Донна Валентино - Рыцарь прерий
– Наверное, так будет лучше, – почти шепотом произнесла Джульетта. – Они уезжают с рассветом.
А потом она ушла. Ее аромат задержался рядом с Джеффри, и плодородная равнина продолжала колыхаться у него перед глазами – масса соблазнов для человека, готового забыть о чести и долге.
На следующее утро Джульетта кляла себя за то, что забыла, насколько жители Брода Уолберн истосковались по любого рода развлечениям. Хотя рассвет едва коснулся края неба, немало народа собралось, чтобы наблюдать за отъездом солдат в Форт-Скотт. И кто-нибудь обязательно должен будет поинтересоваться, почему она стоит рядом с оседланным мулом, явно собираясь сопровождать готовящийся отбыть отряд. У нее не было объяснений – ни для них, ни для себя самой. В кои-то веки она рада была видеть, что к ней приближается миссис Эббот. Присутствие этой матроны помешает остальным столпиться вокруг Джульетты и забросать ее вопросами.
Миссис Эббот важно плыла к ней, размахивая пачкой писем.
– Постарайтесь поскорее вернуться, мисс Джей. Вчера солдаты привезли мне новое письмо от Германа. Весь город захочет собраться, чтобы я могла прочитать его вслух.
– Ну конечно же, миссис Эббот! Брод Уолберна любит слушать о последних новостях Военной службы инженеров-топографов.
Джульетта знала, что ее соседи ухватятся за возможность собраться вместе – пусть даже для этого придется выслушивать известия от Германа.
Миссис Эббот зашуршала письмами прямо у Джульетты под носом, словно одного их запаха было достаточно для того, чтобы она узнала новости, содержавшиеся в письме.
– Герман пишет такие интересные вещи – о верблюдах, подумать только! А еще он очень восхищается своим командиром, лейтенантом Айвзом. И еще рассказывает об ужасно интересном лейтенанте Биле, который с помощью этих верблюдов творил чудеса на Диком Западе.
– Верблюды! – мрачно пробормотал Джеффри. – Гадкие, вонючие, плюющиеся твари – очень похожи на некоторых обитателей здешних земель.
Он бросил Джульетте взгляд, который должен был означать: «А я что вам говорил?» – перевел его на солдат, а потом негодующе прошествовал к одолженной ему лошади.
– Довольно неприветливый тип, – заметила миссис Эббот, собираясь уйти к себе домой.
Джульетта легко села на своего мула, в который раз мысленно благословив Амелию Блумер за придуманный ею практичный наряд. Любая из ее знакомых женщин могла бы порассказать о том, как испортила платье, когда подол попал в огонь во время готовки на открытом огне или стирки. Благодаря короткой юбке, новое одеяние устранило такую опасность – и к тому же дарило почти пьянящее чувство свободы от возможности сесть в мужское надежное седло, не нарушив при этом правил приличия. Правда, некоторые мужчины все еще ужасались при виде такого наряда.
Джульетта слышала, что на востоке Соединенных Штатов женщины не приняли нововведения Блумер. Ну и что! Им не надо справляться с трудностями поселенческой жизни, и они не окажутся верхом на муле, намереваясь ехать с отрядом солдат для того, чтобы с неким плохо соображающим что к чему незнакомцем ничего не стряслось. Джульетта стиснула ногами бока мула, на тот случай, если кому-нибудь из людей лейтенанта Джордана придет в голову стащить ее с седла.
Видимо, ее поза убедила всех в том, что упрямства у нее ни меньше, чем у мула, потому что солдаты один за другим устроились в седлах, глядя на женщину с выражением мрачного стоицизма. Все, кроме Джеффри: он с таким восторгом разглядывал прошитые на машинке края уздечки, что не замечал ничего вокруг.
– Мы намерены проделать весь путь за один день, мисс Джей. Это тридцать миль или даже больше. – Лейтенант Джордан ткнул пальцем в сторону Джеффри. – Мы покажем ему, где расположена земельная контора, когда приедем в город.
– Указать будет мало. – В ответ на удивленный взгляд лейтенанта Джульетта вынуждена была объяснить немного подробнее: – Он актер, и о том, как брать участки, ничего не знает. А еще он где-то повредил голову и время от времени начинает путаться.
– Так что вы вынуждены за ним присматривать, пока он не начнет нормально соображать?
– Я… Я бы так не сказала.
Проблема состояла в том, что вдова Уолберн без всяких колебаний сказала бы именно так. Но вся ее душа восставала против того, чтобы назвать Джеффри обузой – хотя она чувствовала, что лучше даже не пытаться понять, в чем причина этого нежелания.
– Мои прошлые путешествия приучили меня к длинным переездам. И у меня есть личные причины для того, чтобы побывать в Форт-Скотте.
Джульетта знала, что эти слова положат конец дальнейшим расспросам: поселенцы славились своей скрытностью и привыкли уважать право окружающих держать свои личные дела в тайне.
Однако она не смогла бы сказать, в чем заключались эти самые «личные причины», и с течением дня они становились все более и более туманными. Джеффри явно не привлекала мысль о том, чтобы устроиться жить неподалеку от Джульетты. Тогда какое ей дело, если он не сможет правильно подать заявку на участок земли? Земельные агенты обладают некоторой долей власти, и Джульетта не знала, хватит ли этой власти на то, чтобы изгнать или посадить под арест страдающих от потери памяти актеров. Да ей и нет до этого дела – абсолютно никакого дела!
И все же она не жалела о том, что решила присмотреть за Джеффри, даже тогда, когда отвыкшие от долгой езды мышцы начали напоминать ей о себе. Даже тогда, когда прошли часы, а Джеффри так и не сказал ей ни единого слова. Не то чтобы он вообще был погружен в молчание: он засыпал солдат всевозможными вопросами и просьбами рассказать то обо одном, то о другом.
– Любопытный тип, – заметил профессор Берне, который большую часть пути ехал рядом с Джульеттой.
– Уверена, что в Бостоне таких, как он, нет, – отозвалась Джульетта.
– Ну, я бы так не сказал, миссис Уолберн.
Она внимательно прислушивалась к словам профессора, надеясь, что он сможет помочь ей лучше понять Джеффри. Тот пустился в бесконечные рассуждения о том, насколько разнообразно население Бостона и какое богатство культуры предлагают его университеты. Однако вскоре Джульетте стало совершенно очевидно, что ни один из его знакомых не может считаться таким же… живописным, как Джеффри, и она почти перестала слушать монотонный голос профессора, не замолкавшего еще на протяжении нескольких миль.
Лейтенант Джордан внял заверениям Джульетты в том, что она не боится долгого перехода, и вел свой отряд быстрой рысью и без остановок, так что к ужину они уже въехали в Форт-Скотт. По крайней мере Джульетта решила, что наступило время ужина, поскольку улицы города были непривычно безлюдными. Похоже было, что неожиданная тишина заставила лейтенанта Джордана насторожиться.
