Николь Джордан - Очаровательная дикарка
В этот момент зазвучала мелодия вальса, наполнив собою бальный зал. И не успела Элеонора что-либо возразить, как Дэймон шагнул вперед и взял ее за руку.
— Может быть, я и не имею права требовать вашей руки и сердца, но я хочу получить от вас этот танец.
Даже если бы Элеонора попыталась освободиться, он все равно не отпустил бы ее. Между ними, казалось, сверкали молнии, тем не менее, ей не оставалось ничего другого, кроме как позволить ему увлечь себя, минуя пальмы, в глубь зала, туда, где другие пары уже вовсю кружились в вихре вальса.
— Я была бы совсем не прочь, если бы вы пошли к черту, — сквозь зубы процедила она.
— Я рассмотрю ваше предложение, однако вы же знаете, мне не очень нравится, когда от меня норовят избавиться.
Элеонора сжала губы.
Дэймон окончательно вывел ее из себя, но именно этого он, похоже, и добивался. Поэтому Элеонора решила больше не доставлять ему удовольствия видеть, как она злится.
После того как она отказалась отвечать на его колкости, выражение его лица стало мягче.
— Ну, улыбнись же, милая. Ты ведь не хочешь, чтобы присутствующие заметили, как мы ссоримся.
— Я также не хотела бы, чтобы они видели нас танцующими вместе.
— Ты что, все-таки хочешь устроить скандал, а потом гордой поступью покинуть бал?
— Ваша наглость безгранична! — возмущенно воскликнула Элеонора, забыв о своем решении молчать.
— Я не собираюсь с тобой спорить. Сейчас я просто получаю удовольствие, танцуя с самой прекрасной девушкой в зале.
— Если вы пытаетесь меня задобрить — вы, самый настоящий шантажист и мерзавец, — обещаю, у вас ничего не выйдет.
На какое-то время она замолчала, еле сдерживаясь, чтобы не вспылить по-настоящему. Все больше осознавая, что на них направлены практически все взгляды присутствующих здесь людей, Элеонора сосредоточила внимание на движениях танца и постаралась сделать вид, что ей не нравится, как Дэймон с грациозной легкостью вальсирует в такт веселой музыке.
— Ну, признайся же, — сказал он, кружа свою партнершу, — что тебе нравятся наши словесные перепалки…
— Боюсь, вы глубоко заблуждаетесь, милорд, — резко ответила Элеонора, понимая, что неуклюже врет. Не было ничего более захватывающего, чем спорить с Дэймоном. Ну, разве что его поцелуи опьяняли еще сильнее.
Он немного отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо.
— Держу пари, твои беседы с принцем не отличаются особой веселостью, в отличие от наших. И полчаса назад, наблюдая за вами, я подумал, что тебя это совсем не радовало. Откровенно говоря, ты выглядела скучающей.
— Я прелестно проводила время до того момента, пока не появились вы.
— Неужели? — неуверенно спросил Дэймон. — Скажу честно, я не понимаю, чем принц вообще может привлекать. Никогда бы не подумал, что тебе нравятся безвольные женоподобные мужчины.
— Принц Лаззара не имеет ничего общего с тем, что вы сказали, — твердо заявила Элеонора, хотя ей и самой иногда приходили в голову такие мысли.
— Ну и что же тебя в нем привлекает, позволь спросить?
— Например, то, что он очаровательный и умный, и с ним совсем не скучно. Кроме того, он отличается изысканными манерами, в отличие от некоторых джентльменов из моего окружения, — многозначительно добавила Элеонора, взглянув на Дэймона.
— А физически он тебя привлекает?
— Да, конечно.
— Чем?
— Он довольно красив.
— Такая красота называется слащавой, уверяю тебя.
— У него прекрасные глаза.
— У меня лучше.
Фраза была произнесена без лишней скромности, несмотря на то, что в голосе Дэймона слышались нотки иронии, однако возразить было нечего. Пронизывающий взгляд его глаз, обрамленных густыми ресницами, безусловно, неотразим, и спорить с этим бессмысленно. Глаза принца были больше и нежнее, но они не могли заставить играть ее кровь так, как один-единственный взгляд Дэймона.
Короче, Элеонора должна была признать, что в отношении физической привлекательности Дэймон, несомненно, легко выигрывал. Его энергия, мужественность заставляли ее сердце учащенно биться. Один лишь звук его голоса будоражил душу, напоминая о пьянящих днях их недолгого романа. Тем не менее, Элеонора упрямо вздернула бровь.
— Вам так необходимо услышать из моих уст признание вашей неотразимости, лорд Рексхэм?
Он расплылся в очаровательной улыбке.
— Совершенно верно. Ведь я прекрасно знаю, как мои чары притягивают вас.
Не обращая внимания на ее фырканье, Дэймон уверенно повел Эль в танце, со знанием дела обходя вальсирующие пары. Было довольно тесно, и на какое-то мгновение они крепко прижались друг к другу. Снова ощутив так близко его горячее тело, Элеонора перестала дышать, ее сердце опять застучало быстро-быстро, по телу пробежала предательская дрожь.
Тут же поняв, что с ней происходит, виконт склонился еще ближе и прошептал на ухо:
— Сомневаюсь, что принц способен взволновать тебя так же, как я.
Его самоуверенные слова сразу же заставили Элеонору вспомнить о том, что произошло две ночи назад в ее спальне, о том, как жадный рот Дэймона нежно дразнил и ласкал ее соски. Возникшей перед глазами картины было достаточно, чтобы ее ноги подкосились.
Элеонора чертыхнулась про себя. Как же она ненавидела этого демона, заставлявшего ее так волноваться! С остальными кавалерами она в любой ситуации могла сохранять хладнокровие. Но перед Дэймоном она была бессильна!
Девушка поджала губы, а потом сухо сказала:
— Я знаю, что вы нарочно пытаетесь делать так, чтобы я волновалась.
— И мне это удается? Ты взволнована, сладенькая моя?
— Вы просто невозможны!
Это уже начинало серьезно раздражать Элеонору. Она со злостью попыталась оттолкнуть его, но Дэймон, продолжая танцевать, удержал ее.
— Элеонора, успокойся, ты ведь не собираешься устроить здесь сцену…
Девушка постаралась взять себя в руки, понимая, что он прав.
— Не беспокойтесь! Я — леди, и наш кодекс не позволяет причинять джентльмену телесных повреждений на людях, какой бы ни была провокация.
— Признайся, а тебе ведь совсем не хочется все время изображать из себя леди.
Его шутка вдруг натолкнула Элеонору на странную мысль. Она долго молчала, а потом сказала:
— Возможно, вы и правы.
— В чем?
— В том, что мне не хочется изображать из себя леди.
Он с недоумением посмотрел на нее, и Элеонора с наслаждением поняла, что ей удалось его озадачить.
Она вдруг подумала, что совершенно неправильно вела себя с ним.
Как бы она ни злилась, Дэймон только использовал ее слабость в своих целях. Но она устала постоянно позволять ему подавлять себя и вечно находиться в оборонительной позиции.
