколка хочет поработать, он всегда готов.
— Ну что ж, пошли наверх. Надо убедиться, достойный ли товар ты предлагаешь.
Коди ответила ему не менее лучезарной улыбкой.
— Я певица, — с достоинством объявила она, — я буду петь. Я буду подавать напитки и еду посетителям.
При этих словах хозяин сразу поскучнел.
— Жалко. Ты бы здесь зарабатывала хорошие деньги.
— Я предпочитаю зарабатывать их пением. Остальное я делаю в свободное время и для собственного удовольствия, а не за деньги, — надменно ответила она. — Ну так что? Буду я у вас петь?
Он нахмурился:
— Мне не нужна певица.
— Неужели? — язвительно заметила она. — А клиенты вам нужны? — Она кивнула на полупустой салун.
Он раздраженно фыркнул в ответ:
— И ты воображаешь, что твое пение приманит их сюда?
— У вас есть какое-нибудь развлечение?
— Несколько девушек для удовольствия.
— Тогда пора предложить посетителям что-то еще. Когда вы меня наймете, они будут приходить слушать меня, а деньги тратить у вас.
— Пой, — приказал он, желая послушать, так ли силен ее голос, как напор и храбрость.
Коди отошла от него подальше и остановилась в дальнем конце комнаты. Она хотела показать ему, что голос ее будет доноситься до всех углов. Коди запела печальную песню, и голос ее чисто и звонко прозвучал в почти пустом зале.
Несколько находившихся там мужчин, не обращавших до поры внимания на ее разговор с хозяином, вскинули головы. Они обернулись послушать, выражение их лиц сначала стало удивленным, потом завороженным. У нее был красивый голос, а льющаяся грустная мелодия давала возможность показать его диапазон, хотя не подходила для салуна. Хозяину понравился голос, но не песня.
