Барбара Картленд - Обитель страха
– Входите, мисс Арабелла, – пригласила мисс Мэйдерсон, когда девушка, постучав, приоткрыла дверь ее комнаты.
Домоправительница сидела за столиком у окна и подшивала платье. Отрезав нитку, она приподняла его и показала Арабелле.
– Это мне? – едва вымолвила девушка.
– Вы наденете это сегодня.
Платье из тончайшего газа было нежно-голубого цвета, цвета самого бледного барвинка, когда-либо поднимавшего головку к солнцу. Корсаж был расшит крошечными капельками бриллиантов, высокую талию охватывали ленты из великолепного атласа в тон платью.
– Какая прелесть! – воскликнула Арабелла.
– Ткань была привезена контрабандой из Франции во время войны, – сказала мисс Мэйдерсон. – Возможно, это был непатриотичный поступок, но, увидев этот материал в магазине на Бонд-стрит, ее светлость не устояла перед искушением.
"Я знаю, что достойна всяческого осуждения, – сказала мне ее светлость, – но если бы я не купила эту ткань, это сделал кто-нибудь другой. Мне так хочется хорошо выглядеть. Ради его светлости. Сейчас у него и своих забот предостаточно, чтобы ему еще досаждала отчаянно скучная жена!"
– Уверена, что ее светлость вовсе не была такой, – сказала Арабелла.
– Вы совершенно правы, – согласилась мисс Мэйдерсон. – Ее светлость была как ясное солнышко, красивая, всегда изящно одетая. Покойный маркиз просто обожал ее. Да и все мы тоже.
Теплота, звучавшая в голосе домоправительницы, не оставила Арабеллу равнодушной.
– Вы действительно не имеете ничего против, если я стану носить платья ее светлости? – мягко спросила она. – Вы с такой заботой хранили их, что не будет ли святотатством с моей стороны надевать их?
– Ваша красота достойна этих платьев, – ответила мисс Мэйдерсон просто.
– Как вы добры ко мне! – сказала девушка и поцеловала ее в щеку.
– Если вы будете продолжать подобные речи, я могу заплакать, – мягко укорила Арабеллу мисс Мэйдерсон. – Это вы добры ко все нам. С тех пор как вы появились в замке, все здесь кажется другим. Вы возродили меня к жизни, а наша маленькая леди благодаря вам набирается ума-разума. Только посмотрите, она стала говорить вполне разумно. Да и маркизу, по крайней мере, сейчас, ничто не угрожает.
– Почему вы ничего не предприняли, когда Джентльмен Джек впервые здесь объявился? – задала вопрос Арабелла и, к своему удивлению, увидела, что лицо мисс Мэйдерсон стало совершенно непроницаемым, словно окно, закрытое ставнями.
– Если вы позволите, мисс, – сухо сказала домоправительница, – я не буду говорить на эту тему. Пойдемте лучше посмотрим, какие платья я выбрала для вас. Они лежат на кровати. Я взяла только те, которые подойдут молодой девушке, продолжала она. – Не следует забывать, что ее светлости было тридцать девять, когда она… когда она скончалась.
– Так мало?! – воскликнула Арабелла.
– Да. Когда она вышла замуж, ей было неполных восемнадцать.
– Как и мне, – улыбнулась девушка.
– А его светлость родился через год.
– Значит, между ним и Бьюлой большая разница в возрасте?
– Выходит, так, – согласилась мисс Мэйдерсон. – А теперь, мисс, взгляните на платья и скажите, нравятся ли они вам.
– Ну, конечно, – ответила Арабелла, сознавая, что бывшая камеристка не желает продолжать разговор о своей госпоже.
Платья из крепа, газа и муслина были одно восхитительнее другого и напоминали цветы в саду. Они совершенно не выглядели старомодными, и теперь для Арабеллы их нужно было лишь чуть обузить в талии и подшить.
При виде платья для верховой езды девушка пришла в восторг. О такой темно-синей бархатной амазонке с отделанным галунами лифом любой женщине можно было лишь мечтать.
– Я бы хотела просить маркиза взять меня завтра на прогулку верхом, – сказала девушка и, обратившись к домоправительнице, добавила: – О, мисс Мэйдерсон, как мне отблагодарить вас за то, что вы для меня сделали!
– Может, будете называть меня Мэтти?
– Почту за честь, Мэтти. А теперь мне нужно возвращаться к ее светлости.
– Я отнесу платье в вашу спальню, а потом приду уложить вам волосы. На обеде с его светлостью вы должны показаться во всем блеске.
– Вам не будет стыдно за меня.
Нет, она ни у кого не вызовет чувство стыда, Арабелла поняла это, когда спустившись к обеду, поймала на себе взгляд маркиза. Новое голубое платье немного смущало девушку: облегая фигуру, оно делало ее похожей на сильфиду и в то же время подчеркивало изящные линии начинавшего наливаться зрелостью тела.
Теперь, когда вдали от отчима Арабелла избавилась от прежней скованности, ее болезненная хрупкость больше не бросалась в глаза, а уверенность в себе сделала ее выше ростом. Не изменились только глаза, огромные на маленьком личике с белоснежной кожей.
Именно ее кожа привела маркиза в восторг. Нежная, как лепесток магнолии, она была просто восхитительной на фоне голубого платья девушки и ее золотых волос.
Арабелла присела в почтительном реверансе. Маркиз ответил поклоном в лучших придворных традициях и склонился к ее руке. Ощутив прикосновение его губ, девушка на мгновение замерла, но в это время Тернер доложил об обеде, и маркиз, отпустив ее руку и церемонно предложив свою, повел ее к столу.
Атмосфера за обедом была менее оживленной, чем за завтраком. Порой посреди разговора вдруг воцарялась странная тишина: Арабелла и маркиз смотрели в глаза друг другу, и в этот миг им не нужны были никакие слова.
Когда после обеда они остались в библиотеке вдвоем, девушка неожиданно почувствовала себя не в своей тарелке.
– Пожалуй, мне лучше вернуться к Бьюле, – неуверенно сказала она.
– Разве вы не оставили с ней горничную?
– Конечно, оставила. Роза сидит в гостиной, а дверь в спальню Бьюлы всегда немного приоткрыта.
– Тогда вам не о чем беспокоиться. Если бы понадобилось ваше присутствие, вам непременно дали бы знать, – сказал маркиз, не спуская глаз с устремившейся к книжным полкам Арабеллы. – Вы избегаете меня, Арабелла? – спросил он и, не дождавшись ответа, прибавил: – Я хочу знать.
Когда молчать дальше стало невозможно, девушка с робкой улыбкой ответила:
– Мне кажется, я чувствую себя немного скованно потому, что мы с вашей светлостью одни.
– Вы никогда не обедали с мужчиной?
Арабелла покачала головой.
– Значит, мне оказана великая честь быть первым. Ну, разве не замечательно встретить столь прекрасную, сколь и неискушенную молодую особу?! Признаться, я и не верил, что в мире существуют женщины, подобные вам.
– Наверное, существуют, но только не в Лондоне! – вспыхнула Арабелла.
– Почему вам так претит светское общество? – поинтересовался маркиз. Было видно, что гнев девушки его забавляет. – Может, в вас говорит зависть? Вот уж напрасно. Уверяю вас, Арабелла, ни одна из признанных великосветских красавиц и мизинца вашего не стоит.
