Элайна Фокс - Строптивый ангел
– Он вовсе не мальчик. Ему тридцать семь лет. И вряд ли он был удручен. Ему даже разговаривать с людьми тяжело.
– Какая ты жестокосердная, Эва!
– Вовсе нет, мама. Я просто говорю правду.
– Хорошо. – Фрэнсис повернулась к Беннису: – Скажи мистеру Хендерсону, что мисс Эве нездоровится. Возможно, она будет чувствовать себя лучше завтра.
Эва вдруг подумала, что встреча с Каллумом будет удачным ходом, чтобы не продолжать разговор про Энджелла, и быстро изменила решение.
– Нет, нет, я повидаюсь с ним.
– Не знаю, что с тобой там случилось, Эва Морланд, – Фрэнсис покачала головой, – но путешествие явно не пошло тебе на пользу.
Эва коротко рассмеялась и встала.
– Возможно, ты права, мама. Беннис, скажи, что я приму его.
– Да, мэм, – поклонился дворецкий. Потом бросил короткий взгляд на Фрэнсис, та кивнула, и он скрылся за дверями.
– А я думала, тебе нравится Каллум, – настойчиво продолжала мать, – ты знаешь, мы всегда так надеялись, что вы с ним…
Эва резко повернулась и посмотрела на нее так, что та запнулась и не стала в сотый раз повторять давно известные Эве факты.
– Мне нравится Каллум. Просто я вижу, что он за человек.
– И что же он за человек? – вызывающе спросила миссис Морланд.
– Он скучный, мама. Вряд ли ты станешь это отрицать. Он скучен для всех, включая тебя.
Дверь распахнулась, и Беннис ввел в комнату гостя.
Каллум Хендерсон, держа в руке шляпу, смущенно остановился посреди комнаты.
Ей всегда хотелось, чтобы он проявил хоть немного активности и самоуважения. Возможно, тогда с ним было бы хоть немного интереснее общаться.
– Здравствуй, Каллум, – сказала она, подавая ему руку: ей хотелось доказать матери, что путешествие ничего не изменило и она до сих пор ведет себя, как настоящая леди.
– Мисс Эва, я так рад, что вы вернулись. Как прошло ваше путешествие? – Он мягко взял ее руку и, поднеся к губам, поцеловал воздух над ней.
– Оно было долгим и очень утомительным. Я счастлива, что наконец вернулась домой. – Она опустила руку и села на диван.
– Хотите чаю, Каллум? – предложила Фрэнсис.
– Спасибо, мадам, – не поднимая глаз, кивнул тот.
Фрэнсис посмотрела на его опущенную голову и перевела взгляд на дочь. Эва выразительно приподняла брови.
– Молодой человек, садитесь рядом с Эвой на диван, – сказала Фрэнсис.
Каллум присел в противоположный от Эвы угол. Ей пришлось подняться, чтобы передать ему чашку с чаем.
– Спасибо, мисс Эва. Большое спасибо. – Он аккуратно положил шляпу рядом с собой.
– Можете отдать шляпу Беннису, – предложила Эва.
Каллум встревоженно поднял голову и быстро прикрыл рукой шляпу.
– Нет, нет. Пусть лучше лежит здесь, рядом.
Эва бросила на мать многозначительный взгляд.
Фрэнсис вздохнула.
– Расскажи, Каллум, – с натянутой улыбкой сказала она, – как поживают твои родители? Не будет ли у них в ближайшее время званых вечеров?
– О да, – поспешно отозвался Каллум, – будет. Вы придете? – Он выжидательно переводил взгляд с одной женщины на другую.
Эва улыбнулась:
– А что за вечер?
– Мама устраивает званый вечер. Послезавтра. Мы понимаем, что это слишком скоро, но мы надеялись пригласить вас сразу же, как только вы приедете, пока у вас не возникнут другие дела.
– Конечно, мы с радостью придем, – ответила Фрэнсис.
Каллум улыбнулся и слегка расслабился. Цель его визита была достигнута.
– Черт возьми, Энджелл! – раздался голос Присциллы, и входная дверь распахнулась. – Не понимаю, почему ты так о нем думаешь.
Присцилла вошла в комнату, бросила сумку на ближайшее кресло и только тогда заметила присутствующих.
Эва громко вздохнула, увидев шляпу сестры. «Бедный Каллум», – подумала она. И действительно, молодой человек был так потрясен, что чуть не уронил чашку.
– Привет, – улыбнулась Присцилла.
Энджелл, удивленно оглядываясь, остановился на пороге.
Пульс Эвы участился. Возможно, это было из-за того, что рядом находился Каллум, но Энджелл никогда еще не казался ей столь привлекательным. Словно она впервые встретила его. И встретила уже как безупречно одетого джентльмена, внезапно появившегося на пороге ее гостиной, словно мечта, претворившаяся в жизнь.
– Прошу прощения, – легко поклонился он, – мы не знали, что дома кто-то есть. – Он быстро взглянул на Присциллу, и та ответила ему улыбкой.
– Мама, – проворковала Присцилла и бросилась к ней.
Фрэнсис взяла ее за руки.
– Присцилла, милая, что у тебя на голове? – Она поцеловала ее в щеку, не сводя неприязненного взгляда с малиновой шляпки.
– Сегодня купила. Восхитительно, правда? – Присцилла повернулась на месте и заметила наконец последнего гостя. – О, привет, Каллум.
– Здравствуйте, мисс Присцилла, – поднявшись, пробормотал он.
Эва откашлялась и встала с дивана:
– Мама, это Джошуа Энджелл. А это моя мать, Фрэнсис Морланд.
Замерев, она наблюдала, как миссис Морланд реагирует на появление Энджелла. К ее удивлению, щеки матери запылали легким румянцем.
– Такая честь познакомиться с вами, мэм, – низко склоняясь над ее рукой, проговорил юноша.
– Как поживаете? – спросила Фрэнсис.
– Честно говоря, миссис Морланд, все было бы намного лучше, если бы мне не пришлось бегать туда-обратно по Пятой авеню вслед за вашей дочерью. После того как нам не удалось встретиться с мистером Морландом, Присцилла решила просто пойти погулять, – он бросил быстрый взгляд на шляпу своей спутницы, – чтобы продемонстрировать всему городу свое последнее приобретение.
Эва прикрыла глаза, ожидая гневной тирады со стороны матери.
– Бедный мистер Энджелл, – проговорила миссис Морланд. Эва раскрыла глаза от удивления, услышав сострадание в ее голосе. – Так приятно встретить человека, который так хорошо понимает нашу Циллу. Эва рассказывала мне о вас. Она говорила, что вы друг Присциллы.
Энджелл улыбнулся:
– Думаю, что так, и я очень благодарен вам за то, что вы позволили навестить вас.
– Мы тоже рады вам. А теперь, – Фрэнсис повернулась к Эве и Каллуму, – позвольте мне представить вам друга Эвы – Каллума Хендерсона.
Глава 14
Мать Эвы оказалась почтенной матроной с высоким, стянутым корсетом бюстом и выразительной прической, возвышавшейся над головой подобно горе. Энджелл сразу решил, что она может прекрасно управлять своими чувствами, но в то же время не страдает избытком воображения.
Рядом с ее невозмутимостью Эва выглядела несдержанной девочкой. После фразы о Каллуме Хендерсоне девушка покраснела как маков цвет.
