Лора Бекитт - Сильнее смерти
– Вполне понятно, почему господин Нагасава говорил тебе так. И все же могу заметить: это не ты выбираешь, любить тебе или нет. Это любовь выбирает тебя. И если ты отдашь ей силы, она станет давать силы тебе.
Кэйтаро смотрел на него, не скрывая изумления.
– Это как… путь?
– Да. В каком-то смысле это одно и то же. И еще… Существует такая вещь – ветер и поток. Не стоит сковывать себя в проявлении собственного «я» – выбирай самый сильный ветер, самое бурное течение и следуй за ними, действуй по их прихоти, не помышляя ни о чем другом.
– Разве мой отец поступал иначе, Кандзаки-сан?
– Нет. Но сейчас он должен был подумать о тебе.
Вскоре Акира остановился и объяснил Кэйтаро его дальнейший путь. Он предполагал, в каких провинциях мог укрыться Нагасава с остатками своего войска. Дорога предстояла неблизкая, но он надеялся, что юноша справится.
Какое-то время они молча стояли под тяжелым, серым, набухшим влагой небом и смотрели вниз, на полосу леса, бледно золотящуюся сквозь неплотный белесоватый туман, вглядывались в печальные просторы загадочных далей и слушали говорящую о вечности тишину. Было очень тихо, только изредка потрескивали ветки да листья срывались с них с каким-то призрачным звуком, вспыхивая золотистыми огоньками.
– Ну вот, – сказал Акира, – теперь мы можем проститься.
Ничего не сказав, Кэйтаро быстро пошел вперед, но потом вдруг остановился и оглянулся. Глупо было надеяться, но Акира подумал, что юноша хочет поблагодарить его. Однако Кэйтаро решительно произнес:
– Кандзаки-сан, все это было сном! И если мы когда-нибудь встретимся в реальной жизни, я вас убью! Так велел мне отец.
Акира кивнул. Подождал, пока молодой человек скроется из виду, и пошел назад, думая, что пора наконец проститься с прошлым. Кэйко умерла, Кэйтаро – сын Нагасавы. И у него, Акиры, – свой путь и своя жизнь.
Через неделю Акира приехал в Киото – после сражений с войском Нагасавы нужно было пополнить запасы оружия.
После дневных хлопот он решил немного прогуляться и отдохнуть.
Вообще-то самураю его ранга не полагалось путешествовать в одиночку, но Акира давно завел привычку переодеваться в одежду простого воина и блуждать по Киото, размышляя и вспоминая. То же, как он знал, любил делать и Нагасава.
Он шел, глядя на величавое солнце, – оно медленно уплывало за край горизонта, за крыши домов, и все вокруг в этот миг было окрашено в красный и шафрановый цвета.
Дворцы и храмы Киото вырастали из земли и словно задевали небо; в них таилась особая величественная гармония. В такой красоте, думал Акира, всегда есть претензия на вечность. Можно предположить, что здесь центр Вселенной! Однако он привык быть осторожным в оценках. Он знал по опыту: то, что кажется центром мира, на самом деле, как правило, никогда не является таковым.
Услышав шорох, он мгновенно повернулся и тут же заметил мелькнувшую неподалеку тень.
– Кто здесь?
Акира успокоился, увидев, что это всего-навсего женщина, вернее, молоденькая девушка, быть может чуть старше его дочери Аяко. На ней было нарядное кимоно с орнаментом в виде волнистых завитков и плетеный пояс. Юное лицо казалось взволнованным и испуганным.
– Господин! – Девушка сложила руки в просительном жесте. – Я заблудилась, господин!
– Где живет госпожа? – вежливо осведомился он.
По лицу девушки скользнула легкая улыбка, глаза заблестели – она быстро пришла в себя и почти мгновенно освоилась с ситуацией.
– Вы проводите меня, господин?
– Да.
Она сказала, где живет, и Акира все понял. «Ивовый квартал». Но как это жалкое несчастное создание могло оказаться здесь и сейчас, поздним вечером, в одиночестве и темноте? Похоже, девушка поняла его молчаливый вопрос.
– Я пошла погулять с подругой, – объяснила она, – нам хотелось посмотреть город. Мы знали, какой дорогой возвращаться назад, но потом увидели… – Она запнулась, и в ее широко раскрытых темных глазах вспыхнуло пламя страха. – Больные чумой – да, нам сказали, что это чума! – они шли по улице, целая толпа. У них были нарывы на лице, и они, эти люди, выкрикивали что-то ужасное! Мы так испугались, что пустились бежать, и моя подруга затерялась в толпе, а я плакала и без конца сворачивала на разные улицы, пока не оказалась здесь.
Акиру словно стукнули по голове. Чума! Вот когда все окружающие его интриги, все заботы, достижения, общепринятые ценности могут утратить всякое значение и смысл! Нужно срочно отослать Мидори, Масако и дочерей в какую-нибудь дальнюю провинцию, в безопасное место!
– Так вы недавно в Киото? – спросил он девушку, желая отвлечься от страшных мыслей.
Как оказалось, незнакомка тоже была рада поговорить о другом. Ей было четырнадцать лет, звали ее Сидзуко, прежде она жила в бедной деревне, в большой семье, где было много ртов и мало еды, но весной отец привез ее в Киото и продал в один из «веселых домов». Живется ей неплохо, лучше, чем в родном доме – голодной и раздетой.
Акира слушал болтовню девушки и думал о своих дочерях. И он еще размышляет о том, правильно ли живет на свете! По крайней мере, его дети никогда не окажутся здесь, в «веселом квартале», им не придется зарабатывать на жизнь таким способом!
По мере того как они приближались к цели, улицы становились все многолюднее – здесь кипела своеобразная ночная жизнь. Пронзительно-желтые огни «веселого квартала» сияли, точно кошачьи глаза в темноте. Улица была усажена ивами – символами продажной любви.
Увидев свой «дом», Сидзуко кинулась вперед, забыв поблагодарить провожатого. Тут же навстречу Акире выскочил отвратительного вида зазывала и принялся расхваливать «товар». Очевидно, то было заведение самого низкого пошиба.
Акира поспешил прочь. Лучше вовремя покинуть это место!
Возле одного из домов завязалась нешуточная драка: несколько простолюдинов (то ли ремесленников, то ли купцов) схватились с двумя самураями. Один был оглушен и лежал на земле, другой продолжал сражаться. По какой-то причине он лишился меча (возможно, согласно обычаю снял его при входе в дом), зато при нем был боевой веер. Пьяная толпа простолюдинов была вооружена кто чем и яростно наступала.
Увидев такую картину, Акира не стал размышлять, что делать. Пара резких и быстрых ударов мечом – и две головы покатились по земле. Это вмиг отрезвило бойцов, и они кинулись врассыпную. Поблагодарив Акиру, самурай принялся приводить в чувство своего товарища.
В это время им навстречу вышла женщина в синем кимоно тонкого шелка с крупным плетеным узором. У нее было властное, умное и красивое лицо, хотя и было заметно, что пора ее молодости прошла.
– Такое нечасто случается в нашем заведении, – с поклоном сказала она. – Мы пускаем к себе только знатных господ. Потому прошу у вас прощения. Могу я чем-то помочь?
