Бобби Смит - Обманщица
— С этой минуты ты будешь делать то, что я скажу! — произнес он угрожающим тоном. — Если я велю быть дома через десять минут, изволь быть. Поняла?
— Ты не можешь говорить так всерьез. Это безумие! У меня есть своя жизнь!
— Твоя жизнь закончилась в тот день, когда в меня стреляли. А теперь приготовь мне что-нибудь поесть, да побыстрее, черт побери! — яростно закончил он и отпихнул ее от себя, словно прикосновение к ней стало ему отвратительно. Затем он неуклюже развернул инвалидное кресло и снова стал смотреть в окно.
Жгучие слезы выступили на глазах Элизабет, однако она попыталась говорить спокойно.
— Я не знаю, Джонатан, что с тобой происходит. Ты жив. Тебя не убили. Тебе надо выбираться из дома, встречаться со своими друзьями, а не прятаться ото всех.
— Прятаться? Я не прячусь. Я просто похоронил себя заранее.
— Но доктор сказал, что ты можешь вести почти нормальную жизнь.
Джонатан язвительно рассмеялся.
— Почти нормальную? Да по мне лучше быть зарытым в землю на шесть футов.
— Я не стану хоронить себя вместе с тобой.
Он обернулся к ней с угрожающим видом.
— Женщина, замолчи.
— Ты не тот человек, за которого я выходила замуж.
— Ты абсолютно права, не тот. Я останусь в этом кресле до конца своей жизни.
— Но почему ты не можешь вести себя как прежде.
— Как прежде? — Неистовая ярость исказила его лицо. — Как прежде ходить? Как прежде быть мужчиной? Ты что, не понимаешь, что этого не будет больше никогда? И все это из-за проклятого ублюдка Мейджорса! Я живу лишь для того, чтобы увидеть, как его повесят.
В его голосе было столько яда, что Элизабет выбежала прочь из комнаты. Она надеялась, что он вернется к работе и прежнему образу жизни, но, видно, этому не суждено сбыться. Она с ужасом думала, что же будет дальше.
Лишь поздно вечером Элизабет сумела ускользнуть из дома. Джонатан заснул после того, как напился до полного отупения, и она сочла, что может на некоторое время оставить его одного, не боясь, что он ее хватится.
Она направилась к дому Сары Грегори, с которой не виделась с того дня, когда Сара упрекала Джека на улице. Теперь Элизабет было необходимо повидаться с подругой.
— Добрый вечер, Элизабет. — Сара приветливо улыбнулась и открыла дверь. — Входи. Как я рада тебя видеть!
— Я пришла не поздно? Ничему не мешаю?
— Ты никогда не мешаешь. Мне сейчас так нужна подруга!
Женщины обнялись и уселись в гостиной.
— Как у тебя дела? — спросила Элизабет.
— Ужасно. В Сэме была вся моя жизнь. Без него я чувствую себя потерянной, — с болью призналась Сара.
— Мне очень жаль, что так получилось. Сэм был и моим другом. Все происшедшее — настоящий кошмар. Ты что-нибудь слышала о поиске бандитов?
— Ни словечка. Даже несмотря на предложенные огромные вознаграждения.
— Не понимаю, как эти убийцы могли просто исчезнуть. Это какая-то нелепость.
— Все случившееся — одна нелепость. Оборванные жизни… жизни, покалеченные навсегда. Ах Элизабет! — Сара взяла ее за руку. — Какая ты счастливая, что у тебя все еще есть Джонатан.
Взгляды их встретились, и Элизабет не смогла промолчать.
— Я не чувствую себя счастливой, и Джонатан тоже. — С тихим рыданием она продолжала: — О Сара, Джонатан твердит, что хотел бы умереть. Я знаю, что он никогда больше не сможет ходить или…
— Я этого не знала. Когда я услышала, что ему лучше, то думала, что он полностью поправился.
— Нет. И он никогда не будет прежним. Он так изменился. Стал таким злым, жестоким. Думает только о мести. Я стараюсь его успокаивать, но уже не знаю, что и говорить.
— Должно быть, это просто ужасно.
— Ужасно, но когда я начинаю себя жалеть, то тут же сознаю, какая я эгоистка.
— Ты не эгоистка. Ты замечательный человек, который очень старается быть хорошей женой в ужасной ситуации. Ты такая мужественная. Не знаю, смогла бы я справиться с подобным, если бы оказалась на твоем месте. — Сара покачала головой.
— А я не знаю, что бы делала, если бы потеряла Джонатана.
Женщины крепко обнялись.
— Мне лучше вернуться домой. Если он проснется, а меня не будет, он страшно рассердится.
— Я рада, что ты пришла. Мне так тебя не хватало!
— Если тебе что-то понадобится, дай мне знать.
— И ты тоже. Я никогда не оправлюсь от смерти Сэма, но буду держаться. Должна. У меня нет выбора. — Она вздохнула. — Когда-нибудь справедливость восторжествует, и убийцу Сэма повесят. А до тех пор я живу этим днем и молю Бога, чтобы дал мне силы.
Сара проводила ее до порога, и Элизабет отправилась домой. Она шла по темной улице, погруженная в свои мысли. О банде не было никаких известий… никаких…
— Элизабет?
Тихий оклик вернул ее к реальности. Подняв глаза, она увидела, что Джек переходит улицу, направляясь к ней.
— Джек? Не ожидала вас увидеть.
— Что вы здесь делаете одна так поздно?
Она торопливо рассказала ему, где была.
— Сара говорит, что о банде пока нет никаких вестей.
— Знаю. Я сожалею, но мне нечего вам сообщить. Могу я проводить вас домой? Мне не нравится, что вы ходите по улицам одна после наступления темноты.
Элизабет посмотрела на красавца рейнджера, вспоминая все, что наговорил ей сегодня Джонатан и как он вел себя с ней… и поняла, что домой ей хочется идти меньше всего.
— Джек, я не хочу домой. Я не хочу туда возвращаться.
Джек увидел в ее глазах одиночество и отчаяние.
— Элизабет… — Голос его прервался, он не мог оторвать от нее взгляда.
— Пожалуйста, Джек, не заставляй меня возвращаться к нему, не сейчас. Мне так одиноко…
Он взял ее за руку и потянул в тень, за угол дома.
— Ты понимаешь, что говоришь?
Она подняла глаза и посмотрела на него в упор. Глаза ее были полны слез. Она дрожала под его рукой.
— Да, — прошептала она, задыхаясь.
Взгляды их встретились. Казалось, прошла вечность, прежде чем Джек наконец произнес:
— Это будет нелегко и непросто.
— У нас все так.
— «У нас», — тихо повторил он, — А есть на свете «мы», Элизабет?
— Не знаю, что бы я без тебя делала. Джек, ты стал такой важной частью моей жизни.
Джек прижал ее к груди и нежно поцеловал, вложив в поцелуй всю свою любовь, показывая, что она тоже важна для него. Когда они оторвались друг от друга, дыхание обоих было неровным.
— Я не хочу ставить под удар твою репутацию, — охрипшим голосом произнес Джек. — Ты слишком много для меня значишь.
— Есть какой-нибудь другой вход в твою комнату? Чтобы я могла приходить к тебе незаметно? Чтобы никто не знал?
