Гэлен Фоули - Одна ночь соблазна
— Я хочу тебя, — рычал он, прижимая ее своим весом.
— Ты говорил, нам нельзя.
— Я солгал.
— Зачем ты это делаешь? — простонала она. — Если ты причинишь мне боль, прошлое от этого не изменится.
От этих слов темное пламя в нем немного стихло. Он погладил ее по густым черным локонам, ладонью отвел их с ее лица.
— Я не сделаю тебе больно, — обещал он, целуя уголок пухлых розовых губ. — Ни за что, малышка, ни за что.
— Алек, пожалуйста! Я знаю, тебе больно. — Она пыталась его удержать. Но он не давался. — Милый, я хочу лишь тебя успокоить, помочь тебе.
— Тогда позволь, я заставлю тебя кончить, — прошептал он тоном, который даже ему показался чужим и далеким, а уж молодую девушку наверняка испугал.
Бекки впилась взглядом в его лицо. — Что?
— Ш-ш-ш… — успокаивающе прошипел Алек и поцелуем заставил ее замолчать. Он пробовал ее на вкус, ощущая все более насущную жажду. Шелковистые, гладкие губы скользили по губам, завораживая их обоих своим соприкосновением.
Рукой он ласкал ее тело, предъявляя новые права на прежние свои владения — крутые холмы, соблазнительные долины, плодородные равнины. Она поняла, к чему он стремится, лишь когда его пальцы развязали ленту подвязки у нее под юбкой и стали гладить бархатистую полоску обнаженной кожи бедра.
— Алек, — задохнулась она.
Он снова нежно ее поцеловал, губами заставив умолкнуть, убрал руку с бедра, погладил Бекки по волосам, пытаясь этим унять ее беспокойство.
— Что ты делаешь, Алек? — сердито воскликнула девушка.
— Ш-ш-ш… Ты же сама этого хочешь. Ты только что говорила.
— Это было еще до того, как ты мне рассказал, что та женщина с тобой сделала.
— Какое это имеет значение?
— Какое имеет значение?! — не веря своим ушам, повторила Бекки. Горячими пальцами она взяла его лицо в свои ладони. — Алек, тебе не надо этого делать ради того, чтобы удержать меня. — Она провела рукой по его волосам и сжала их в кулаке, чтобы он не отводил от нее глаз.
Ему понравилось.
— Послушай меня, — говорила Бекки. — Тебе не надо этого делать.
— Надо, надо, — прошептал Алек и снова забрался рукой под тонкий белый муслин. Он уже знал, где надо ее касаться. Это мягкое, теплое, содрогающееся тело прочь прогоняло сердечную боль, наполняло его радостью.
Ресницы Бекки трепетали. Когда пальцы Алека к ней прикасались, из ее губ рвались стоны, она пыталась их сдерживать, еще раз попробовала остановить его, но ее незакаленная воля слабела, фиалковые глаза темнели от страсти, она сильнее стискивала его плечи, целовала брови.
— Алек, ты не сможешь меня купить наслаждением. — Не смогу? — бормотал он.
— Перестань, — простонала она, но бедра ее выгибались в страстном желании продолжения, взлетали навстречу его опытным пальцам.
Алек давал ей то, к чему бессознательно рвалось ее тело, играл на нем, как на трепещущей арфе.
— О Господи, я не могу устоять перед тобой, — через несколько мгновений, задыхаясь, прошептала она. Признание словно бы исходило из самой сокровенной ее сути. Алеку хотелось большего, хотелось ласкать ее языком.
— Почему ты даже не хочешь попробовать? — едва слышно прошептал он. — Просто наслаждайся и все. Бери то, что я тебе даю.
— Я не понимаю.
— Поймешь.
— Чего ты хочешь? — почти в отчаянии простонала Бекки.
— Чтобы ты сдалась, любовь моя. Я должен получить все. Отдайся мне до конца. Мои губы этого жаждут.
Наконец Бекки начала догадываться, о чем речь, и даже немного расслабилась под его весом, решив позволить ему делать что хочет. Наверное, в глубине души она понимала, что Алеку просто нужно сделать это с ней, а потому она должна пойти ему навстречу.
С мягкой податливостью она развела ноги и слегка согнула колени, нежно удерживая его голову, пока он опускал ее вниз.
— О да, да! — стонала Бекки. Алек получил то, к чему так рвался, и сейчас сам дрожал от страсти. Он разорвал лиф белого платья и яростно набросился на ее груди. Бекки сама помогла высвободить их, вложила в его губы и с жадностью за ним наблюдала. Он хрипел от страсти, словно голодный, впивался в каждое из округлых полушарий по очереди, потом, сжигаемый жаждой, стал опускаться ниже, поцелуями прокладывая себе дорогу по ее прекрасному телу.
Бекки дрожала, всем своим телом отвечая ему «да». Одну ногу она задрала на его плечо и без малейшего стыда ритмично двигалась навстречу его языку и пальцам. Алек оказался в раю, где он поклонялся своей Бекки. Никогда он не чувствовал себя лучше, чем в те краткие драгоценные мгновения, когда приводил женщину в экстаз. А эта, видит Бог, была просто бешеной. Если на свете есть девушка, созданная специально для него, то это она, Бекки. Исходящий от нее аромат мог вдребезги разбить остатки его самообладания. Его стержень грозил вырваться из оков одежды и взорваться бурным финалом, но — нет.
Он не станет сливаться с ней сейчас, лучше ему сгореть. Он говорил вполне серьезно, когда обещал, что не станет с ней спать, если она отказывается выйти за него замуж.
Бекки приближалась к развязке. Сердце Алека стучало все чаще.
— О Господи, Алек! Я умираю!
Он чувствовал, как она балансирует над пропастью. Последним плавным шевелением руки и медленным, ласкающим движением языка он отправил ее за грань, и вот она уже извивается в сладких судорогах.
— О Боже! — чуть слышно проговорила Бекки после долгих мгновений тишины. Ресницы ее распахнулись, в фиалковых глазах металась лихорадка. Изможденно и недоверчиво она смотрела на Алека.
Алек прикрыл глаза и опустил голову на ее дрожащий живот, стараясь совладать с собственным возбуждением.
Бекки бессильными пальцами шевелила пряди его волос.
— О, дорогой…
Он наслаждался ее прикосновениями.
— Иди сюда, — прошептала она.
Он поднял на нее осторожный взгляд. Она раскрыла ему объятия, как в самом начале — бесстрашно и решительно.
Алек ответил ей восторженной улыбкой. Не отводя от нее глаз, он, словно в трансе, приподнялся и положил голову ей на грудь.
Бекки молчала. Ей нечего было сказать. Ни упрека. Ни умствований. Ни поучений, какие так любила Лиззи. (Не то чтобы он когда-либо мечтал сделать с ней что-нибудь подобное.)
Он водрузил Лиззи на пьедестал, куда не мог за ней дотянуться, и что еще хуже — откуда она не могла дотянуться до него самого. Но сейчас с ним Бекки. Бекки, которая не сбежала очертя голову от его дурацких выходок, как сделала Лиззи. Бекки, у которой хватило сил не только до него дотянуться, но и каким-то образом проникнуть внутрь.
— Теперь ты понимаешь, — после долгого молчания проговорил Алек.
— Да, — шепотом отозвалась она. — Теперь понимаю. — Она обняла его своими мягкими руками и поцеловала в лоб.
