Хизер Гротхаус - Пробуждение любви
Монах покачал головой:
— Не могу ничего сказать. Вы должны обнаружить это сами — они в церкви. — Он кивнул на дверь, из которой только что вышел, и, потрепав Лео по волосам, отправился прочь со словами: — Да благословит Господь вас обоих.
В замке Шербон имелась церковь? Ну разумеется, это не лишено смысла, если здесь резиденция брата Коупа, но, насколько известно Микаэле, там не происходило церковных служб. Никто из слуг не упоминал о ней, так же как и Хью Гилберт или Родерик. Ни даже сам Коуп.
— Послушайте, брат, подождите! — позвала Микаэла. Она неожиданно вспомнила постоянно преследовавший ее важный вопрос, ответ на который мог дать только брат Коуп.
Он повернулся, но продолжал идти спиной, подняв вверх ладонь.
— Не требуйте от меня невозможного, Микаэла. Лорд Шербон и так…
— Нет-нет, это не о посетителе. — Микаэла бросилась вперед, радуясь тому, что ее слова вынудили пожилого человека остановиться. Она указала на отдаленный холмик, едва видимый поверх стены: — Там могилы?
Взгляд брата последовал за рукой Микаэлы, и он кивнул:
— Да. Там их восемь.
Ага, подумала Микаэла, довольная тем, что инстинкт не обманул ее.
— Кто же там похоронен?
Брат Коуп взглянул на замок, словно ожидая осуждения.
— Магнус Шербон, отец Родерика; Дорис Шербон, мать Родерика. И шесть из их семи детей. Прощайте.
Брат Коуп снова повернулся и через несколько мгновений исчез, выйдя в северо-восточные ворота, в направлении конюшен и места, где была захоронена вся семья Родерика Шербона, за исключением его самого и сына, который сейчас держался за ее юбки.
— Лорд Шербон, умоляю вас, — нахмурившись, сказал старый человек Родерику. — Брат ушел, я знаю, где находится ящик, и мы не причиним вреда алтарю. Если только вы позволите мне доказать…
— Лорд Форчун, — проворчал Родерик, который совершенно не знал, что делать с отцом своей нареченной. — Меня нисколько не заботит, какой ущерб будет нанесен этому никчемному месту в моем доме. — Он с пренебрежением оглядел длинную, нарядно украшенную комнату с высоким потолком, которая выглядела величественнее большого зала. — Мой отказ, однако, двоякого рода: я не хочу поддаваться подобным религиозным предрассудкам, которыми вы введены в заблуждение. И я не допущу эксгумацию предмета, который захоронил мой отец. Он был злым человеком, от чего страдало все, чего касалась его рука. Пусть это останется похороненным здесь навсегда.
— Вы не понимаете. — Уолтер Форчун нетерпеливо покачал головой. — Лорд Шербон, я хорошо знал вашего отца — да, он был злобным, недоброжелательным человеком. Но он захоронил здесь вещь, оказав любезность мне, моей жене и дочери. Микаэле. Я должен получить ее обратно — она не может оставаться в тех же стенах, что и Микаэла. Это слишком опасно для всех в Шербо-не. Особенно для вас, милорд.
— Вы что, забыли об этой вещи, когда доставили вашу дочь к моему порогу, Форчун? — с вызовом спросил Родерик гостя. — Возможно, вы слишком спешили открыть ей — и себе — доступ к моим сундукам с деньгами?
Лицо пожилого человека вспыхнуло.
— Нет, сэр. Я не забывал. Я просто не надеялся, что Микаэла останется здесь.
Родерик фыркнул и пристально вгляделся в напряженное лицо старика, форчун, Форчун. Уолтер Форчун…
Это было связано с его женой? Она что-то потеряла, или ее прокляли?..
Краем глаза Родерик поймал слабый луч света. Когда он повернул голову, то ничего не увидел, приписав это одному из неприятных моментов, вызванных его ранами.
Но как бы то ни было, Родерик все еще не мог определить место этого человека в своей памяти, что неудивительно — Магнус редко снисходил до разговоров с сыном.
— То, что вы ищете, — ценная вещь? Уолтер покачал головой:
— Нет, милорд. Она не имеет никакой ценности. Возможно, за все эти долгие годы она превратилась в пыль, и все же я не рискую…
— Где она, точно?
Пожилой мужчина бросил взгляд через плечо, к нише, где огромное каменное изваяние крылатого воина на вздыбленном коне белело слева от церковного алтаря.
— Она захоронена под единственным квадратным камнем под поднятыми копытами коня, — почти шепотом сообщил Уолтер и, к великому удивлению Родерика, начал извлекать длинный тонкий металлический стержень из своей туники. — Я могу легко приподнять камень и…
— Нет, — перебил его Родерик, покачав головой. — Если это часть Шербона, то предмет принадлежит мне.
— Но послушайте, милорд, — заторопился гость. — Если вы сочтете, что эта вещь имеет какую-то ценность, я оставлю ее вам. Но, клянусь, она бесполезна для любого, кроме ме…
Мольба Уолтера была прервана звуком шагов возле холла, где, как показалось Родерику, он раньше увидел луч света. Кто-то проскользнул в дверь?
Уолтер Форчун тоже услышал шорох, и его поза, как в зеркале, повторила позу хозяина.
— Кто там? — требовательно спросил Родерик. — Ну-ка, выходите!
Лео стремительно выбежал из тени, его счастливое личико попало в калейдоскоп пятен от витражей окон, расположенных высоко в стенах. Родерик застонал, когда малыш подбежал к нему, зная, что там, где ходит Лео, также ходит…
— Папа! — Лицо Микаэлы Форчун выражало одновременно изумление и радость, когда она увидела отца, стоящего перед Родериком. Она бросилась к пожилому человеку и обвила руками его шею. — Как замечательно, что ты приехал! Мама с тобой?
— Здравствуй, моя дорогая, — сказал Уолтер, натянуто улыбаясь и тоже обнимая дочь, взгляд, который он бросил на Родерика поверх плеча Микаэлы, казалось, молил: «Не говорите ей».
— Нет, твоя мать осталась дома. Я собирался только заглянуть сюда и посмотреть, как ты поживаешь. — Он отстранил дочь и оглядел ее с ног до головы. — А ты похудела.
— Возможно, — уклончиво ответила Микаэла. — Лео не оставляет мне ни минуты покоя. Папа, это сын лорда Шербона.. — Лео. Лео, это мой папа, лорд Форчун. Покажи свои манеры.
Лео отступил на полшага от ног Родерика и склонил подбородок к груди:
— Добый день, ми-од.
— Добрый день, Лео. — Уолтер улыбнулся мальчику, затем вновь взглянул на Родерика. — У вас прекрасный сын, милорд. Вы должны служить ему защитой.
Родерик промолчал в ответ.
— Ты останешься здесь, папа? Может быть, на день-два?
— Нет-нет, боюсь, что не смогу. — Уолтер Форчун посмотрел на дочь, но Родерик знал, что следующие слова пожилого человека предназначались ему одному.. — Я еще вернусь. Я не могу надолго расставаться с моим единственным ребенком.
— О, папа! — Микаэла улыбнулась. — Но ты же не уедешь немедленно? Ты ведь только что приехал! Дорога до дома длинная, а ты уже не молод.
