Юна-Мари Паркер - Дворцовые тайны
Джеки привыкла отвечать на подобные вопросы. Одни завидовали ей, полагая, что она ведет роскошный образ жизни. Других — таких как Кип — приводила в ужас мотель о том, что ей приходится так часто посещать различные светские рауты.
Джеки пожала плечами.
— Поначалу было весело, — честно призналась она. — Но со временем ощущение новизны, конечно, пропадает и порой кажется, что если сходить еще на один коктейль или благотворительный бал, то сойдешь с ума. Иногда мне нравится брать интервью, я люблю сам процесс написания материала. В целом же прежде всего ценен опыт, который я получаю в журнале.
Джеральд понимающе кивнул.
— А почему вы не работаете внештатно, по более свободному графику? Ведь сами же говорите, что порой работа тяготит.
— Со временем я, может быть, и уйду на вольные хлеба, — ответила Джеки. — Но пока не могу позволить себе роскоши отказаться от постоянной зарплаты.
Он усмехнулся.
— Мне это понятно. Нет ничего более надежного в жизни, чем постоянная зарплата.
Джеки искоса взглянула на него. Он буквально источал могущество, обладал всеми внешними атрибутами богатого человека и скорее всего был счастливым владельцем большого пакета акций. Губы ее тронула легкая усмешка. Для Джеральда Гулда, конечно, давно прошли те времена, когда он зависел от постоянной зарплаты.
Они приехали в «Савой», Джеральд передал ключи от машины швейцару и завел Джеки в роскошный и вместе с тем стильный гриль-бар. Почти все столики были заняты. Здесь имелась отличная кухня, подавались хорошие вина, обслуживание находилось на самом высоком уровне, наконец, сюда захаживали разные знаменитости. Уже в первую минуту Джеки заметила Лучано Паваротти с друзьями, Илейн Стрич, оживленно беседующую с приятным мужчиной, и Ивану Трамп в красивом платье из красного атласа и всю в бриллиантах.
Их проводили к столику в углу зала, где они сели рядом на банкетку, обитую серым бархатом. Метрдотель уважительно поклонился им и передал большие кремовые папки с меню.
Джеральд сделал заказ на двоих и с особой тщательностью выбрал вино. Джеки было приятно сидеть рядом с ним. Джеральд был одним из самых красивых мужчин, и впереди у них целый длинный вечер, в течение которого они познакомятся поближе. Джеки была вся в предвкушении этого. Еще по дороге сюда она поняла, что окончательно сдалась на его милость. Теперь ей было уже не важно, женат он или нет, ляжет она с ним когда-нибудь в постель или нет. Джеки знала одно: Джеральд надолго поселился в ее сердце и в мыслях. Противиться этому нет сил. Джеки уже честно призналась самой себе и чувствовала, что со временем признается и ему. Никогда прежде она не была так уверена в том, что на свете нет ничего невозможного. Она украдкой бросала взгляды на Джеральда, гадая, как он сейчас будет ей объяснять то, что у него есть жена. Если это вообще можно как-то объяснить.
Словно прочитав ее мысли, он сказал:
— Я очень рад, что вы все-таки согласились дать мне возможность поговорить с вами. Мне очень многое нужно вам сказать, и я хочу, чтобы вы знали, что происходит в моей жизни.
— А что происходит в вашей жизни, Джеральд? Вы женаты и этим все сказано, — ответила она, придав своему голосу максимум спокойствия и уверенности.
— Все не так просто.
— А в жизни, как правило, все сложно, — сухо сказала она.
Интересно, пускался ли и Ричард со Стеллой в пространные объяснения, когда решил стать ее любовником? Были ли и у них тайные встречи по вечерам, когда Джеки думала, что он задерживается на работе? Может быть, он говорил Стелле, что несчастен в браке?.. Что жена его не понимает?.. Что она ему наскучила?..
Джеки стало не по себе. Вновь вернулась старая боль, первый приступ которой случился в тот день, когда Ричард объявил ей о том, что уходит. О, как она тогда ненавидела Стеллу! Порой у нее даже возникало желание пойти и убить ее. Поступок Ричарда надломил Джеки, на какое-то время она полностью потеряла уверенность в себе. Возвращение к нормальной, полноценной жизни далось очень и очень нелегко. И что же? Теперь она обречет на такие же муки другую женщину, жену Джеральда?
Пожалуй, впервые в жизни Джеки до конца осознала всю дьявольскую силу искушения. Никогда прежде она не хотела мужчину с такой страстью, никогда прежде не была готова с легкостью оправдать то, что считалось грехом и могло причинить другим боль. Боль, через которую однажды пришлось пройти ей самой.
— Но нам все-таки нужно поговорить, — отозвался Джеральд.
Джеки глубоко вздохнула, почувствовав легкую дурноту.
— А стоит ли мне знать то, что вы хотите рассказать?
— Я должен рассказать вам о моей жене.
Он нахмурился, словно от слова «жена» ему стало больно. Джеки опустила глаза на свои тонкие руки, на которых посверкивал лишь перстень с бриллиантом и изумрудом, который Ричард как-то подарил ей. Антикварная вещь. Джеки не снимала его, потому что он был очень красивый.
— Мне известно, что вы разошлись со своим мужем, — вдруг сказал Джеральд.
Джеки бросила на него острый взгляд.
— Откуда?
Джеральд улыбнулся.
— Мне известно о вас все. Видите ли, Селия Атертон очень общительный человек. И, между прочим, говорила мне о вас только комплименты. Вы ей очень нравитесь. А заговорил я с ней о вас и о вашей личной жизни только потому, что не хотел лезть на место, уже занятое другим.
— Понимаю.
— Вам нравится быть одной? Почему вы не вышли замуж вторично?
— Потому что не захотела, — искренне ответила Джеки. — Наверно, это тот случай, когда уместна поговорка: «Обжегшись на молоке, будешь дуть и на воду».
— Ой ли? — уверенно произнес Джеральд. — Вы долго прожили в браке? Сколько? Десять лет?
— Девять, но мне казалось, мы пришли сюда для того, чтобы говорить о вас, — довольно резко ответила Джеки.
Он улыбнулся, вокруг его глаз обозначились веселые морщинки.
— Верно, но мне гораздо приятнее говорить о вас.
— А вы? Как долго вы женаты?
— Четыре месяца.
— Четыре месяца?! — Джеки была поражена. — Четыре месяца?! Уму непостижимо! Вы хоть понимаете, что даже не дали своей жене шанса?!
— Никаких шансов не было изначально.
— Как вы можете это утверждать? — Джеки разозлилась. Она прожила в браке девять лет, из которых по крайней мере восемь была счастлива. А если и нет, то у нее, во всяком случае, не было и мысли о том, чтобы разваливать все в первые же месяцы. — Где теперь ваша жена? — спросила она.
— Здесь, но мы не живем вместе. Она приехала из Нью-Йорка несколько дней назад.
— Вы уже разговаривали с ней?
— И не собираюсь, — бросил Джеральд.
