Виктория Холт - Битва королев
Но, конечно, Людовик был его любимцем. Однажды, оставшись наедине с Бланш, он обратился к ней:
– Ты должна заботиться о нашем Луи. Он никогда не отличался крепким здоровьем. Когда ему было два годика от роду, мы чуть не потеряли его. Мне пришлось прервать крестовый поход и вернуться, так как я опасался, что он не выживет. С тех пор я внимательно слежу за его самочувствием.
Бланш заверила короля, что будет делать то же самое.
Жених и невеста часто выезжали на совместные прогулки верхом, и король убедил Агнесс, что такое общение гораздо полезнее детям, чем если бы наскоро уложить их в брачную постель.
Его метод воспитания имел успех, ибо Бланш и Людовик сблизились и души не чаяли друг в друге.
Принцу нравилось показывать ей самые потаенные уголки Парижа и рассказывать легенды об этом городе.
Он мог бесконечно хвастаться мостовыми, устроенными его отцом на улицах, мостами через Сену и первыми каменными плитами, опущенными в ее топкие берега для сооружения будущих набережных. Тишина и безлюдье вокруг многочисленных храмов не смущали его. Все скоро образуется. Церкви не могут существовать без денег прихожан, и к тому же дети за грехи отцов не отвечают.
Он был радостен и сиял довольством, этот маленький принц, и любовался своей хорошенькой девочкой-женой.
Они посетили кладбище возле храма Всех Святых, окруженное высокой стеной.
– Это мой отец приказал так сделать, узнав, что покой мертвых часто нарушается. Раньше пьяницы устраивали веселые попойки среди могил, а потом засыпали в склепах или даже в заготовленных для погребения гробах. Отец воздвиг стены и приказал держать ворота на крепком запоре и установил охрану. Мертвые нуждаются в покое, и надобно уважать их сон. Так сказал мой отец.
Бланш кивнула, полностью соглашаясь с принцем.
– Твой отец – хороший король.
– Мне бы хотелось стать таким же… – Мальчик вдруг погрустнел. – Но ты должна помочь мне… Боюсь, что ты не сможешь.
– Но почему? Ведь ты так же умен и даже добрее, чем твой отец.
– У меня нет королевских качеств, – вздохнул Людовик, но тут же просветлел. – Но если мы будем вместе…
– То мы победим все и всех! – воскликнула Бланш в порыве любви к своему юному супругу.
Не осознавая, что она делает, девочка вскочила на холмик чей-то безымянной могилы и, став на голову выше мальчика, возложила свою детскую ручку на его темя.
– Клянусь, что я буду тебе вечной помощницей, вечной спутницей в твоих странствиях, союзницей в войнах. И когда настанет время тебе править Францией, я буду стоять за твоей спиной и помогать тебе во всем.
Людовик смотрел на нее с обожанием, которое нельзя было выразить никакими словами.
– Думы о том, что мне придется управлять королевством, так угнетали меня, пока не появилась ты.
– Нам нечего бояться, раз мы вместе!
Они не поцеловались, даже не обнялись – ведь они были еще детьми, но любовный союз был между ними заключен.
А затем они вскочили в седла и погнали своих лошадей, обмениваясь счастливыми улыбками, к отцовскому дворцу.
Людовик постоянно хвастался перед Бланш своим достойным уважения родителем. Посещение городского рынка вдохновило его на новые дифирамбы.
– Еще древние галлы устроили здесь рынок. Но веками он был похож на выгребную яму. А посмотри теперь, каким надежными стенами обнес его мой отец, какие ворота он воздвиг для вывоза мусора и какие запоры из прочного железа распорядился навесить, чтобы купцы не опасались за сохранность товаров, оставленных здесь на ночь. Мой отец заботится о любой мелочи, о каждом простолюдине. А ведь он еще и величайший полководец. Огромные армии подчиняются его малейшему приказу. Ни одна овца во французском королевстве не заблеет и не родит ягненка без его ведома.
– Да, твой отец великий король, – согласилась Бланш, немного уставшая от бесконечных славословий. – Но люди никогда не оценят своего властителя, пока он не умрет. Это грустно, но такова истина, – Бланш дословно повторила изречение старой Элеонор. – Дай Бог, чтобы ты продолжил добрые дела своего отца, Людовик, и тогда все это зачтется нам на том свете, когда мы предстанем пред грозным Судьей.
Людовик хотел было перекреститься, но поспешно опустил руку.
– Мы все еще отлучены от церкви, – объяснил он, но в утешение тут же добавил: – Но у нас много лет впереди, и, надеюсь, Божья благодать еще к нам вернется. Мой отец не так уж стар. Еще лет тридцать он просидит на троне, и нам пока нечего тревожиться за себя.
– Тридцать лет! – вскричала Бланш. – Это же почти целая жизнь. А что мы с тобой будем делать все это время?
– А тебя испугал столь долгий срок?
– Нет, конечно. Мне с тобой хорошо.
Беседа вроде бы забылась, но в памяти Бланш остался неприятный осадок. Неужто власть и корона от нее так далеки?
По возвращении во дворец они умылись, покушали и явились на очередной урок.
Наутро состоялась новая их прогулка. На этот раз к строящемуся храму Парижской Богоматери.
– Мой отец сказал, что это будет девятое чудо света.
– Он собирается прожить еще тридцать лет и увидеть воочию, как свершится его замысел. – Особого восторга в голосе Бланш не ощущалось.
– Мой отец любит Париж и все отдаст за то, чтобы он стал прекраснейшим городом на свете.
Бабушка советовала ей никогда не перечить мужчинам. Пусть они тешутся иллюзиями.
Ричард Львиное Сердце, красавец из красавцев, доблестный из доблестнейших, кончил жизнь нелепо – пал от случайной стрелы, выпущенной неумелой рукой. Женщина должна знать, что мужчины, даже носящие корону, чаще всего погибают преждевременно, раньше отпущенного им Богом срока.
Бланш знала, что когда-нибудь ей придется оплакивать мертвых и видеть, как коронуют новых властителей страны, но пусть это будут ее дети. Хотя дети тоже не подарок. В памяти ее запечатлелись рассказы бабушки о том, как сыновья – Ричард Львиное Сердце и Джон Безземельный – восстали против своего отца – Генриха Второго, правителя сильного и мудрого, и в конце концов свели его в могилу.
В этом хаосе вражды и несправедливости, воцарившемся в мире, разобраться, кто прав, а кто виноват, девочка, конечно, не могла, но размышления на подобную тему не давали ей заснуть, и часто только к рассвету приходил к ней желанный сон.
Однажды Бланш познакомилась при дворе с красивым мальчиком по имени Артур. Он был ровесником ее супруга. Оказалось, что Бланш и Артур в близком родстве. Он, герцог Бретонский, был сыном Джеффри, старшего брата правящего теперь Англией Джона Безземельного. Джеффри отдал Богу душу после первой же битвы, когда все три сына Генриха Второго вдруг пошли на родителя войной. Счастья это им не принесло. Джеффри пал в сражении, Ричард Львиное Сердце, хоть и стал героем рыцарских баллад, процарствовал недолго и сгинул как-то нелепо, а Джон… Джону не устают перемывать косточки все кому не лень. Бланш все лучше теперь понимала затаенную тоску своей бабки Элеонор – матери этих трех непутевых сыновей. Она с интересом разглядывала бледного подростка, внука, о котором бабушка так редко упоминала за время их совместного долгого путешествия через Пиренеи и половину Франции.
