Луиза Аллен - Соблазненная подлецом
Горячая вода не заставила себя ждать стараниями миловидной веснушчатой горничной по имени Алиса, которая осведомилась, не желает ли мисс Хейдон чашку чаю.
— Мы обе не откажемся, — ответила Эйврил.
«Большой бокал вина был бы еще более уместен», — подумала она и, убрав волосы, вымыла руки и лицо. Впрочем, сейчас ей потребуется ясный ум.
— Благодарю вас, Роджерс, я готова.
Дворецкий смотрел, как она спускается по лестнице, и она мысленно поздравила себя с тем, что догадалась спросить его имя. Он открыл дверь перед ней и громко объявил:
— Господа! Мисс Хейдон.
И Эйврил оказалась в прохладной сверкающей элегантности. Стены, обтянутые белым шелком, позолоченная лепнина, мрамор, бледный лимонно-сливочный ковер, который лился ледяным потоком по темному глянцевому полу, по краям в дальнем конце зала стояли диван и кресла.
Двое мужчин поднялись с кресел, когда она начала свой бесконечный путь по ковру. Тот, что выше, должно быть, граф Кингсбери. Его каштановые волосы были тронуты на висках сединой, в чертах лица угадывалось больше жизненного опыта, чем возраста. Рядом с ним стоял его сын, Эндрю, лорд Брэдон. Ее жених. Человек, с которым она собирается провести остаток своей жизни, если только он примет ее. Ниже ростом в сравнении с отцом, полнее, с теми же каштановыми волосами и карими глазами. Сравнения с другим человеком того же возраста мелькали у нее в голове, и ей пришлось выдавить из себя улыбку. Она подошла к женщине, сидевшей на диване, маленькой, птицеобразной, темноволосой и темноглазой. Графиня любезно улыбнулась. Двое мужчин поклонились. Эйврил присела в реверансе. «Мы как автоматы, — подумала Эйврил, — вот-вот начнем звенеть изнутри».
— Моя дорогая мисс Хейдон! Что за авантюрное путешествие было у вас? Подойдите и сядьте со мной рядом. Брэдон, позвони, чтобы нам принесли вина, мы должны выпить за благополучное прибытие мисс Хейдон.
Эйврил ожидала объятий, поцелуя или хотя бы прикосновения к руке. Ничего. Мужчины вернулись на свои места, графиня села рядом с ней, держа спину совершенно ровно и сложив руки на коленях.
— Вы оставили вашу семью в добром здравии, я надеюсь?
— Да, мэм. Мой отец посылает вам свои самые добрые пожелания и сожалеет, что не смог сопровождать меня.
— Деловые обязательства, без сомнения, — заметила графиня, граф улыбнулся.
Роджерс принес поднос с уже наполненными бокалами. Эйврил сжала пальцами хрупкую ножку одного из них и сосредоточилась на том, чтобы не выпить его залпом.
Никто не намеревался произносить тост, поэтому она стала потягивать вино мелкими глотками. Оно с шипением потекло в ее пустой желудок. «Это может быть опасно. Но мне все равно».
— Уверена, до кораблекрушения плавание было удобным.
— Да, мэм, благодарю вас.
Она сомневалась, что ее будущая свекровь благосклонно выслушает рассказ о бешеных собаках Мадраса, рождественских праздниках на борту или попытках юных пассажиров написать сенсационный роман.
— И корабль потерпел крушение пятнадцатого числа прошлого месяца, как я понимаю?
Почему мужчины ведут себя так тихо? Эйврил обратилась к Эндрю:
— Да, именно так. В ночь.
— Но письмо от губернатора было датировано двадцать первым числом, то есть шестью днями позже. — Графиня нахмурилась. — Боюсь, это было очень небрежно с его стороны.
— Я провела на одном из отдаленных островов три дня без сознания. Люди там не знали, кто я.
Странное дело, губернатор должен был им все рассказать. Ее кожа словно покрылась мелкими уколами от чувства близкой опасности. Они уже подозревают ее. Она расскажет все Эндрю, но завтра. Невозможно выпалить все это сейчас же, перед его родителями.
— Ах. Понимаю. Надеюсь, о вас заботились приличные люди.
— Они выполняли секретное задание военного флота. Они спасли меня, когда меня выбросило на берег.
— Так это были мужчины?
Графиня произнесла это слово, словно думала о тараканах.
— Да, мэм. — Эйврил сделала еще один глоток. Она знала, что все это будет нелегко, но почему ее жених не проронил ни слова? Граф смотрел на нее из-под полуопущенных век расчетливым и хищным взглядом. — Я действительно не могу сказать сейчас больше, это конфиденциальная информация. Я все объясню завтра лорду Брэдону.
Он заговорил так внезапно, что она едва не подпрыгнула:
— Уверен, что объясните. — Возможно, таким тоном он говорил в магазине, выбирая новую шляпу. — Ах, вот и Роджерс. Наконец-то ужин.
— Вы хорошо спали, моя дорогая?
— Благодарю, да, милорд.
Эндрю Брэдон просил не называть его по имени, поэтому она не решилась произнести его. Кабинет, в котором она стояла, выглядел очень по-мужски, очень по-английски. Было это убранство в его собственном вкусе или же во вкусе его отца? Граф извинился и покинул собравшихся после обеда, она не видела его с тех пор. Подозревала, что он вовсе покинул дом.
Брэдон предложил удобное кресло, кругом не было посторонних. Выражение его лица было располагающим. Все намного хуже, чем она представляла себе тем утром, когда проснулась в постели, показавшейся ей слишком большой, слишком мягкой и одинокой.
— Я думаю, есть нечто такое, что вы должны мне рассказать о кораблекрушении.
Он откинулся на спинку кресла и ободряюще кивнул. Почему же у нее такое чувство, будто она оправдывается за то, что разбила лучшую вазу китайского фарфора?
— О том, что случилось потом, о моем спасении, да? — Это был правильный поступок, и Эйврил набрала воздуха. — Меня выбросило морем на берег острова, который обычно необитаем. Меня нашли моряки, выполнявшие секретное задание — перехват сообщений, которые отправлял врагу предатель на этих островах. Их капитан устроил для меня жилье в старой лечебнице.
— Почему он сразу не отвез вас на главный остров?
— Потому что я была в полубессознательном состоянии. Кроме того, он опасался, что я смогу выдать их местонахождение. В тот момент он не мог никому доверять.
Сидящий напротив нее человек не произнес ни слова. Ни сочувствия, ни гнева — ничего, кроме поджатых губ. Эйврил догадалась — он ждет, чтобы она принялась болтать без умолку по причине нервозности ситуации, и думает, что преуспел в этом.
— Я была без сознания в течение двух дней.
— И трех ночей. — Ну разумеется, он все подсчитал. — Кто кормил вас?
— Офицер.
— Он изнасиловал вас? — все тем же спокойным, приятным тоном поинтересовался Брэдон.
— Нет!
— В самом деле? Вы уверены? Вы говорите, что были без сознания.
— Я была в состоянии определить, так ли это. Кроме того, он — человек другого сорта.
