Мария Лоди - Мечта
— Не ждите, что я поверю в то, будто вы дожидались моего разрешения.
— Вы этого хотите? — снова сказала она со страшным спокойствием.
Тома отступил назад и начал смеяться.
— Продолжайте, — сказал он. — Идите обратно к своему пижону и оставьте меня в покое. Я потерял уже достаточно времени.
Он стоял на площадке, слегка раскачиваясь. Его голова гудела, как наковальня. Выпитое им спиртное, должно быть, было просто отравой. Заметив оцинкованную раковину рядом на стене Тома поднял ковш с солоноватой водой и намеренно опрокинул его себе на голову.
Он вытер лицо платком. Шарлотта все еще стояла позади. Ее присутствие привело его в ярость. Тома вызывающе встал перед испачканной раковиной и сделал вид, будто готовится помочиться в нее.
— Что вы теперь скажете? — Ее присутствие причиняло ему физическую боль. — Ради Бога, уйдете вы или нет? Или вы наслаждаетесь этим зрелищем?
Он хрипло рассмеялся, презрительно дразня ее своим пренебрежением к условностям. Он был мужчиной, высшим существом, способным мочиться прямо перед лицом всех других созданий. Молчание позади него затягивалось. Наконец Тома услышал, как застучали легкие шаги Шарлотты, спускающейся вниз по лестнице.
Долгое время звук ее шагов отдавался эхом в старом доме. Тома прошел обратно в комнату и лег на стол, оставив дверь открытой.
Она ушла.
Теперь он не был пьян, он был абсолютно трезв и сознавал, что он разрушил. Любовь, выросшую несмотря ни на что за последние месяцы, он раздавил своим каблуком и швырнул ей в лицо. Это был жалкий конец, без всякого величия, с одним только казарменным юмором, таким же низким и вульгарным, каким выглядел он сам. Тома испытывал отвращение к самому себе.
Он больше не был пьян. С каждой секундой он все более сознавал, что наделал. Он бросил Шарлотту в объятия Дельбреза. Возможно, она еще не стала его любовницей, но сегодня станет, и по его собственной вине.
Тома быстро вскочил на ноги, прижался лбом к холодному оконному стеклу. Почему ему хотелось разрушить и осквернить все, что было между ними? Он знал, что причиной была трусость. У него больше не было сил смотреть любви в лицо. Было бы в тысячу раз лучше, если бы он за эти прошедшие недели решился пойти к ней и осмелился любить ее, жить с ней, наконец. Но он боялся. И не предполагаемая верность по отношению к Мари удерживала его, он знал это теперь, а боязнь страданий.
У него больше не было иллюзий. Он посмотрел на себя со стороны и понял, что слабость, как и храбрость, может привести к тому, что мужчина отвергнет любовь. Он был слишком слабым, чтобы противостоять жизни. Он вовсе не был героем. Он просто сдался.
Шарлотта пришла в эту мансарду посреди ночи, чтобы найти его. Это был сумасшедший, нелепый поступок, женский порыв. Она пришла, чтобы напомнить ему об их дружбе и о том, что он когда-то поклялся ей в вечной привязанности. Но и тут он лгал. Он никогда не был ее другом. Он был ее любовником однажды, и он не забыл этого. Кабриолет с Дельбрезом, должно быть, отъезжал в этот момент. Он вообразил, как Шарлотта сидит рядом с Дельбрезом.
Дверь позади него мягко открылась, и вошел Шапталь. Тома не слышал, как он поднимался по лестнице.
— Ах, вот вы где! Боже мой, что здесь за пекло. Вы пили. Что с вами? Вы выглядите ужасно.
Толстяк открыл окно, затем поставил на стол дымящийся кофейник и вручил Тома стакан.
— В чем дело? — снова спросил Шапталь. — Вы выглядите страшнее смерти.
— Со мною? Ничего, — наконец ответил Тома.
Шапталь на мгновение остановился, обжегшись кофе, потом заметил:
— Кстати, я встретил у входа хорошенькую женщину; это была, конечно, мадам Флоке?
Тома молчал.
— Она приходила к вам?
Тома кивнул.
— Ну что же, вы вели себя просто замечательно! Вы могли хотя бы проводить ее. Позволить женщине уйти совершенно одной среди ночи, да еще именно сегодня…
— Не стоит беспокоиться, — медленно проговорил Тома. — У нее был провожатый. Этот мерзавец Дельбрез ждал ее на улице в кабриолете.
— Не думаю, — сказал Шапталь. — Там не было никакого экипажа, и могу сказать вам, у мадам Флоке, когда она шла к площади, был очень неуверенный вид.
— Он, должно быть, ждал ее дальше.
— Едва ли. Я не видел ни одного кабриолета, когда подходил.
— Тогда забудьте об этом, — сказал Тома, пытаясь совладать с растущим раздражением. — Она достаточно взрослая, чтобы знать, что делает.
Шапталь сразу же оставил эту тему и начал рассказывать о стычках, которые он наблюдал на бульваре.
— Полицейские в штатском получили приказ спровоцировать беспорядки, — сказал Шапталь с тревогой. — Уже было несколько инцидентов около избирательного участка. Они выдают себя за республиканцев и подстрекают к восстанию.
Он поднялся и встал, прислушиваясь, у открытого окна.
— Вы слышите этот шум? Когда я вышел из ресторана, то заметил на бульваре несколько отвратительных компаний. Если это фараоны в штатском, быть беде. Они спровоцируют толпу.
Он повернулся, чтобы посмотреть на Тома.
— Серьезно, вы должны попытаться догнать эту молодую женщину. Было бы в высшей степени неразумно, если не сказать дико, отпустить ее одну.
Тома не ответил, но слова Шапталя задели его. Он действительно думал, что Дельбрез ждал ее чуть дальше, но теперь понял, что снова обманывает себя. По той или иной причине Дельбрез, вероятно, уехал, и Шарлотта оказалась глубокой ночью одна на пустых улицах.
Шум снаружи усиливался. Все еще не желая воспринимать ситуацию всерьез, он начинал все же чувствовать серьезное беспокойство.
Резкие крики донеслись с бульвара.
— Очень хорошо, — сказал Шапталь. — Если вы не хотите, я пойду сам. Я никогда не простил бы себе, если бы что-нибудь случилось с этой маленькой женщиной.
Он вышел из комнаты. Тома по-прежнему не двигался, он стоял у окна, прислушиваясь к реву толпы.
«Этот дурак Шапталь, — подумал он, — изображает Дон Кихота. Ему понадобится целых десять минут, чтобы спуститься вниз. Маленькую дурочку могут разрезать на куски несколько раз, прежде чем он доберется до нее. Если ее уже не изнасиловали. Или не убили. Тома! Это может случиться, ты знаешь. Все возможно, когда хулиганы распояшутся».
Тома ринулся к двери и с головокружительной скоростью слетел вниз по темным ступенькам. Оказавшись на улице, он побежал.
Он добрался до бульвара, так и не увидев Шарлотты. Дальше, рядом с развалинами Клюни, были смутно видны темная масса людей и огни. Тома направился туда, держась противоположной стороны улицы.
Приблизившись он увидел, что толпа перевернула кабриолет, который лежал поперек дороги. Вокруг двигались тени, и какой-то человек с фонарем попытался преградить Тома дорогу. Это бы плотный мужчина в одежде рабочего, но его блуза была слишком новой, а воротник слишком чистым.
