Гэлен Фоули - Одна ночь соблазна
— К тому же мы не можем рисковать. Курков не должен узнать, что ты здесь.
— А теперь у тебя будет по крайней мере это. — Она нежно улыбнулась Алеку и стиснула его кулак, но на лбу Бекки обозначились тревожные морщинки. — Скоро мне придется за тебя волноваться.
— Не нужно. Скоро у тебя снова будет свой дом.
— Спасибо тебе, — прошептала она, и эта благодарность светилась в ее глазах. — Моя жизнь в твоих руках.
«Любимая, ты будешь благодарить меня, когда все это кончится». В мрачном молчании он обнял ее за плечи, поцеловал в лоб и повел в дом.
Пока Бекки с легким сердцем разбирала вещи, радуясь, Что кузен и его люди остались далеко в Лондоне и понятия не имеют, где она находится, Алек отправился в «Раггетс» — самый модный мужской клуб в Брайтоне, чтобы получить приглашения на несколько карточных вечеров с высокими ставками.
Когда он в полдень вернулся с известием, что получил места в трех предстоящих состязаниях, они пообедали на свежем воздухе в огороженном саду под полосатым тентом, который натянули слуги. Стол был накрыт элегантной камчатной скатертью и сервирован серебром. Этим вечером Бекки наконец ощутила, что страсть Алека к роскоши, пожалуй, заразна.
Он пересказывал ей местные сплетни, услышанные в клубе, потом они обсуждали подробности предстоящих действий.
— Да, слуги немного шокированы, но не обращай на них внимания, — говорил Алек. — Кстати, я не сообщал им твоего настоящего имени на случай, если кому-нибудь из них вздумается сплетничать. Не стоит рисковать.
— И как же меня теперь зовут?
— Эбби.
— А сколько времени тебе потребуется, чтобы выиграть пять тысяч фунтов?
— Надеюсь, не много. Недели две или около того, если, конечно, все пойдет хорошо.
— Чудесно. — Бекки начинала понимать, как легко можно пристраститься к такому быстрому способу разбогатеть. — А сегодня вечером ты играешь?
— Нет, — отвечал он с чувственной ноткой в голосе. — Сегодня — нет.
Бекки покраснела.
Несколько мгновений они не могли отвести друг от друга жадных глаз. Бекки чувствовала, что ее сердце начинает колотиться.
— Надо найти какой-нибудь другой способ развлекаться, как ты считаешь?
— Я могу кое-что придумать.
— Уверена, милорд, можете. — Она улыбнулась ему слегка порочной улыбкой, опустила взгляд и поднесла к губам ложку лимонного мороженого со свежей черникой. — Когда?
— Как только ты передумаешь и решишь выйти за меня замуж, — отвечал он и уставился в газету, где сообщались ставки на скачках и другие спортивные новости.
— Но… — Голос Бекки дрогнул.
— Да? — Алек поднял глаза с видом притворного безразличия.
Бекки нахмурилась.
— Но дело не в том, что я не хочу выходить за тебя замуж. Я знаю, это компромисс, сейчас даже больше, чем раньше. Но…
Он приподнял бровь.
— Но я слишком легкомысленный тип, и ты не веришь, что я сумею измениться? — Его слова поразили Бекки. — Я уже несколько раз слышал такое.
— На самом деле я хотела сказать совсем другое.
— Отлично. Беру свои слова назад. Итак, но — что?
— Как я тебе уже говорила в той маленькой церкви, у женщины тоже есть честь. Посмотри, сколько ты для меня сделал. Ты заслужил счастье. Я больше кого-либо другого должна думать о твоем счастье. Плохо уже и то, что я втянула тебя в свои беды. И я не хочу сделать тебя несчастным до конца твоих дней. Ты же не хочешь жениться. И ты свободен как ветер. Ты не виноват в том, что произошло. И ты не обязан жертвовать собой ради чести.
Алек отвел глаза, закусил губу и потер бритую щеку. — Брак с тобой, Бекки, трудно назвать наказанием. Она покраснела до корней волос, опустила трепещущий взгляд.
— Ты просто меня успокаиваешь.
— Нет, я говорю это лишь потому, что хочу заполучить тебя в свою постель.
— Но, лорд Алек, — самым скромным тоном начала Бекки. — На свете нет другого такого места, где я оказалась бы охотнее, чем в вашей постели.
Она внутренне л и копала, отметив его пораженный взгляд;
— К несчастью, — сладким тоном продолжала Бекки, —я не могу с вами согласиться, пока в самом деле не поверю, что вы действительно хотите на мне жениться. Если такое произойдет, — она обожгла его страстным взглядом, — то моей целью, моим долгом, да что там говорить — моей миссией как вашей возлюбленной и как товарища станет задача заставить вас забыть всех других женщин, каких вы знали в своей жизни.
Выражение его широко раскрытых синих глаз явственно говорило: о Боже!
Бекки приподняла бокал в его честь, как только что делал он сам. Смущенный и явно возбужденный ее словами, Алек смотрел в сторону, потом произнес:
— Ну… А кстати, как тебе нравится сад? Не правда ли, он хорош в это время года?
Бекки подавила смешок и решила не продолжать разговор.
На вилле было пять спален, но Алек в целях безопасности хотел быть как можно ближе к Бекки. Он явно относился к своей роли добровольного телохранителя очень серьезно.
Без всякого энтузиазма они выбрали две спальни напротив: их разделял только коридор. Но потом оба решили осмотреть остальные комнаты и обнаружили комнату с летней кроватью.
— О, я совсем про нее забыл, — пробормотал Алек, стоя с Бекки в дверном проеме.
— Какое странное устройство, — заметила Бекки, рассматривая кровать.
Над четырьмя высокими столбиками раскинулся шелковый балдахин, но вместо одного большого матраса там были две отдельные кровати, разделенные пространством шириной в фут. Такая конструкция позволяла воздуху циркулировать между спящими, отчего в жаркую летнюю ночь становилось прохладнее. Бекки решила, что в основном кровать предназначена для женатых пар, для которых миновало время первого разгара страсти.
Алек и Бекки посмотрели на кровать, затем друг на друга.
На этом их колебания закончились. Летняя кровать создавала идеальные условия для людей, которые хотели близкого контакта, но решились воздерживаться от искушений плоти.
В эту ночь они долго не спали, разговаривали, шептались, смеялись в темноте, как дети, которым выпало удовольствие ночевать в доме лучшего друга семьи. Бекки рассказывала Алеку про Толбот-Холл, про его потайные укрытия для священников, Галерею менестрелей и тамошнее привидение. Напряженным взглядом она следила, как от жары он стянул через голову рубашку, скатал ее в комок и бросил на стул. Бекки решила не слишком таращиться на соблазны его совершенного тела, посеребренного лунным светом.
— Спокойной ночи, Бекки, — промурлыкал Алек, вытянул руку и прикоснулся к ее пальцам.
— Эбби, — шепотом поправила его Бекки, снова открыла глаза и посмотрела на Алека.
