Подарок судьбы - Джо Беверли
Сьюзен поняла, что все это говорится ей умышленно: лорд Вандеймен вернулся домой, а Кон уехал в Девон. У него не было никакой особой причины приезжать сюда именно сейчас, тем более не сообщив заранее о своем прибытии.
Он действовал под влиянием импульса? У него возникла неожиданная потребность уехать?
Ей хватало проблем и без этого, но остаться равнодушной она не могла.
– А «балбесы»?
Глаза слуги загорелись.
– О, они замечательные, ничего не боятся! Кое с кем из них мы проводили много времени зимой, – Сармиенто театрально поежился, как от холода, и улыбнулся. – Охотились. В центральных графствах. Целый день носились за одной лисой. Почему за лисой, хотел бы я знать? Они ведь даже несъедобны! Но англичане тратят целые состояния на лошадей, чтобы охотиться на лис. Вот сумасшедшие! А после этого мы отправились в Лондон, вместе с «балбесами». Мой хозяин тогда выглядел счастливым, хотя внутри была печаль.
– Из-за лорда Дариуса?
Она опять его удивила.
– Он что, рассказывал вам о лорде Дебенхейме?
Почему Кон говорил так мало о том, что значило для него так много?
– Большой души человек был этот лорд Дар, он заслуживал, чтобы о нем помнили и скорбели, но отчаяние графа вызвала не только его гибель, сеньора, во всем виновата война. Пройти через войну все равно что выбраться из огня: боль от ожогов проходит не сразу…
Сьюзен судорожно сглотнула. Ей не хотелось знать, что Кон страдает, а она ничем не может ему помочь.
– А леди Анна?
– Леди Анна? – похоже, слуга немного смутился, но быстро взял себя в руки и сказал: – Она весьма добра и миловидна.
Сьюзен хотела спросить, помогает ли леди Анна Кону справляться с терзающими его демонами, но не рискнула, опасаясь зайти слишком далеко. Она извинилась и отправилась улаживать вопрос о зеленом горошке, понимая, что ей следует заставить себя забыть все, что сейчас узнала, но это было невозможно.
Кон разошелся с Джорджами, потому что оба они были связаны с войной?
Он все еще общался с «балбесами», но, судя по всему, они ему не помогали. Особенно беспокоило ее то, что он, как видно, приехал сюда, чтобы избежать встречи с лордом Вандейменом.
Сьюзен зашла в буфетную проверить, хорошо ли вычищено столовое серебро, и, задвигая ящик, подумала, что бессильна что-либо изменить, но если будет продолжать без конца думать об этом, то сойдет с ума.
Дверь открылась, и Дидди объявила:
– Пришел викарий, мэм.
Сьюзен собралась уходить, но Дидди добавила:
– Граф увел его в апартаменты Уайверна. Хотела бы я посмотреть на выражение лица мистера Рафлстоу, когда он увидит все, что там есть!
Сьюзен тоже не отказалась бы, но тут она вспомнила про фонтан и послала за Пирсом и Уайтом, чтобы решить, каким образом можно демонтировать статую. Уайт, правда, совсем мальчишка, бледный и нервный, зато Пирс вполне мог справиться с этой работой. Она предложила, если потребуется, взять в помощники мужчин из деревни.
Теперь пора было возвращаться к поиску хитроумных тайников. Кон все еще был наверху с мистером Рафлстоу, а де Вер не выходил из кабинета, с головой погрузившись в работу. Если золото спрятано там, его будет трудно отыскать: секретарь почти все время находился там. Правда, именно это место она уже обыскивала самым тщательным образом, и не раз, так что едва ли что-нибудь пропустила.
Мысль о де Вере заставила ее подойти к поискам более продуманно, а не полагаясь на интуицию. Наименее вероятным местом был главный холл, поскольку через него часто проходили люди. В кухне и комнатах для прислуги почти всегда кто-нибудь находился, да и граф, насколько она знала, никогда там не бывал. Значит, на нижнем этаже оставались столовая, малая гостиная и библиотека.
Сначала она отправилась в столовую, отбросив все воспоминания о вчерашнем вечере. Она уже осматривала эту комнату, но решила попытаться еще раз.
Гладко окрашенные стены облегчали задачу. Едва ли внутри этих стен могли быть пустоты с выходом наружу. Она осмотрела дубовый пол и простой, без украшений потолок и пришла к тому же заключению. Педантично обследовав комнату в надежде заметить что-нибудь подозрительное, она ничего не обнаружила, но когда взгляд ее упал на застекленную дверь в сад, подумала, уж не спрятано ли золото там.
Едва ли: граф редко выходил в сад, предпочитал передвигаться по галереям. Она раньше не думала об этом, но, судя по всему, даже открытое пространство внутреннего сада внушало ему безрассудный ужас.
Кроме того, будь тайник в земле, ему пришлось бы его то раскапывать, то закапывать, и это заметила бы миссис Лейн, которая ухаживала за садом.
Сьюзен видела сквозь кусты, как Пирс возится с фонтаном, но не стала подходить к нему, чтобы не отвлекаться.
После того как девушка осмотрела малую столовую и стены коридора, где едва ли могло найтись место для тайника, она прошла в главный холл и, тщательно обследовав все поверхности, направилась в малую гостиную. Эта комната замыкала коридор и не имела выхода в сад. Из-за единственного имевшегося окна даже в дневное время здесь было темновато.
Стены в гостиной были оклеены шелковыми обоями, потолок украшала лепнина, так что место для тайника имелось, если бы эта комната не была пристроена всего пять лет назад и она сама не принимала участия в ее планировке.
Сьюзен была почти уверена, что никакого тайника и здесь нет, но тем не менее продолжала тщательно осматривать каждое утолщение в стене, каждую трещинку…
– Что-нибудь ищешь?
Она резко оглянулась и увидела Кона, который стоял в дверном проеме и наблюдал за ней.
– Смотрю, нет ли паутины, – поспешила она ответить. – Это одна из моих обязанностей.
– Бедные пауки. Мистер Рафлстоу должным образом ошеломлен книгами и манускриптами, так что я оставил его наслаждаться знакомством с ними. Как у нас продвигается работа с фонтаном?
Сьюзен предпочла проигнорировать это «у нас».
– Я поручила эту работу вашим слугам. Можете пойти и расспросить их обо всем сами.
– Почему бы нам не сделать это вместе?
Ну уж нет. Она взглянула на часы, приколотые к лифу платья и, хотя никаких неотложных дел у нее не было, сказала:
– Меня ждут на кухне, милорд.
Она ждала, что Кон станет возражать, но он просто пожал плечами и вышел из комнаты.
Сьюзен вздохнула, но скорее с сожалением, чем с облегчением. Ей хотелось увидеть Кона, но она понимала, насколько это неблагоразумно и что лучше держаться
