Поймать балерину (СИ) - Зайцева Мария
Мадлен протянула мне руку, на которой блистал гранями помолвочный изумруд.
- Я решила тебе сразу признаться… Знаю, ты сочтешь меня пустоголовой предательницей, но…
- Мадди! Ну Бог с тобой, конечно нет! – я торопливо опять обняла подругу, чтоб она перестала себя корить, - конечно, Мартин – не тот мужчина, с которым я бы хотела тебя видеть, но если он делает тебя счастливой…
- О-о-о! Ты не представляешь, насколько, - воодушевилась Мадди, по своему обыкновению, легко забыв о печали и стыде и полностью переметнувшись к желанию как можно скорее поделиться своей женской радостью.
Я ее слушала, и, честно говоря, радовалась за нее.Мадди, легкая и невероятно жизнелюбивая, была чудесной подругой, пикантной, нежной женщиной и , по моему мнению, грубый апаш ее не заслуживал.Но любовь и расположение женщины – странная вещь. Мы можем любить не за что-то, а вопреки.Мне ли не знать.
- О, Анни, не волнуйся, - неожиданно прервала свои излияния Мадлен, вернувшись к нашему утреннему разговору, - они не пострадали. Уж только не твой Легран.
- Почему ты так думаешь? – спросила я, прежде чем успела подумать.
- Потому что он – везучий черт, прости, дорогая, так мой Мартин говорит… А ты переживаешь за него, и не опровергай меня!
Я молчала. Ну что тут скажешь? Переживала. Очень переживала за этого невозможного, грубого, жестокого мужчину… Неожиданно ставшего моим спасением, и, пожалуй, единственной родной душой на всем белом свете. После Мадди, конечно.Мне пришла в голову одна мысль: за все время нашего…Э-э-э… Наших отношений с Леграном, я могла с полной уверенностью назвать его всеми грубыми словами, знала все его грехи, знала, на что он способен… И в то же время понимала, что, в случае опасности, он будет первым, кто придет на помощь.
Конечно, неизвестно, что он потом за эту помощь потребует, но это будет потом.А кинется он на помощь, не раздумывая.И поможет. Решит все сложности.Пожалуй, Легран как раз и относился к тем мужчинам, за спинами которых так легко и безопасно можно спрятаться от всех жизненных тягот…
Хотела ли я этого?
Вчера, когда он на руках выносил меня из того проклятого дома, определенно хотела.И сейчас… Сейчас я бы многое отдала, лишь бы узнать, что он жив и здоров.Мадлен еще что-то говорила, отвлекая меня от грустных, тревожных мыслей, и я могла лишь позавидовать ее уверенности и спокойствию.Ведь Мартин тоже был там, с Леграном.И она тоже про него ничего не слышала со вчерашнего дня.Но , судя по виду, была совершенно спокойна.Причем, как ни удивительно, ее, благоразумную и даже благочестивую вдову, никак не пугало то, что ее избранник был, мягко говоря, человеком нечестным. Что он был преступником. Она верила ему и собиралась за него замуж…А я? Что мне делать?
Неожиданно раздался стук в дверь, мы обе вздрогнули и посмотрели друг на друга. С испугом.
- Пойду открою, - наконец, сказала Мадлен, и только тут я поняла, насколько была неверна моя оценка ее поведения. Подруга тоже боялась. Тоже переживала. Но считала своим долгом прежде всего утешить меня. Тем способом, который был ей доступен.
Я осталась сидеть на кушетке, прислушиваясь. Дверь открылась, Мадди слабо ахнула, тихо и успокаивающе загудел знакомый низкий бас Мартина…
А я сидела, напряженно ожидая, когда откроется дверь к гостиную, и появится Легран.Но ничего не происходило.
Вряд ли Даниэль позволил бы себе топтаться на пороге, терпеливо ожидая, пока любовники намилуются. Это было совершенно не в его характере. Значит, его там нет.
А если его там нет…
Сердце, все утро бившееся с перерывами, и вовсе прекратило стучать…Могла быть только одна причина, почему сейчас на нашем пороге Мартин. Один. Без Леграна.Значит… Значит…
Я сидела, не в силах подняться, пойти в прихожую и посмотреть, наконец, правде в глаза.А последние несколько месяцев я настолько привыкла к тому, что Дикий Даниэль всегда присутствует в моей жизни, не важно, физически ли , или в мыслях, и теперь не могла даже подумать о том, что его , внезапно, может не стать.
Как так?
Нет. Это невозможно. Он же… Он же «везучий черт»… Он же…
Я судорожно сделала несколько вдохов и выдохов, машинально применяя те упражнения, что всегда выручали в тяжелых ситуациях.Надо… Надо узнать. Нельзя сидеть здесь, покорно ожидая, когда мне принесут известие…
Может, он просто ранен? В больнице? Ему требуется помощь?
Эта мысль меня вдохновила настолько, что я вскочила и быстро пошла к двери, твердо намереваясь сократить трогательную встречу подруги и ее будущего мужа своим появлением.
Но по пути бросила взгляд на улицу… И замерла.А затем, сделав несколько неверных шагов, прижалась к оконному стеклу, не отводя взгляда от черной блестящей машины. Стоявшей прямо напротив нашего дома.
И от одинокой фигуры, небрежно прислонившейся к капоту.
Он курил, не замечая ничего вокруг, погруженный в себя.
А я рассматривала его. И не могла оторвать взгляда.
Дорого и неброско одетый, удивительно умудрившийся вписаться в новые американские реалии… Без головного убора.Бледный, худой… Живой.Матерь Божия! Живой…
Не сумев сдержаться, я прижала пальцы к губам, стараясь дышать глубже и чувствуя, как сердце заходится диким стуком.
Легран, похоже, краем глаза уловив движение в окне, резко поднял голову.И застыл, напряженно глядя на меня.Сигарета тлела в его руках, а глаза… Глаза, привычно острые и жадные, смотрели с присущим ему одному голодным выражением. Он всегда был голоден до меня, всегда хотел…Но сейчас почему-то не шел на поводу у своих желаний.
Просто смотрел, жадно выискивая что-то в моем лице… Ожидая… Чего? Позволения? Приглашения? Чего?
Я не замечала, как по лицу текут слезы, как судорожно сжимаются пальцы на откосе окна…И впервые не знала, что сделаю в следующее мгновение.Приглашу его? Отвернусь?
Наша жизнь, такая сложная, гораздо сложнее, чем думала вдохновленная первыми успехами девочка-балерина в Париже. Гораздо неоднозначнее, чем предполагала стремящаяся прочь из клетки девушка на «Титанике».
Гораздо жестче и подлее, чем виделось взволнованной женщине перед первым сольным выходом на сцену в качестве примы «экстраваганца»…
Наша жизнь ставит нам все новые рамки, проводит через новые испытания, ломает, выстраивает, заставляя в какой-то момент просто оглянуться на себя, прежних, и удивиться своей наивности.
Наивная, прямолинейная, вдохновленная, взволнованная, прежняя «я» – сейчас уходила.И рождалась новая.
И эта новая «я» пока не знала, как поступить.
Но не сомневалась, что выберет правильное решение.Потому что, судя по всему, этого решения будет очень ждать, по крайней мере, один человек.Мы стояли, разделенные оконным стеклом, разглядывали друг друга, уже в новом качестве.И я была сверху.В этот раз решение принимала я.
Друзья, остался только эпилог.
Эпилог
«Сегодня Легран сделал мне предложение. Уже третий раз за текущий год. И в этот раз кольцо с красно-кровавым рубином. Я не знала, что отвечать. Опять. Не понимаю, что делать, надо все же, наверно, решиться… Хватит уже мучить себя. И его.
Хотя, наверно, его не хватит…
Иногда ловлю себя на мысли, что именно таким образом я отыгрываюсь за всю ту боль, причиненную им в прошлом. Нет, я уже давно простила. Приняла его таким, какой он есть, приняла все его поступки в прошлом. Приняла и даже, возможно, поняла. Но все же, что-то в глубине меня жаждет отмщения.
Мадди говорит, что это просто положение мое сказывается. Не знаю, не знаю… Мне кажется, я просто опять, в очередной раз, испытываю его на прочность. Пытаюсь понять, где та грань, за которой нынешний, спокойный и даже уступчивый во многих вещах Легран превращается в прежнего неукротимого холодного зверя. Я не то, чтоб боюсь этого зверя… Я просто хочу понять, возможен ли путь назад. Пока что никаких признаков нет.
