Елена Прибыльцова - Украденное счастье (СИ)

— Тем, что встретил тебя. Тем, что ты любишь меня, – шептал Джек.

Элиза взволнованно вздохнула. В её взгляде было подтверждение его слов. И доказательство её чувств.

— Нам обязательно ужинать со всеми? – прошептала, наконец, Элиза.

— Ничуть, любовь моя, – заулыбался Джек и склонился к её губам.

* * *

Элиза даже не пыталась отговорить Джека от поездки в деревню за провизией. Снега не было, светило солнце и даже ветер едва дул. Нужно было пользоваться такой прекрасной погодой, чтобы пополнить запасы в кладовой.

— Найдёте, чем занять себя в моё отсутствие, мадмуазель? – улыбался Джек, касаясь её щеки ладонью.

— Наконец-то воспользуюсь вашим подарком! – с улыбкой заявила в ответ девушка. – Я соскучилась по Маркизе!

— Только осторожнее, радость моя. У тебя голова кружилась с утра. Ты не заболела?

— Джек! – шикнула на него девушка. – Это не болезнь! Это то, что бывает у женщин каждый месяц! – пылая смущением, зашептала она, повторяя сказанное утром, когда Джек оказался свидетелем её недомогания.

Джек поцеловал её в висок.

— Всё равно береги себя, любовь моя.

— Ты тоже! – потянулась она за поцелуем.

— Только засветло не жди, хорошо? – предупредил Джек.

Элиза вздохнула и с пониманием кивнула. Уж слишком коротки зимние дни. И когда за уезжающими мужчинами закрылись ворота, Элиза поспешила в дом.

Серж оседлал для неё Маркизу, но девушке доставило удовольствие самой вывести лошадь из стойла. Андре помог ей сесть в седло, получив в награду ослепительную восторженную улыбку. Элиза пустила кобылку простым медленным шагом, потом неторопливой рысью по кругу. Лицо девушки разрумянилось от езды и морозного воздуха, а глаза блестели от восторга. Амазонка оказалась сшита идеально по меркам девушки, а малиновый цвет особым образом подчёркивал цвет глаз, и они казались сияющими изумрудами. Брийон как всегда залюбовался девушкой. Ему даже казалось, что Элиза стала ещё красивее с того дня, когда он впервые увидел её. Если раньше в её глазах он чаще видел страх и недоверие, то теперь она сияла счастьем и даже беззаботностью.

— Какой чудесный день, Андре! – выкрикнула она, направляя Маркизу к конюшне. – Вам так не кажется? Я голодна ужасно! И руки замёрзли!

Элиза легко спрыгнула на землю, но внезапно пошатнулась. Чтобы не дать ей упасть, подоспевшему Андре поневоле пришлось её обнять.

Элиза сдавила виски кончиками пальцев, чувствуя пульсацию крови.

— Как же ужасно кружится голова, – пробормотала девушка, ожидая, когда же спадёт с глаз чёрная пелена, перестанет шуметь в голове и пройдёт отвратительное чувство тошноты, застрявшее в горле.

Освободиться из рук Андре она не торопилась, боясь упасть без его поддержки.

— Я провожу вас наверх, – предложил он.

— Да, спасибо, Андре, – прошептала она, вынужденная принять его помощь.

Внезапное и непонятное недомогание пугало её. Сняв амазонку, Элиза залезла в холодную постель. Жан принёс еды, но от вида жареного мяса, пахнущего, между прочим, весьма аппетитно, Элизу, не завтракавшую из-за отъезда Джека, замутило ещё сильнее. Чтобы утолить голод, девушка съела хлеб. Тошнота отступила, и Элиза откинулась на подушку, надеясь заснуть. Нет, никогда ещё ей не было так плохо перед месячными. А они в последний раз были в те дни, когда Джек выздоравливал после ранения. Когда же это было? Неужели почти два месяца назад?

Элиза задумчиво поглядела на подаренное Джеком кольцо, которое принадлежало когда-то его матери. Девушка вдруг подумала о том, что же должна была чувствовать юная леди Сьюзен, узнав, что ждёт ребёнка от возлюбленного, с которым они поженились тайно, но которого она, возможно, больше никогда больше не увидит.

Эта мысль о матери Джека была так непредсказуема, так внезапна, что Элиза почувствовала, как по спине пробежала дрожь. Девушка похолодела от новой мысли и пронзившей её сознание догадки. Теперь она знала! Теперь она поняла! И ощутив на языке горькую желчь, Элиза зажала рот ладонью. Она тоже ждёт ребёнка! От Джека!

— Боже мой – прошептала она. – Незаконнорожденный ребёнок! Что же теперь будет?

Мысли лихорадочно проносились в её голове, стремительно сменяя одна другую. Элиза медленно провела ладонями по лицу. Слёз не было. Только смятение, паника и отчаяние. Это было похоже на ловушку, в которую их загнала безрассудная, внезапная любовь. Элиза судорожно вздрогнула и вздохнула.

Едва ли Джек не понимал подобных последствий их близости. Но что, если известие о будущем ребёнке не обрадует его? Что, если он захочет, чтобы она избавилась от ребёнка?! Нет, это будет тогда не тот мужчина, которого она любит и с которым хочет быть рядом. Или тогда он захочет избавиться и от неё самой?

Элиза охватила себя руками и сжалась в комочек. Девушка снова запаниковала, не в состоянии мыслить спокойно. Даже если её догадка неверна, это так или иначе выяснится. Или же она рано или поздно действительно окажется беременна.

Элиза положила ладонь на низ живота. Ещё слишком рано, чтобы появились и были заметны изменения в её фигуре. И даже к началу весны её живот лишь едва округлится. Но если она беременна, и если ей по-прежнему будет плохо по утрам, то Джек без труда догадается сам и очень скоро. Но пока есть возможность скрывать от него свою догадку и своё состояние, она ничего не скажет Джеку!

— Не бойся, малыш. Я не дам тебя в обиду. Я люблю и тебя, и твоего отца. Но пока ему лучше ничего не знать. Сначала надо решить, что нам с тобой делать. Может вдвоём с тобой нам удастся уговорить его найти нам местечко получше? – улыбалась она.

Мысль о будущем ребёнке и радовала, и волновала. Конечно же, девушка была абсолютно не готова к столь серьёзному событию.

Но теперь придётся привыкать к такому изменению в её жизни. Быть может, это знак, благословение их любви? Быть может, ради ребёнка Джек согласится на всё, о чём она попросит? Они уедут на побережье, а потом, когда придёт время, они уплывут в Англию. Элиза заснула успокоенная и счастливая от этих мыслей.

* * *

Джек возвращался в форт замёрзший, уже снова проголодавшийся, злой и довольный одновременно. Зол он был как всегда на Жильбера, твердившего о выкупе.

А доволен был тем, что удалось узнать от Клода. Хозяин трактира не сообщил им почти ничего нового, кроме того, что поиски юной графини не прекращены. И Джек поневоле приходил к выводу, что должен уступить просьбе Элизы. Вот только не опасно ли пускаться в дорогу зимой? Жизнь многого его лишила, он и сам от многого отказался. Но имеет ли он право так распоряжаться судьбой любимой женщины?

Он столького её лишил! Свободы, честного имени, будущего. Не пора  ли дать ей то, что она заслуживает? А заодно потребовать от судьбы то, что полагается и ему?