Джиллиан Хантер - Дневники герцогини
Гидеон кашлянул.
— Дни или, точнее, ночи моих развлечений в темноте подошли к концу. Я вскоре женюсь, сэр.
Что не означало, что Гидеон не затеет какой-нибудь шалости в темноте, только это будет приватная игра с одной персоной.
— Жаль, что у меня нет информации, случились ли на этой площади другие ограбления, — после долгой паузы сказал сэр Дэниел. — Мне нужно навести справки. И полагаю, майор, вы и ваши слуги постараетесь припомнить подозрительных персон, которых вы могли заметить по соседству, возможно, даже месяц назад.
— Я сделаю это прямо сейчас. Сомневаюсь, что кто-нибудь из нас сможет спокойно спать, пока негодяя не схватят.
Как только майор ушел, Гидеон пригласил сэра Дэниела в дом.
— Вы что-нибудь узнали?
— Да.
— Что?
— Что дневник украл скорее всего профессиональный вор.
На Гидеона это не произвело впечатления.
— Это немалое открытие, ваша светлость. Оно сужает круг подозреваемых.
— Я могу понять кражу сапфирового ожерелья. Но украсть дамский дневник? Из моей кареты?
— Возможно, преступнику помешали, и он схватил дневник, не зная, что это. Он мог прятаться в вашей карете перед кражей или после нее. Ожерелье наверняка скоро появится в какой-нибудь лавке или ломбарде.
— А дневник?
— Будем надеяться, что он уничтожен.
Гидеон вздохнул:
— Вы в это верите?
— Разумеется, нет.
— Вот и я тоже, черт побери.
— Интересно… — Сэр Дэниел умолк.
— Что вам интересно? — спросил Гидеон, жестом подбадривая его. — Говорите, что у вас на уме. У меня нет терпения строить домыслы.
Сэр Дэниел смутился.
— Допустим, это была умышленная кража. Хотелось бы знать, что в этом дневнике такого, что человек пошел на преступление.
Гидеон заставил себя сдержать реакцию. Он не собирался рассказывать о том, что был объектом скандального содержания дневника.
— Могу лишь надеяться, что он будет возвращен раньше, чем появится ответ на этот вопрос.
— Гм!
— Что «гм»?
— Я говорю вам это потому, что юная леди — ваша невеста и, похоже, между вами нет секретов, но мисс Боскасл призналась мне…
Гидеон сурово посмотрел на него:
— Продолжайте. Нет причин ходить вокруг да около.
Сэр Дэниел покачал головой:
— Она дала мне понять, что содержание дневника можно счесть двусмысленным. Но, учитывая ее безукоризненную репутацию, сомневаюсь, что ее писания могут вызвать переполох.
Гидеон про себя улыбнулся.
— Ваша светлость?
— Да, да. Я согласен. Она, должно быть, переутомилась, если призналась в этом.
— Переутомилась, — кивнул сэр Дэниел. — Но теперь мне интересно…
— Что именно? — спросил Гидеон.
— Это лицо в окне. Как вы полагаете, что-нибудь в ее дневнике могло привлечь нежелательное внимание?
— Да, — после паузы ответил Гидеон.
Что еще он мог сказать? Несколько отрывков, которые он прочел, привели его в восторг. Почему бы другому мужчине не отреагировать так же? Он не собирался сообщать это сэру Дэниелу, надеялся, что дневник без шума вернется к Шарлотте. А если этого не произойдет, он сделает все, что в его силах, чтобы защитить ее от всех неприятных последствий, с которыми она может столкнуться.
Глава 26
Извинившись перед гостями, Одри ускользнула в свои приватные покои. У нее сегодня целая толпа, включая молодого, с сильной мужской харизмой графа, чьи глаза мгновенно соблазнили ее. По его виду было понятно, что он хочет, чтобы сегодня ночью она была в его постели. Одри не помнила, когда в последний раз спала с гостем.
Она сняла украшения и подошла к окну. Ее Немезида сегодня вечером не появился, но Одри готова была поклясться, что чувствует его присутствие. Или она надеется, что он вернется? Это опасно. Нужно немедленно подавить это желание. Одри хорошо знала, что сэр Дэниел хочет, чтобы она была женщиной без прошлого, без голоса или самостоятельного выбора. Она никогда не откажется от обороны, выстроенной против любви. Однажды она попалась в ловушку оскорбительного брака, сломленная мужчиной, который предал и ее, и свою страну. Сейчас это казалось чужой жизнью. Тогда она угрожала выдать мужа как предателя. В ответ он запер ее в винном погребе их лондонского дома.
Однажды ночью она узнала голос близкого друга, чье похищение и пытки однажды организовал ее муж.
Это был полковник, лорд Хит Боскасл.
Благородный, умный, прошедший испытания, о которых никогда не рассказывал, Хит спас Одри и положил конец жестокости и предательству ее мужа. Она уважала Хита, восхищалась и обожала его, но он не любил ее, и она не потеряла голову из-за мужчины, который не ответил ей взаимностью.
Она была решительно настроена сама распоряжаться своей жизнью. Радовалась обильному и постоянному потоку друзей, деньгам и веселой профессии, которая, как это ни удивительно, принесла ей уважение. Когда женщина играет с мужчинами только ради удовольствия и прибыли, сумятицы эмоций не бывает.
Сэр Дэниел Мэллори был занозой в ее боку.
— Мадам. — В боковую дверь скользнула горничная со стопкой нагретых полотенец. — Вы сегодня развлекаетесь?
— Нет, Фанни. Я собираюсь почитать в постели.
— Он опять на углу?
— Нет, — ответила Одри, но ей померещилось, что из паба на углу появилась фигура в капюшоне. — По крайней мере я на это надеюсь.
— Сэр Дэниел постоянен. Он вернется.
— Представить себе не могу, почему он тут задерживается. У меня нет для него никакой информации. И он ненавидит этот дом.
— Ему ненавистно видеть вас здесь.
— Он думает, что моя профессия опасна. — Одри с горькой улыбкой откинулась на диване. — Он понятия не имеет, как опасно быть мужней женой.
— Не все мужчины монстры, мадам. — Фанни зашла за диван, чтобы вытащить шпильки из темно-рыжих волос Одри.
— Я знаю. Но в моем возрасте нормальные уже женаты.
— Сэр Дэниел не женат.
— Граф все еще в доме?
— Да. Правда, я не знаю где.
— Ах. Он не мог ждать.
Прикрыв глаза, Одри потягивала вино. Прошлой весной она отвергла предложение Дэниела, уверяя, что не может быть подходящей матерью для его племянника и племянницы, которых он взял под свое крыло. Она даже не смогла сохранить его ребенка, которого носила. А когда Дэниел высказал предположение, что выкидыш вызван ее порочными привычками, она положила конец их роману.
Он был вне себе от гнева, обвинял ее в неверности и аморальности, не дав шанса объяснить, что она никогда не могла выносить ребенка положенный срок. Он не простил ей эту потерю. А она не простила того, что он так и не понял, что и она горюет об этом. И того, что он не верил ей, когда она клялась, что была ему верна.
